Антон Дельвиг - Полное собрание стихотворений Страница 3

1) Читатели извинят, что я в сем месте воспользовался описанием зимы г-на Хераскова, что <сделано> единственно по сходству математики с холодом.

<1814>

На взятие Парижа

В громкую цитру кинь персты, богиня!Грянь, да услышат тебя все народы,Скажут: не то ли перуны Зевеса,Коими в гневе сражает пороки?Пиндара муза тобой побежденна;Ты же не игры поешь олимпийски,И не царя, с быстротою летящаК цели на добром коне сиракузском,Но Александра, царя миролюбнаКем семиглавая гидра сраженна!О вдохновенный певец,Пиндар российский, Державин!Дай мне парящий восторг!Дай, и во веке прославлюсь,И моя громкая лираЗнаема будет везде!Как в баснословные векиПротив Зевеса гиганты,Горы кремнисты на горыСтавя, стремились войною,Но Зевс вдруг кинул перуны -Горы в песок превратились,Рухнули с треском на землюИ — подавили гигантов, -Галлы подобно на россов летели:Их были горы — народы подвластны!К сердцу России — к Москве доносилиОгнь, пожирающий грады и веси...Царь миролюбный подобен ЗевесуДолготерпящу, людей зря пороки.Он уж готовил погибель Сизифу,И возжигались блестящи перуны:Враг уж в Москве — и взгремели перуны,Горы его под собою сокрыли.Где же надменный Сизиф?Иль покоряет россиян?В тяжких ли россы цепяхСлезную жизнь провождаютНет, гром оружия россовВнемлет пространный Париж!И победитель Парижа,Нежный отец россиянам,Пепел Москвы забывая,С кротостью галлам прощаетИ как детей их приемлет.Слава герою, которыйВсе побеждает народыНежной любовью — не силой!Ведай, богиня! Поэт безпристрастныйДолжен пороки показывать мира,Страха не зная, царю он вещаетПравду — не низкие лести вельможи!Я не пою олимпийских героев;Славить не злато меня побуждает, -Нет, только подвиги зря Александра,Цитру златую ему посвящаю!Век на ней буду славить герояИ вознесу его имя до неба!Кроткий российский Зевес!Мрачного сердца СизифаТы низложил и теперь,Лавром побед увенчанный,С поля кровавого битвыК верным сынам возвратился!Шлем твой пернатый с забралом,Острый булат и тяжелыЛаты сними и явисяВ светлой короне, в порфиреТы посреди сынов верных!В мире опять, в благоденствеЦарствуй над нами, — и славаБудет во веки с тобою!

1814  

На смерть кучера Агафона

Ни рыжая брада ни радость старых лет,Ни дряхлая твоя супруга,Ни кони не спасли от тяжкого недуга...А Агафона нет!Потух, как от копыт огонь во мраке ночиКак ржанье звучное усталого коня!..О небо! со слезой к тебе подъемлю очиИ, бренный, не могу не вопросить себя:Ужель не вечно нам вожжами править можноИ счастие в вине напрасно находить?Иль лучшим кучерам жить в мире лучшем должно,А нам с худыми быть!..Увы! не будешь ты потряхивать вожжею;Не будешь лошадей бить плетию своею;И усом шевеля, по-русски их бранить;Уже не станешь ты и по воду ходить!Глас молодетский не прольется,И путник от тебя уж не зажмет ушей,И при сиянье фонарейУж глас форейтора тебе не отзовется,И ах! Кузьминишна сквозь слез не улыбнется!Умолкло все с тобой! Кухарки слезы льют,Супруга, конюхи венки из сена вьют,Глася отшедшему к покою:«Когда ты умер — чорт с тобою!»

Между 1814 и 1817  

Тихая жизнь

Блажен, кто за рубеж наследственных полейНогою не шагнет, мечтой не унесется;Кто с доброй совестью и милою своейКак весело заснет, так весело проснется;Кто молоко от стад, хлеб с нивы золотойИ мягкую волну с своих овец сбирает,И для кого свой дуб в огне горит зимой,И сон прохладою в день летний навевает.Спокойно целый век проводит он в трудах,Полета быстрого часов не примечая,И смерть к нему придет с улыбкой на устах,Как лучших, новых дней пророчица благая.Так жизнь и Дельвигу тихонько провести.Умру — и скоро все забудут о поэте!Что нужды? я блажен, я мог себе найтиВ безвестности покой и счастие в Лилете!

