Владимир Высоцкий - Сочинения Страница 31

Старательская (Письмо друга)

И. Кохановскому

Друг в порядке — он, словом, при деле, —Завязал он с газетой тесьмой:Друг мой золото моет в артели, —Получил я сегодня письмо.

Пишет он, что работа — не слишком…Словно лозунги клеит на дом:"Государство будет с золотишком,А старатель будет — с трудоднем!"

Говорит: "Не хочу отпираться,Что поехал сюда за рублем…"Говорит: "Если чуть постараться,То вернуться могу королем!"

Написал, что становится злее."Друг, — он пишет, — запомни одно:Золотишко всегда тяжелееИ всегда оседает на дно.

Тонет золото — хоть с топорищем.Что ж ты скис, захандрил и поник?Не боись: если тонешь, дружище, —Значит, есть и в тебе золотник!"

Пишет он второпях, без запинки:"Если грязь и песок над тобой —Знай: то жизнь золотые песчинкиОтмывает живящей водой…"

Он ругает меня: "Что ж не пишешь?!Знаю — тонешь, и знаю — хандра, —Все же золото — золото, слышишь! —Люди бережно снимут с ковра…"

Друг стоит на насосе и в меткуОтбивает от золота муть.…Я письмо проглотил как таблетку —И теперь не боюсь утонуть!

Становлюсь я упрямей, прямее, —Пусть бежит по колоде вода, —У старателей — все лотерея,Но старатели будут всегда!

x x x

И вкусы и запросы мои — странны, —Я экзотичен, мягко говоря:Могу одновременно грызть стаканы —И Шиллера читать без словаря.

Во мне два Я — два полюса планеты,Два разных человека, два врага:Когда один стремится на балеты —Другой стремится прямо на бега.

Я лишнего и в мыслях не позволю,Когда живу от первого лица, —Но часто вырывается на волюВторое Я в обличье подлеца.

И я боюсь, давлю в себе мерзавца, —О, участь беспокойная моя! —Боюсь ошибки: может оказаться,Что я давлю не то второе Я.

Когда в душе я раскрываю гранкиНа тех местах, где искренность сама, —Тогда мне в долг дают официанткиИ женщины ласкают задарма.

Но вот летят к чертям все идеалы,Но вот я груб, я нетерпим и зол,Но вот сижу и тупо ем бокалы,Забрасывая Шиллера под стол.

…А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.Вы, прокурор, вы, гражданин судья,Поверьте мне: не я разбил витрину,А подлое мое второе Я.

И я прошу вас: строго не судите, —Лишь дайте срок, но не давайте срок! —Я буду посещать суды как зрительИ в тюрьмы заходить на огонек.

Я больше не намерен бить витриныИ лица граждан — так и запиши!Я воссоединю две половиныМоей больной раздвоенной души!

Искореню, похороню, зарою, —Очищусь, ничего не скрою я!Мне чуждо это е мое второе, —Нет, это не мое второе Я.

Про любовь в каменном веке

А ну отдай мой каменный топор!И шкур моих набедренных не тронь!Молчи, не вижу я тебя в упор, —Сиди вон и поддерживай огонь!

Выгадывать не смей на мелочах,Не опошляй семейный наш уклад!Не убрана пещера и очаг, —Избаловалась ты в матриархат!

Придержи свое мнение:Я — глава, и мужчина — я!Соблюдай отношенияПервобытнообщинныя.

Там мамонта убьют — поднимут вой,Начнут добычу поровну делить…Я не могу весь век сидеть с тобой —Мне надо хоть кого-нибудь убить!

Старейшины сейчас придут ко мне, —Смотри еще — не выйди голой к ним!Век каменный — и не достать камней, —Мне стыдно перед племенем моим!

Пять бы жен мне — наверное,Разобрался бы с вами я!Но дела мои — скверные,Потому — моногамия.

А все — твоя проклятая родня!Мой дядя, что достался кабану,Когда был жив, предупреждал меня:Нельзя из людоедок брать жену!

Не ссорь меня с общиной — это ложь,Что будто к тебе кто-то пристает, —Не клевещи на нашу молодежь,Она — надежда наша и оплот!

Ну что глядишь — тебя пока не бьют, —Отдай топор — добром тебя прошу!А шкуры — где? Ведь люди засмеют!..До трех считаю, после — задушу!

Семейные дела в Древнем Риме

Как-то вечером патрицииСобрались у КапитолияНовостями поделиться иВыпить малость алкоголия.

Не вести ж бесед тверезыми!Марк-патриций не мытарился —Пил нектар большими дозамиИ ужасно нанектарился.

И под древней под колонноюОн исторг из уст проклятия:"Эх, с почтенною матреноюРазойдусь я скоро, братия!

Она спуталась с поэтами,Помешалась на театрах —Так и шастает с билетамиНа приезжих гладиаторов!

"Я, — кричит, — от бескультурияСкоро стану истеричкою!" —В общем, злобствует как фурия,Поощряема сестричкою!

