Александр Дахненко - Дневник эмигранта Страница 3

«Идя по тропам мироздания…»

Идя по тропам мироздания,Итожа жизни суету,Ты странные находишь знания,Безумье ловишь на лету.

И сталкиваясь с пошлой скукоюНевероятно-мутных лет.Ты сердце наполняешь мукоюИзысканных надежд и бед.

И, наблюдая мелкобесие,Хранишь, чуть что впадая в транс,Меж тьмой и светом равновесие —Души возвышенной баланс.

«Странствуя по дням, воспоминаниям…»

Странствуя по дням, воспоминаниямИ, встречаясь с многоликим злом,Глушишь утомленное сознаниеВодкой, что торгуют за углом.

Ты пронзаешь взглядами кинжальнымиВремя, что неласково с тобой,Нитями незримыми, астральнымиСвязан с воздающей всем судьбой.

И глядишь с печальным равнодушием,На размен людей по мелочам,Музыку больной вселенной слушая,Горьким счастьем бредя по ночам.

«Полухохлы, полукацапы…»

Андрею Ивасенко

Полухохлы, полукацапыДруг друга лупят за копейки,Мечтают счастье взять нахрапом.Мельчают люди и идейки.Мы все полны постылым бытом,Мы пьем спокойно на работе,И души горечью забиты,Истерты в скуке и заботе.Закусишь горькую паштетом,На что еще осталось денег?..И стол свой приберешь с рассветом,И схватишь ненавистный веник.Все повторяется так четко:Героев побеждают трусы.Ну а тебя хреновой водкойОтравят братья-белорусы.

«Так не выигрывают войны…»

Так не выигрывают войны —Дрожа за собственный уют.А мы грустны, а мы спокойны,Ведь не впервой же предают.Понять грядущее несложно:Ты просто выглянул в окноИ осознал, что невозможноСтрану, идущую на дноСпасти. И без кровопусканьяТеперь уже не обойтись.Есть только горечь осознаньяБеды…И, как ты ни молись,Чтоб миновали катастрофы…Ты понимаешь, что сейчасОтчаянье чеканит строфы —История списала нас.

«Судьбы страдательный залог…»

Судьбы страдательный залогИ наши странные печали…Зачем мы жизнью рисковали,Хотя предвидели итог?

Но мы иначе не могли,В кулак сжимая нервно пальцы.Да, мы нелепые скитальцы,Но все же души сберегли

В круговороте смутных дней,Под стоны боли, охи-вздохи…Под небом проклятой эпохиМы шли и делались сильней.

«А жизнь, которая приснилась…»

А жизнь, которая приснилась,Развеялась…И вот итог:Душа по улицам носиласьБессмысленно. И не помогНикто ей выйти из туманаОсенних грез, холодных лет.На глубине самообманаЗастыли сны твои, поэт.Все чаще боль от пониманьяТого, что время утеклоСквозь дождь в тоску воспоминанья,А быть иначе не могло.Что очень скоро жизни вечер…И ты идешь, слегка дрожа,За грани мира-миража —Отчаяньем судьбы отмечен.

«Есть на свете люди и людишки…»

Есть на свете люди и людишки,Жаль, что вот последних — большинство…И к чему прочитанные книжки,Если первородство-старшинствоСменяно на пошлую похлебкуРазговоров в суете сует?..Так, бывало, поднимаешь стопку,Ненадолго покидая свет,Чтобы утром, все начав сначала,Жизни бред задумчиво твердить…Проходить спокойно и устало,Равнодушно мимо проходить.

«Нехотя рифмуется строка…»

Нехотя рифмуется строка,С тайнами ночного тупика,Где блуждает тень твоя опять…Ничего не можешь ты понять.День за днем…и годы в никудаПадают и души без следаИсчезают в дымке, в полутьмеРастворяясь в скуке и зиме.…Разговорчик оборвется вдруг,Не заметит даже лучший друг,Как уйдешь ты тихо, и навек —Никому ненужный человек.

