Максимилиан Волошин - Стихотворения, не вошедшие в авторские сборники Страница 3

Слепой и снизу осветленный.

Сквозь четкий переплет ветвей

Тускнеют медные пожары,

Блестят лучами фонарей

Пронизанные тротуары.

По ним кипит людской поток

Пьянящих головокружений —

Не видно лиц, и к стеблям ног

Простерты снизу копья теней.

Калится рдяных углей жар

В разверстых жерлах ресторанов,

А в лица дышит теплый пар

И запах жареных каштанов.

20 апреля 1915

Париж

«Верь в безграничную мудрость мою…»

Верь в безграничную мудрость мою.

Заповедь людям двойную даю.

Сын благодати и пасынок нив!

Будь благодарен и будь справедлив!

Мера за меру. Добро за добро.

Честно сочти и верни серебро.

Да не бунтует мятежная кровь,

Равной любовью плати за любовь.

Два полюбивших да станут одно,

Да не расплещут святое вино.

<1915 Париж>

«Широки окоемы гор…»

Марии Сам. Цетлин

Широки окоемы гор

С полета птицы.

Но еще безбрежней простор

Белой страницы.

Ты дала мне эту тетрадь

В красном сафьяне,

Чтоб отныне в ней собирать

Ритмы и грани.

Каждый поющий мне размер,

Каждое слово —

Отголоски гулких пещер

Мира земного, —

Вязи созвучий и рифм моих —

Я в ней раскрою,

И будет мой каждый стих

Связан с тобою.

14 марта 1919

Одесса

«С тех пор как в пламени косматом и багровом…»

С тех пор как в пламени косматом и багровом

Столетья нового четырнадцатый Лев

Взошел, рыкающий, и ринулся на землю,

И солнце налилось багровой дымной кровью,

И все народы мира, охваченные страстью,

Сплелись в объятии смертельном и любовном,

Мир сдвинулся и разум утратил равновесье.

Мой дух был опрокинут в кромешной тьме.

И так висящий в беспредельном мраке

Сам внутри себя, лишенный указаний

И не зная в темноте, где верх, где низ,

Я как слепец с простертыми руками

И ощупью найти опору в самом себе

Хочу.

12 сентября 1919

Коктебель

«Мир знает не одно, а два грехопаденья…»

Мир знает не одно, а два грехопаденья:

Грехопаденье ангелов и человека.

Но человек спасен Голгофой. Сатана же

Спасенья ждет во тьме. И Сатана спасется.

То, что для человека сотворил Христос,

То каждый человек свершит для Дьявола.

В мире дело идет не о спасеньи человека,

А о спасеньи Дьявола. Любите. Верьте.

Любите Дьявола. Одной любовью

Спасется мир. А этот мир есть плоть

Страдающего Сатаны. Христос

Распят на теле Сатаны. Крест — Сатана.

Воистину вам говорю: покамест

Последняя частица слепого вещества

Не станет вновь чистейшим из сияний,

«Я» человека не сойдет с креста.

Зло — вещество. Любовь — огонь. Любовь

Сжигает вещество: отсюда гарь и смрад.

Грех страден потому, что в нем огонь любви.

Где нет греха, там торжествует Дьявол.

И голод, и ненависть — не отрицанье,

А первые ступени любви.

Тех, кто хотят спастись, укрывшись от греха,

Тех, кто не горят огнем и холодом,

Тех изблюю из уст Моих!

<13 сентября 1919 Коктебель>

Л. П. ГРОССМАНУ

В слепые дни затменья всех надежд,

Когда ревели грозные буруны

И были ярым пламенем Коммуны

Расплавлены Москва и Будапешт,

В толпе убийц, безумцев и невежд,

Где рыскал кат и рыкали тиуны,

Ты обновил кифары строгой струны

И складки белых жреческих одежд.

Душой бродя у вод столицы Невской,

Где Пушкин жил, где бредил Достоевский,

А ныне лишь стреляют и галдят,

Ты раздвигал забытые завесы

И пел в сонетах млечный блеск Плеяд

На стогнах голодающей Одессы.

19 сентября 1919

Коктебель

СОН

Лишь только мир

Скрывается багровой завесой век,

Как время,

Против которого я выгребаю днем,

Уносит по теченью,

И, увлекаем плавной водовертью

В своем страстном и звездном теле,

Я облаком виюсь и развиваюсь

В мерцающих пространствах,

Не озаренных солнцем,

Отданный во власть

Противовесам всех дневных явлений, —

И чувствую, как над затылком

Распахиваются провалы,

И вижу себя клубком зверей,

Грызущих и ласкающихся.

