Сборник - «Ты – женщина и этим ты права». Антология Александра Боброва Страница 3

«За что, за что ты отравила…»

За что, за что ты отравилаНеисцелимо жизнь мою?Ты как дитя мне говорила:«Верь сердцу, я тебя люблю!»

И мне ль не верить? Я так много,Так долго с пламенной душойСтрадал, гонимый жизнью строгой,Далекий от семьи родной.

Мне ль хладным быть к любви прекрасной?О, я давно нуждался в ней!Уж помнил я, как сон неясный,И ласки матери моей.

И много ль жертв мне нужно было?Будь непорочна, я просил,Чтоб вечно я душой унылойТебя без ропота любил.

Романс

Не говори: любовь пройдет,О том забыть твой друг желает;В ее он вечность уповает,Ей в жертву счастье отдает.

Зачем гасить душе моейЕдва блеснувшие желанья?Хоть миг позволь мне без роптаньяПредаться нежности твоей.

За что страдать? Что мне в любвиДосталось от небес жестокихБез горьких слез, без ран глубоких,Без утомительной тоски?

Любви дни краткие даны,Но мне не зреть ее остылой;Я с ней умру, как звук унылыйВнезапно порванной струны.

Евгений Баратынский (1800–1844)

«Нет, обманула вас молва…»

Нет, обманула вас молва,По-прежнему дышу я вами,И надо мной свои праваВы не утратили с годами.Другим курил я фимиам,Но вас носил в святыне сердца;Молился новым образам,Но с беспокойством староверца.

«Приманкой ласковых речей…»

Приманкой ласковых речейВам не лишить меня рассудка!Конечно, многих вы милей,Но вас любить – плохая шутка!

Вам не нужна любовь моя,Не слишком заняты вы мною,Не нежность – прихоть вашу яПризнаньем страстным успокою.

Вам дорог я, твердите вы,Но лишний пленник вам дороже;Вам очень мил я, но, увы!Вам и другие милы тоже.

С толпой соперников моихЯ состязаться не дерзаюИ превосходной силе ихБез битвы поле уступаю.

Поцелуй

Сей поцелуй, дарованный тобой,Преследует мое воображенье:И в шуме дня и в тишине ночнойЯ чувствую его напечатленье!Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой —Мне снишься ты, мне снится наслажденье!Обман исчез, нет счастья! И со мнойОдна любовь, одно изнеможенье.

Разуверение

Не искушай меня без нуждыВозвратом нежности твоей:Разочарованному чуждыВсе обольщенья прежних дней!Уж я не верю увереньям,Уж я не верую в любовьИ не могу предаться вновьРаз изменившим сновиденьям!Слепой тоски моей не множь,Не заводи о прежнем слова,И, друг заботливый, больногоВ его дремоте не тревожь!Я сплю, мне сладко усыпленье;Забудь бывалые мечты:В душе моей одно волненье,А не любовь пробудишь ты.

Фёдор Тютчев (1803–1873)

«Как неразгаданная тайна…»

Как неразгаданная тайна,Живая прелесть дышит в ней —Мы смотрим с трепетом тревожнымНа тихий свет ее очей.

Земное ль в ней очарованье,Иль неземная благодать?Душа хотела б ей молиться,А сердце рвется обожать…

«Еще томлюсь тоской желаний…»

Еще томлюсь тоской желаний,Еще стремлюсь к тебе душой —И в сумраке воспоминанийЕще ловлю я образ твой…Твой милый образ, незабвенный,Он предо мной везде, всегда,Недостижимый, неизменный,Как ночью на небе звезда…

«Как ни бесилося злоречье…»

Как ни бесилося злоречье,Как ни трудилося над ней,Но этих глаз чистосердечье —Оно всех демонов сильней.

Все в ней так искренно и мило,Так все движенья хороши;Ничто лазури не смутилоЕе безоблачной души.

К ней и пылинка не присталаОт глупых сплетней, злых речей;И даже клевета не смялаВоздушный шелк ее кудрей.

Последняя любовь

О, как на склоне наших летНежней мы любим и суеверней…Сияй, сияй, прощальный светЛюбви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,Лишь там, на западе, бродит сиянье, —Помедли, помедли, вечерний день,Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,Но в сердце не скудеет нежность…О ты, последняя любовь!Ты и блаженство и безнадежность.

Николай Языков (1803–1846)

Аделаиде

Ланит и персей жар и негаИ томный блеск твоих очей…О друг! ты Альфа и ОмегаЛюбви возвышенной моей, —Ты вся полна очарованья!Я твой! Мои живые сны,Мои кипучие желаньяВсе на тебя устремлены.Предайся ж мне: любви забавыЯ сладкозвучно воспоюИ окружу лучами славыМладую голову твою!