«Рассказать бы о жизни без мата…»

Рассказать бы о жизни без мата,Но слова выбирая с трудом,Понимаешь ты — это палатаНомер шесть, это жуткий дурдом.Исковеркан судьбой, искорежен,На фрагменты шальные разбит,Ты загадочен и невозможенДля вписавшихся в скуку и быт.Разгоняется ветер и простоПоглощает твой тягостный вздох.И мечтатели тянутся к звездам,Предвещающим смену эпох.Но, когда до беспечных и сонных,До мещанских провинций дойдет,Что их в список внесли обреченных,Разве кто-то тогда их спасет?Время полнится знаков зловещих,Но к беде ты опять не готов…А от душ остаются лишь вещиРазоренных войной городов.

«Среди банальных затей…»

Среди банальных затей:Прожить здесь, как можно дольше,Хоть в мире лишних людейОдним человеком больше.Среди суеты пустойИ скучной бездарной фальши,Со сломанною мечтойЖивешь отчего-то дальше.Другой, неземной судьбыНе будет тебе ни крохи.И стынут в горле мольбы.Как голос чужой эпохиВстает повседневность зла.И черная тень тревоги,Что душу твою сожгла,Развеяла по дорогеТвоих обреченных лет,Которым ты был послушен.И сбылся полночный бред —Ты даже себе не нужен.

«У Бога попроси побольше боли…»

У Бога попроси побольше боли,Поменьше злой и пафосной любви.Пускай они проигрывают роли,Скользя по остывающей крови.Им некогда спокойно оглянуться,И каждый помнит только про себя.В сиюминутном мире протолкнуться,В душе надежно вечное губя.Но нас всегда виденья посещалиТеней ушедших и надмирный свет.Пусть больше будет музыки печали,В осеннем сердце полном горьких лет.

«А может, судьба благосклонна…»

А может, судьба благосклоннаК Вам будет когда-нибудь снова.И дни, что наполнены летомДля Вас повторятся не раз.Нет времени для сожалений —Душа воплощается в слово,Какое? Пока непонятно,Но с тайной надеждой для Вас,

Что все-таки жизнь не напрасна,Хотя в ней хватает и горя,И темных видений кошмарных,И просто несбывшихся грез.Еще Вам дороги открыты,И можно, с отчаяньем споря,Идти за далекой звездою,Что сквозь марево слез.

«Сначала мучило похмелье…»

Сначала мучило похмелье,Потом сходили синяки…И инфернальное весельеС холодным привкусом тоскиВдруг подняло температуру,И жаром опалило лоб.В какую же «литературу»Играл ты, чувствуя ознобОт безысходности мгновений,Прикрытых шорохом страниц?..…А время превращало в тениЧерты тебе знакомых лиц.

«Зайди в уютный кабинетик…»

Зайди в уютный кабинетик,Своих клевретов собери.И слов пустых наговори…Чтоб было больше в них патетик.Ты помнишь местных всех поэтов,Писателей — им это льстит.Их тянет, тянет, как магнитВ места приютов и приветов.А ты хихикаешь в кулак,В кармане скручиваешь фигуИ создаешь свою интригу,Ведь знаешь: «Третий сорт — не брак»…Ты стелешься, как мелкий бесС провинциальным кругозором,(Но с ядовитым разговором)По городу, где нет чудес.

«Мне страшно оттого, что эта жизнь…»

Мне страшно оттого, что эта жизнь —Моя — как будто прожита не мною,Как будто мой двойник, и злой, и темный,Прошел слепым сквозь марево огня.Не отдохнуть теперь, не отдышаться,И никого на помощь не позвать.Судьбой давно мой приговор подписан,Обжаловать его, увы, никак.И остается, к смерти приближаясь,Глядеть на невозвратные потери,И чувствовать, как руки холодеют,Как в вечность быстро утекает кровь.

«Устав от мельтешенья муз…»