Огромный, бархатистый и черный Змей

Плавает в озерах Преисподней,

Где клубятся гады

И разбегаются во мраке пауки.

А в горних безднах сферы

Поют хрустальным звоном,

И созвездья

Гудят в Зверином Круге.

А после наступает

Беспамятство

И насыщенье:

Душа сосет от млечной, звездной влаги.

…Потом отлив ночного Океана

Вновь твердый обнажает день:

Окно, кусок стены,

Свет кажется колонной,

Камни — сгущенной пустотой…

А в обликах вещей — намеки,

Утратившие смысл.

Реальности еще двоятся

В зеркальной влаге сна.

Но быстро крепнут и ладятся,

И с беспощадной

Наглядностью

Вновь обступает жизнь

Слепым и тесным строем.

И начинается вседневный бег

По узким коридорам

Без окон, без дверей,

Где на стенах

Написаны лишь имена явлений

И где сквозняк событий

Сбивает с ног

И гулки под уверенной пятою

Полуприкрытые досками точных знаний

Колодцы и провалы

Безумия.

12 ноября 1919

Коктебель

СИБИРСКОЙ 30-й ДИВИЗИИ

Посв. Сергею Кулагину

В полях последний вопль довоплен,

И смолк железный лязг мечей,

И мутный зимний день растоплен

Кострами жгучих кумачей.

Каких далеких межиречий,

Каких лесов, каких озер

Вы принесли с собой простор

И ваш язык и ваши речи?

Вы принесли с собою весть

О том, что на полях Сибири

Погасли ненависть и месть

И новой правдой веет в мире.

Пред вами утихает страх

И проясняется стихия,

И светится у вас в глазах

Преображенная Россия.

23 ноября 1920

«Был покойник во гробе трехдневен…»

Был покойник во гробе трехдневен,

И от ран почерневшее тело

Зацветало червьми и смердело.

Правил Дьявол вселенский молебен.

На земле стало душно, что в скрыне:

Искажались ужасом лица,

Цепенели, взвившись, зарницы,

Вопияли камни в пустыне.

Распахнувшаяся утроба

Измывалась над плотью Господней…

Дай коснувшимся дна преисподней

Встать, как Лазарь, с Тобою из гроба!

27 октября 1921

Феодосия

РЕВОЛЮЦИЯ

Она мне грезилась в фригийском колпаке,

С багровым знаменем, пылающим в руке,

Среди взметенных толп, поющих Марсельезу,

Иль потрясающей на гребне баррикад

Косматым факелом под воющий набат,

Зовущей к пороху, свободе и железу.

В те дни я был влюблен в стеклянный отсвет глаз,

Вперенных в зарево кровавых окоемов,

В зарницы гневные, в раскаты дальних громов,

И в жест трагический, и в хмель красивых фраз.

Тогда мне нравились подмостки гильотины,

И вызов, брошенный гогочущей толпе,

И падающие с вершины исполины,

И карлик бронзовый на завитом столпе.

14 июня 1922

Коктебель

АНГЕЛ СМЕРТИ

В человечьем лике Азраил

По Ерусалиму проходил,

Где сидел на троне Соломон.

И один из окружавших трон:

«Кто сей юноша?» — царя спросил.

«Это Ангел Смерти — Азраил».

И взмолился человек: «Вели,

Чтобы в Индию меня перенесли

Духи. Ибо не случайно он

Поглядел в глаза мне». Соломон

Приказал — и было так. «Ему

Заглянул в глаза я потому, —

Азраил сказал, — что послан я за ним

В Индию, а не в Ерусалим».

25 ноября 1923

Коктебель

ПОРТРЕТ

Ни понизь пыльно-сизых гроздий

У стрельчатых и смуглых ног,

Ни беглый пламень впалых щек,

Ни светлый взгляд раскосо-козий,

Ни яркость этих влажных уст,

Ни горьких пальцев острый хруст,

Ни разметавшиеся пряди

Порывом взмеенных кудрей —

Не тронули души моей

На инферальном маскараде.

23 августа 1924

Коктебель

СОЛОМОН

Весенних токов хмель, и цвет, и ярь.

Холмы, сады и виноград, как рама.

Со смуглой Суламифью — юный царь.

Свистит пила, встают устои храма,

И властный дух строителя Хирама

Возводит Ягве каменный алтарь.

Но жизнь течет: на сердце желчь и гарь.

На властном пальце — перстень: гексаграмма.

Офир и Пунт в сетях его игры,

Царица Савская несет дары,