Вячеслав Иванов - Свет вечерний Страница 3

Под глухим нашло забралом утро бор.

По стволам янтарных сосен рдеет жар:

Опоясало кораллом утро бор.

Под зелеными шатрами красный пир:

Упоило светом алым утро бор.

Огласило буйным бубном, медью труб

И ликующим кимвалом утро бор.

7

И чудо невзначай в дубраве подглядишь,

Вот час: вечерняя прозолотилась тишь.

Лиловые стволы повиты сном и страхом.

А на прогалине, дымясь летучим прахом,

Сияет хрисолит огнистых двух полос:

То след от солнечных промчавшихся колес.

Вот ветвь червонная — не та ли, что Энея

Вела чрез темный дол?— волшебно пламенея,

Хвостатым светочем висит во мгле чащоб.

А там и Лучница возносит ясный лоб

Над бахромой ветвей, и стали кущи белы,

Где первые легли серебряные стрелы.

Но ласки лунные таит ревниво бор.

Мне памятен олень, добыча ловчих свор:

Что видел, не скажу, пугливый соглядатай;

Собак я днем боюсь, как Актеон рогатый.

Пришельцы древние из солнечной земли,

Любезны кошки мне, и — помнится — влекли

В повозке Вакховой меня младенцем тигры,

Я с пардами делил в раю невинном игры.

Подалее ж уйдем, о Муза, от охот

И чар лесных под кров, где ужин, свет и кот.

8

Какою ленью дышит лес,

Зеленовейный и воздушный.

Дреме полуденной послушный,

Слагая луга жаркий вес,

Войди под лиственный навес

Отдохновительно-радушный

И в облаке ее завес

Усни с Дриадой равнодушной.

9

Осенний дышит пар и хвоей, и теплом.

Чрез желтый папортник, плаун и бурелом

Ступаю сторожко. Едва шуршат вершины.

Луч бродит ощупью, и лоснится крушины

Коварной гроздие; и, пышно разодет

В листву румяную, кичится бересклет

Красой оранжевых и розовых подвесок.

Лиловым вереском дымится перелесок.

А сосны, как палат незыблемых столпы,

В угрюмо-сизые стеснилися толпы,

Лучу воинственным багрянцем отвечают

И, равнодушные, ущерб времен встречают.

10

      Творит природа свой закон

   И знает срок суровости и неге,

      Себе верна в цветах и в снеге,

                В беге

   Несущих злак и плод, ущерб и сон

                Времен…

   А человек — всё недоволен он.

   Мгновенье замедляет иль торопит,

Ветр хочет упредить иль облак удержать,

      Обиду в горьких сотах копит;

На пиршестве богов пришедший возлежать —

Тоску по скудости в нектарных кубках топит.

      Не буду же грустить о том,

   Что летним подошел конец усладам;

      Мирюсь в душе с извечным ладом —

                 С хладом,

   С ударившим в свой колокол постом,—

                 С листом,

   Пестреющим в лесу еще густом.

Прощальная

Песню спеть — не хитрая наука,

Если в сердце песня запоет.

Божий мир весь полон света, звука:

Человек угрюмо прочь идет.

А когда б, как на лужайке дети,

Он вмешался в общий хор без слов,

И его в свои поймало б сети

Солнышко, веселый рыболов.

В полном сердце песня бы запела,

Как растет весною мурава,

И душа, что, вдовствуя, немела,

Золотые родила б слова.

ОСЕНЬ

Поля порожнего

Вдовое пожниво;

Раменье ржавое;

Гроздье кровавое;

Бурые ворохи;

Шепоты, шорохи;

В ветошах осени

Царственной — просини,

В нищенских — яркие;

Синью сквозь жаркие

Клены сходящий хлад —

   Смерти возврат.

РУБКА ЛЕСА

Поэту Валериану Бородаевскому

Пел «Свете тихий»,— длясь,— в парчах осенних

                                         день.

По рыжим пожнивам тянулась наша тень,

Когда из смуглых рощ отзвучием металла

Убийца звонкая далече прозвучала.

И вскоре нас покрыл сквозной зеленый кров

Огнистым проливнем закапанных дубов,

Узорчатый шатер ветвей перекрученных,

Наитье пращуров, секире обреченных;

Радушно старые кивали нам челом,

Из вещих шелестов слагая свой псалом;

Но стыд нам запрещал с доверием взаимным

Возлечь на мягкий мох к столам гостеприимным,

Где незапамятных струился мед гостин

В ковши червонные из солнечных братин.