Между 1814 и 1817

Бедный Дельвиг

Вот бедный Дельвиг здесь живет,Не знаем суетою,Бренчит на лире и поетС подругою-мечтою.Пускай невежество гремитНад мудрою главою,Пускай и эгоизм кричитС фортуною слепою, -Один он с ленностью живет,Блажен своей судьбою,Век свой о радости поетИ не знаком с тоскою.О счастии не говорит,Но счастие с тобоюЖивет — и вечно будет житьИ с ленностью святою!

Между 1814 и 1817

Подражание 1-му псалму

Блажен, о юноша! кто подражая мне,Не любит рассылать себя по всем журналам,Кто час любовников пропустит в сладком снеИ круг простых друзей предпочитает балам.Когда неистовый влетит к нему Свистов,Он часто по делам из комнаты выходит,Ему ж нет времени писать дурных стиховКогда за книгой день, с супругой ночь проводит.Зато, взгляните, он как дуб высок и прям,Что вялый перед ним угодник дам и моды?Цвет полных яблоков разлился по щекам,Благоразумен, свеж он и в преклонны годы,А ты, слепой глупец, иль новый филосов!О, верь мне, и в очках повеса все ж повеса.Что будет из тебя под сединой власов,Когда устанешь ты скакать средь экосеса?Скажи, куда уйдешь от скуки и жены,Жены, которая за всякую морщинуЕе румяных щек бранится на тебя? -Пример достойнейший и дочери, и сыну!Что усладит, скажи без веры старика?Что память доброго в прошедшем сохранила,Что совесть ... ты молчишь! беднее червяка,Тебе постыла жизнь, и не страшит могила!

Между 1814 и 1817  

В альбом княжне Волконской

Сестрица! можно ли прелестную забыть?За это Аполлон давно б мне выдрал уши;Но красота стрелой велела прикрепитьАмуру к сердцу мне портрет моей Танюши.

Между 1814 и 1817  

Переводчику Диона (Экспромт)

Благодарю за переводыМоих ритмических стихов!От одного отца рожденные уродыВедут свой знатный род от двух теперь отцов.

Между 1814 и 1817  

Эпитафия

Что жизнь его была? Тяжелый сон;Что смерть? От грез ужасных пробужденье:В просонках улыбнулся он —И снова, может быть, там начал сновиденье.

Между 1814 и 1817

Мои четыре возраста

Дитятей часто я сердился,Игрушки, няньку бил;Еще весь гнев не проходил,Как я стыдился.Того уж нет! и я влюбился,Томленьем грудь полна!Бывало, взглянет лишь Она —И я стыдился.Того уж нет! вот я женилсяНа ветреной вдове;Гляжу — рога на голове!Я застыдился.Того уж нет! теперь явилсяВ собранье с париком,Что ж? — громкий смех над стариком.Тут я взбесился.

Между 1814 и 1817

Любовь

Что есть любовь? Несвязный сон,Сцепление очарований!И ты в объятиях мечтанийТо издаешь унылый стон,То дремлешь в сладком упоенье,Кидаешь руки за мечтойИ оставляешь сновиденьеС больной, тяжелой головой.

Между 1814 и 1817  

К  А. С. Пушкину

Как? житель гордых Альп, над бурями парящий,Кто кроет солнца лик развернутым крылом,Услыша под скалой ехидны свист шипящий,Раздвинул когти врозь и оставляет гром?Тебе ль, младой вещун, любимец Аполлона,На лиру звучную потоком слезы лить,Дрожать пред завистью и, под косою КронаСклоняся, дар небес в безвестности укрыть?Нет, Пушкин, рок певцов — бессмертье, не забвенье,Пускай Армениус, ученьем напыщен,В архивах роется и пишет рассужденье,Пусть в академиях почетный будет член,Но он глупец — и с ним умрут его творенья!Ему ли быть твоих гонителем даров?Брось на него ты взор, взор грозного презренья,И в малый сонм вступи божественных певцов.И радостно тебе за Стиксом грянут лиры,Когда отяготишь собою ты молву!И я, простой певец Либ'ера и Темиры,Пред Фебом преклоня молящую главу,С благоговением ему возжгу куреньеИ воспою: «Хвала, кто с нежною душой,Тобою посвящен, о Феб, на песнопенье,За гением своим прямой идет стезей!»Чт'о зависть перед ним, ползущая змеею,Когда с богами он пирует в небесах?С гремящею лирою, с любовью молодоюОн Крона быстрого и не узрит в мечтах.Но невзначай к нему в обитель постучитсяЗатейливый Эрот младенческой рукой,Хор смехов и харит в приют певца слетится,И слава с громкою трубой.

Между 1814 и 1817 (?)