Баба Тахир - И небу, и земле Страница 3

249

Я к обреченным жить испытываю жалость, В развалинах души печаль обосновалась. О небосвод, взвали на плечи мне печаль, Которая еще в твоей суме осталась.

256

Под тяжестью твоей, о рок, бессильно гнусь. Кочуешь вслед за мной, впиваясь, точно гнус, И мне исподтишка дороги переходишь. Таков твой подлый нрав. Ты по натуре трус.

259

Не станет храбрым трус, шакалу он родня, Не радуюсь, когда несчастье у меня. Есть мудрые слова у сына Фаридуна: Не пышет жаром печь, в которой нет огця.

201

Пускай ты падишах, конец - небытие. Пускай вселяешь страх, конец - небытие, Пусть перстень твой ценней сокровищ Сулеймапа, Ты превратишься в прах. Конец - небытие.

262

Одни боятся мук, другие жаждут мук, Одним подай бальзам, другим подай недуг, А мне по сердцу то, что нравится любимой: Приму и радость встреч, приму и боль разлук.

263

Я - пасынок судьбы, не знающий участья, Оплывшая свеча, сжигаемая страстью, Я сохну на корню и не плодоношу. А ты дожди сковал своей жестокой властью.

269

Из глаз на мой подол не слезы лью всечасно, А кровь моей души, увы, тебе подвластной. О, как твой гнет жесток! Но лучше промолчу. О гнете промолчать намного безопасней.

275

Мы - гости на пиру за призрачным столом, А впрочем, мы скорей на кладбище живем: При жизни роют нам безвременно могилу, А вырыв, говорят: "Живите, вот ваш дом!"

276

Какой для мира прок от золота сквалыг? Будь щедростью души и в нищете велик! При жизни накопить достаточно на саван, Одежду мертвецов - и нищих, и владык.

278

Счастливцы те, кому к тебе доступен вход, Ты осыпаешь их дождем своих щедрот. Таков закон любви, проверенный веками: Кто дерзок, тот всегда срывает лучший плод.

280

Будь львом или ослом, орлом или вороной, Конец у всех один: земли сырое лоно. Растянешься пластом и не стряхнешь с себя Ни крысы, ни змеи, ни тли, ни скорпиона.

284

То сердце не поймет печали безысходной, Которому взирать на радости угодно. Я не виню тебя. Так исстари идет: О тех, кто заточен, не думает свободный.

285

По кладбищу бродил вечернего порой, Как вдруг услышал вздох под каменной плитой, И череп так сказал источенному праху: "Не стоит этот мир соломинки одной!"

286

Ни с кем не дружит рок. Ты року подневолен. Он даже не вздохнет, терзает - и доволен, А если и вздохнет, так только для того, Чтоб погасить свечу у тех, кто обездолен.

293

Я серый и седой, как высохший камыш, Стенаньями души бужу ночную тишь, А дни идут, идут печальной чередою... Но где тебе понять? Ты безмятежно спишь.

294

Я плачу по ночам, живу, как полутруп, Но с близкими - и то на излиянья скуп. Кто настежь пред людьми распахивает двери В тайник своей души, безумен или глуп.

297

Кто лицезрел тебя вблизи хотя бы раз, Тот с твоего лица не сводит больше глаз. Когда моя душа твои ресницы видит, Сто тысяч стрел в нее вонзаются тотчас.

300

Как видно, чашу мук испил я не до дна. И днем покоя нет, и ночью не до сна. Беда, коль у тебя любимая капризна, Всю душу изведет причудами она.

302

По кладбищам бродил, и тем, что поскромнее, И тем, где встретишь склеп иных палат пышнее. Без савана нигде не видел бедняка И в двух ни одного не видел богатея.

307

Я нищ, и потому я страхами богат. Коварно в мой сосуд судьба вливает яд. Я ею осужден вздыхать, стонать и плакать, Хоть и не знаю, в чем пред нею виноват.

310

Всевышний судия, низвергни небосвод! Пускай и он, как я, слезами изойдет! Когда меня печаль хотя б на миг покинет, Я буду знать, что ты швырнул его с высот.

313

Мы только жалкий миг живем на этом свете. О друг, не попадай привязанностям в сети! Ты слышишь, вот вдали опять истошный крик, Ты слышишь, чью-то боль опять доносит ветер?

315

Смиренно жизнь влачу бродяги-горемыки И плачу, чтоб текли в твоем саду арыки. Сажаю день и ночь тюльпаны для тебя, А всходят вместо них кусты колючки дикой.

317

Любовь к тебе - других за мною нет провпп. Что ж обречен блуждать и дни влачить один? Не знаю, где искать потерянное сердце, Но твердо знаю: в нем ты полный властелин.

318

Пускай от соли слез ресницы не очищу, Униженно молить не стану, точно нищий. Дотла, дотла сгорю в огне моей любви! Ты даже не найдешь золы на пепелище.

321

Не уподобься, друг, безмозглому глупцу, На козни юных дев не жалуйся творцу. Есть на неверье спрос и есть на благочестье, Торгуй такой товар, какой тебе к лицу.

Баба Тахир (конец X - XI вв.) - поэт, писавший дубейти (то есть состоящие пз двух бейтов) на хамаданском диалекте. Дубейти от рубай отличаются размером. Стихи Баба Тахира долгое время передавались из уст в уста и были записаны не ранее XVII в.