ВЕСЫ

Какой прозрачный блеск! Печаль и тишина…

Как будто над землей незримая жена,

Весы хрустальные склоняя с поднебесья,

Лелеет хрупкое мгновенье равновесья;

Но каждый желтый лист, слетающий с древес,

На чашу золота слагая легкий вес,

Грозит перекачнуть к могиле хладной света

Дары Прощальные исполненного лета.

НОЧНЫЕ ЗОВЫ

О том, как светят нивы,

Дымясь при ветерке,

И лунные извивы

Колышатся в реке,

О том, как в слезном блеске

В сквозистый никнут пар

Алмазные подвески

Полуночных тиар,—

Я мог бы петь, и Муза

Из слитных голосов

Вселенского союза

Доносит хрупкий зов

То шороха и треска

И вздоха в тростниках,

То шелеста и плеска

На блещущих песках.

Я мог бы петь, как в прятки

Играет с Ночью Бог,

Свои звездам загадки

Загадывать бы мог.

Но тем ли сердце живо,

Пока обречено

Отдельного порыва,

Стуча, ковать звено?

К чему с душой ночною

Шептаться стал бы я,

Пока дремлю дневною

Дремотой бытия?

Сонливца смерть разбудит

И с ночью день сольет,

И, песней став, забудет

Душа, о чем поет.

Уйми же, Муза, трепет

Восторженной души,

Настойчивый свой лепет

Забвеньем заглуши!

И не зови к слиянью

Отторженную грудь;

Дай смертному сознанью

Кольцо свое сомкнуть.

III

ПО ТЕЧЕНИЮ

Я вёсел подолгу не трогаю:

    Под смутный лепет забытья

Скользит единою дорогою

    Моя попутная ладья

Со всею медленно влачащейся

    Громадой усыпленных вод;

А там — с Медведицей лучащейся

    Плывет огромный небосвод.

Но лишь на бреге померещится

    Родная тень заветных стран

И птицей сердце затрепещется,

    Чтоб вновь упасть, узнав обман,—

Что с плачем у кормы расплещется?..

    Поодаль, отмелью пологою,

Влачась, кивает мне туман.

МОГИЛА

Тот вправе говорить: «Я жил»,

Кто знает милую могилу;

Он в землю верную вложил

Любви нерасточенной силу.

Не оскудеет в нем печаль,

Зато и жизнь не оскудеет;

И чем он дольше сиротеет,

Тем видит явственнее даль.

Бессмертие ль? О том ни слова.

Но чувствует его тоска,

Что реет к родникам былого

Времен возвратная река.

ЛЕНИВЫЙ ДОЖДЬ

По опавшим листьям шелестит

Чей-то шаг… Кто медлит и грустит

Надо мной, таясь в безлюдном парке?

Суеверным ухом я ловлю

В шуме ветра бледное «люблю»…

Долу мрак; а звезды гневно-ярки.

Жутко мне биенье жарких жил

И застылость зоркая светил…

Словно я лежу, смертельно ранен,

В темном поле; бой вдали кипит;

На меня ленивый дождь кропит;

И не бой, а дождь ленивый странен.

НА КЛАДБИЩЕ

Не оттепель смутой унылой

Безлистые ветви трепала:

С отчаяньем бурным упала

Весна на погост белокрылый.

Рвалась в усыпальницы плена

И саваны с плит разметала,

Глашатаем черным летала:

«Проснитесь до нового тлена!»

К поблеклой, пониклой могиле

Прильнул я в смятенье пугливом,

С призывом противоречивым:

«Не верь возмущающей силе!

Живая в жилище бесплотных,

Спи в гробе — иль встань на мгновенье,

Чтоб этого сердца биенье

Укрыть на истлевших полотнах!»

И вдруг укрепительным чудом

Дохнуло из гробных преддверий:

Как будто железо артерий

Магнитным откликнулось рудам.

И дух окольчужился сталью,

И страх обернулся весельем;

Предстала земля новосельем,

И миг опоясался далью:

Как будто на горном отвесе

Завидел я с низменной мели

Любимую в огненном теле

И слышал: «Христос Воскресе!»

ЕЕ ДОЧЕРИ

1 СОМНЕНИЕ