Владимир Высоцкий - Идет охота на волков… Страница 32

Баллада о детстве

Час зачатья я помню неточно, —Значит, память моя — однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев — это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам, святители,Что плюнули да дунули,Что вдруг мои родителиЗачать меня задумали —

В те времена укромные,Теперь — почти былинные,Когда срока огромныеБрели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,А многих — даже ранее, —А вот живет же братия —Моя честна компания!

Ходу, думушки резвые, ходу!Сло́ва, строченьки милые, сло́ва!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.

Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской — в конце.

Там за стеной, за стеночкою,За перегородочкойСоседушка с соседочкоюБаловались водочкой.

Все жили вровень, скромно так, —Система коридорная,На тридцать восемь комнаток —Всего одна уборная.

Здесь на́ зуб зуб не попадал,Не грела телогреечка,Здесь я доподлинно узнал,Почем она — копеечка.

…Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я — здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу!

Да не все то, что сверху, — от Бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три луча,Сквозь дыры крыш просеяно,На Евдоким КирилычаИ Гисю Моисеевну.

Она ему: «Как сыновья?»«Да без вести пропавшие!Эх, Гиська, мы одна семья —Вы тоже пострадавшие!

Вы тоже — пострадавшие,А значит — обрусевшие:Мои — без вести павшие,Твои — безвинно севшие».

…Я ушел от пеленок и сосок,Поживал — не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят — чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам — по своим да чужим…

У тети Зины кофточкаС драконами да змеями, —То у Попова ВовчикаОтец пришел с трофеями.

Трофейная Япония,Трофейная Германия…Пришла страна Лимония,Сплошная Чемодания!

Взял у отца на станцииПогоны, словно цацки, я, —А из эвакуацииТолпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,Похмелились — потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся — отревели.

Стал метро рыть отец Витьки с Генкой, —Мы спросили — зачем? — он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели — выводят на свет!»

Пророчество папашиноНе слушал Витька с корешем —Из коридора нашегоВ тюремный коридор ушел.

Да он всегда был спорщиком,Припрут к стене — откажется…Прошел он коридорчиком —И кончил «стенкой», кажется.

Но у отцов — свои умы,А что до нас касательно —На жизнь засматривались мыУже самостоятельно.

Все — от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.

Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» — живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, — но рискнулиИз напильников делать ножи.

Они воткнутся в легкие,От никотина черные,Но рукоятки легкиеТрехцветные наборные…

Вели дела обменныеСопливые острожники —На стройке немцы пленныеНа хлеб меняли ножики.

Сперва играли в «фантики»,В «пристенок» с крохоборами, —И вот ушли романтикиИз подворотен во́рами.

…Спекулянтка была номер перший —Ни соседей, ни Бога не труся,Жизнь закончила миллионершей —Пересветова тетя Маруся.

У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила…А упала она — возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.

Нажива — как наркотика, —Не выдержала этогоБогатенькая тетенькаМаруся Пересветова.

Но было все обыденно:Заглянет кто — расстроится.Особенно обиделоБогатство — метростроевца.

Он дом сломал, а нам сказал:«У вас носы не вытерты,А я, за что я воевал?!» —И разные эпитеты.

…Было время — и были подвалы,Было дело — и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.

Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт подняли́сь,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее — вниз.

I. Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме

Я вчера закончил ковку,Я два плана залудил, —И в загранкомандировкуОт завода угодил.

Копоть, сажу смыл под душем,Съел холодного язя, —И инструктора послушал —Что там можно, что нельзя.

Там у них пока что лучше бытово, —Так чтоб я не отчубучил не того,Он мне дал прочесть брошюру — как наказ,Чтоб не вздумал жить там сдуру как у нас.

Говорил со мной как с братомПро коварный зарубеж,Про поездку к демократамВ польский город Будапешт:

«Там у них уклад особый —Нам так сразу не понять, —Ты уж их, браток, попробуйХоть немного уважать.

Будут с водкою дебаты — отвечай:«Нет, ребяты-демократы, — только чай!»От подарков их сурово отвернись:«У самих добра такого — завались!»

Он сказал: «Живя в комфорте —Экономь, но не дури, —И гляди не выкинь фортель —С сухомятки не помри!

В этом чешском Будапеште —Уж такие времена —Может, скажут «пейте-ешьте»,Ну а может — ни хрена!»

Ох, я в Венгрии на рынок похожу,На немецких на румынок погляжу!Демократки, уверяли кореша́,Не берут с советских граждан ни гроша!

«Буржуазная заразаВсе же ходит по пятам, —Опасайся пуще глазаТы внебрачных связей там:

Там шпиёнки с крепким телом, —Ты их в дверь — они в окно!Говори, что с этим деломМы покончили давно.

Могут действовать они не прямиком:Шасть в купе — и притворится мужиком, —А сама наложит тола под корсет…Проверяй, какого пола твой сосед!»

Тут давай его пытать я:«Опасаюсь — маху дам, —Как проверить? — лезть под платье —Так схлопочешь по мордам!»

Но инструктор — парень дока,Деловой — попробуй срежь!И опять пошла морокаПро коварный зарубеж…

Популярно объясняю для невежд:Я к болгарам уезжаю — в Будапешт.«Если темы там возникнут — сразу снять, —Бить не нужно, а не вникнут — разъяснять!»

Я ж по-ихнему — ни слова, —Ни в дугу и ни в тую!Молот мне — так я любогоВ своего перекую!

Но ведь я — не агитатор,Я — потомственный кузнец…Я к полякам в Улан-БаторНе поеду наконец!

Сплю с женой, а мне не спится: «Дусь, а Дусь!Может, я без заграницы обойдусь?Я ж не ихнего замесу — я сбегу,Я на ихнем — ни бельмеса, ни гугу!»

Дуся дремлет как ребенок,Накрутивши бигуди, —Отвечает мне спросонок:«Знаешь, Коля, — не зуди!

Что ты, Коля, больно робок —Я с тобою разведусь! —Двадцать лет живем бок о бок —И все время: «Дуся, Дусь…»

Обещал, — забыл ты нешто? ну хорош! —Что клеенку с Бангладеша привезешь.Сбереги там пару рупий — не бузи, —Мне хоть чё — хоть черта в ступе —привези!»

Я уснул, обняв супругу —Дусю нежную мою, —Снилось мне, что я кольчугу,Щит и меч себе кую.

Там у них другие мерки, —Не поймешь — съедят живьем, —И все снились мне венгеркиС бородами и с ружьем.

Снились Дусины клеенки цвета бежИ нахальные шпиёнки в Бангладеш…Поживу я — воля божья — у румын, —Говорят — они с Поволжья, как и мы!

Вот же женские замашки! —Провожала — стала петь.Отутюжила рубашки —Любо-дорого смотреть.

До свиданья, цех кузнечный,Аж до гвоздика родной!До свиданья, план мой встречный,Перевыполненный мной!

Пили мы — мне спирт в аорту проникал, —Я весь путь к аэропорту проикал.К трапу я, а сзади в спину — будто лай:«На кого ж ты нас покинул, Николай!»

II. Случай на таможне