Только цыкают и шикают…Ох, налейте мне «двойных»!Мне ж — рабы в лицо хихикают.На войну бы мне, да нет войны!

Я нарушу все традиции —Мне не справиться с обеими, —Опускаюсь я, патриции,Дую горькую с плебеями!

Я ей дом оставлю в Персии —Пусть берет сестру-мегерочку, —На отцовские сестерцииЗаведу себе гетерочку.

У гетер хотя безнравственней,Но они не обезумели.У гетеры пусть все явственней,Зато родственники умерли.

Там сумею исцелиться иИз запоя скоро выйду я!"…И пошли домой патриции,Марку пьяному завидуя.

x x x

В прекрасном зале Гранд-ОпераЗатихли клакеры, погасли все огни,Шуршали платья и веера.Давали «Фронду» при участии Дени.

А в ложе "Б", обняв за талью госпожу,Маркиз шептал: "Ах, я у ваших ног лежу!Пока вступленье — я скажу, что больше нету терпежу,Я из-за вас уж третий месяц как гужу".

Оркестр грянул — и зал затих.Она сказала: "Но я замужем, синьор.Во-первых — это, а во-вторых —Я вам не верю, пьете вы из-за нее".

"Мадам, клянусь, я вам на деле докажу!Мадам, я жизни и себя не пощажу.Да я именье заложу, я всех соперников — к ножу!Я даже собственного папу накажу".

Пел Риголетто как на духу, —Партер и ярусы закончили жевать, —Он «ля» спокойно взял наверху…И лишь двоим на это было наплевать.

И в ложе "Б" маркиз шептал: "Я весь дрожу,Я мужа вашего ударом награжу,А ту, другую, я свяжу, но, если вас не заслужу —То в монастырь я в этом разе ухожу".

Про любовь в Средние века

Сто сарацинов я убил во славу ей —Прекрасной даме посвятил я сто смертей, —Но наш король — лукавый сир —затеял рыцарский турнир, —Я ненавижу всех известных королей!

Вот мой соперник — рыцарь Круглого стола, —Чужую грудь мне под копье король послал.Но — в сердце нежное еемое направлено копье, —Мне наплевать на королевские дела!

Герб на груди его — там плаха и петля,Но будет дырка там, как в днище корабля.Он — самый первый фаворит,к нему король благоволит, —Но мне сегодня наплевать на короля!

Король сказал: "Он с вами справится шаля! —И пошутил: — Пусть будет пухом вам земля!"Я буду пищей для червей —тогда он женится на ней, —Простит мне бог, я презираю короля!

Вот подан знак — друг друга взглядом пепеля,Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.Забрало поднято — изволь!Ах, как волнуется король!..Но мне, ей-богу, наплевать на короля!

Ну вот все кончено — пусть отдохнут поля, —Вот льется кровь его на стебли ковыля.Король от бешенства дрожит,но мне она принадлежит —Мне так сегодня наплевать на короля!

…Но в замке счастливо мы не пожили с ней:Король в поход послал на сотни долгих дней, —Не ждет меня мой идеал,ведь он — король, а я — вассал, —И рано, видимо, плевать на королей!

Про любовь в эпоху Возрождения

Может быть, выпив поллитру,Некий художник от бедВстретил чужую палитруИ посторонний мольберт.

Дело теперь за немногим —Нужно натуры живой, —Глядь — симпатичные ногиС гордой идут головой.

Он подбегает к Венере:"Знаешь ли ты, говорят —Данте к своей АлигьериЗапросто шастает в ад!

Ада с тобой нам не надо —Холодно в царстве теней…Кличут меня Леонардо.Так раздевайся скорей!

Я тебя — даже нагую —Действием не оскорблю, —Дай я тебя нарисуюИли из глины слеплю!"

Но отвечала сестричка:"Как же вам не ай-яй-яй!Честная я католичка —И не согласная я!

Вот испохабились нынче —Так и таскают в постель!Ишь — Леонардо да Винчи —Тоже какой Рафаэль!

Я не привыкла без чувства —Не соглашуся ни в жисть!Мало что ты — для искусства, —Сперва давай-ка женись!

Там и разденемся в спальной —Как у людей повелось…Мало что ты — гениальный! —Мы не глупее небось!"

"Так у меня ж — вдохновенье, —Можно сказать, что экстаз!" —Крикнул художник в волненье…Свадьбу сыграли на раз.

…Женщину с самого низаВстретил я раз в темноте, —Это была Монна Лиза —В точности как на холсте.

Бывшим подругам в СоррентоХвасталась эта змея:"Ловко я интеллигентаЗаполучила в мужья!.."

Вкалывал он больше года —Весь этот длительный срокВсе ухмылялась Джоконда:Мол, дурачок, дурачок!

…В песне разгадка даетсяТайны улыбки, а в ней —Женское племя смеетсяНад простодушьем мужей!

Песня о Земле