Александр Полежаев (1804–1838)

«Зачем задумчивых очей…»

Зачем задумчивых очей

С меня, красавица, не сводишь?

Зачем огнем твоих речей

Тоску на душу мне наводишь?

Не припадай ко мне на грудь

В порывах милого забвенья, –

Ты ничего в меня вдохнуть

Не можешь, кроме сожаленья!

Меня не в силах воспалить

Твои горячие лобзанья,

Я не могу тебя любить –

Не для меня очарованья!

Я был любим, и сам любил –

Увял на лоне сладострастья,

И в хладном сердце схоронил

Минуты горестного счастья;

Я рано сорвал жизни цвет,

Всё потерял, всё отдал Хлое, –

И прежних чувств и прежних лет

Не возвратит ничто земное!

Еще мне милы красота

И девы пламенные взоры,

Но сердце мучит пустота,

А совесть – мрачные укоры!

Люби другого: быть твоим

Я не могу, о друг мой милый!..

Ах, как ужасно быть живым,

Полуразрушась над могилой!

Дмитрий Ознобишин (1804–1877)

Признание

Не губки в цвете розы новой,Не свежесть милых уст твоих;Не блеск зубов твоих перловый,Не ямки в щечках наливных…Нет, милый друг, не прелесть этаЗажгла любовью грудь поэта!

Не этот локон золотистый,Не томная лазурь очей,Не голос твой, столь нежный, чистый,Орлиный носик – носик фей,Не персей зыбкая приметаЗажгла любовью грудь поэта!

Невольно время прелесть губит,Годами хладными дыша;Но то не мрёт, что друг твой любит,Его любовь – твоя душа.Она, как луч огнистый света,Зажгла восторгом грудь поэта!

Владимир Бенедиктов (1807–1873)

Люблю тебя

«Люблю тебя» произнести не смея,«Люблю тебя!» – я взорами сказал;Но страстный взор вдруг опустился, млея,Когда твой взор суровый повстречал.«Люблю тебя!» – я вымолвил, робея,Но твой ответ язык мой оковал;Язык мой смолк, и взор огня не мечет,А сердце все «люблю тебя» лепечет.

И звонкое сердечное биеньеТы слышишь – так, оно к тебе дошло;Но уж твое сердитое веленьеОстановить его не возмогло…Люблю тебя! И в месть за отверженье,Когда-нибудь, безжалостной назло,Когда и грудь любовию отдышит,Мое перо «люблю тебя» напишет.

«Я знаю, – томлюсь я напрасно…»

Я знаю, – томлюсь я напрасно,Я знаю, – люблю я бесплодно,Ее равнодушье мне ясно,Ей сердце мое – неугодно.

Я нежные песни слагаю,А ей и внимать недосужно,Ей, всеми любимой, я знаю,Мое поклоненье не нужно.

Решенье судьбы неизбежно.Не так же ль средь жизненной битвыМы молимся небу смиренно, —А нужны ли небу молитвы?

Над нашею бренностью гибкой,Клонящейся долу послушно,Стоит оно с вечной улыбкойИ смотрит на нас равнодушно, —

И, видя, как смертный склоняетГлаву свою, трепетный, бледный,Оно неподвижно сияет,И смотрит, и думает: «Бедный!»

И мыслю я, пронят глубокоСознаньем, что небо бесстрастно:Не тем ли оно и высоко?Не тем ли оно и прекрасно?

Алексей Кольцов (1809–1842)

Первая любовь

Что душу в юности пленило,Что сердце в первый разТак пламенно, так нежно полюбило —И полюбило не на час, —То всё я силюся предать забвеньюИ сердцу пылкому, и страстному томленьюХочу другую цель найтить,Хочу другое также полюбить!Напрасно всё: тень прежней милойНельзя забыть!Уснешь – непостижимой силойОна тихонько к ложу льнет,Печально руку мне даетИ сладкою мечтой вновь сердце очарует,И очи томные к моим очам прикует!..И вновь любви приветный гласЯ внемлю страждущей душою…Когда ж ударит часЗабвенья о тебе иль вечности с тобою?..

Евгений Гребенка (1812–1848)

Черные очи

Очи черные, очи страстные!Очи жгучие и прекрасные!Как люблю я вас! Как боюсь я вас!Знать, увидел вас я в недобрый час!

Ох, недаром вы глубины темней!Вижу траур в вас по душе моей,Вижу пламя в вас я победное:Сожжено на нем сердце бедное.

Но не грустен я, не печален я,Утешительна мне судьба моя:Все, что лучшего в жизни Бог дал нам,В жертву отдал я огневым глазам!

Николай Огарёв (1813–1877)