Владимир Маяковский - Стихотворения (1928) Страница 32

ХАЛТУРЩИК

«Пролетарий                     туп жестоко —дуб      дремучий                      в блузной сини!Он в искусстве                        смыслит столько ж,сколько             свиньи в апельсине.Мужики —                 большие дети.Крестиянин                   туп, как сука.С ним          до совершеннолетияможно          только что                           сюсюкать».В этом духе                    порешив,шевелюры                 взбивши кущи,нагоняет              барышивсесоюзный                    маг-халтурщик.Рыбьим фальцетом                                бездарно оря,он    из опер покрикивает,он    переделывает                           «Жизнь за царя»в «Жизнь               за товарища Рыкова».Он     берет               былую оду,славящую                 царский шелк,«оду»          перешьет в «свободу»и продаст,                 как рев-стишок.Жанр         намажет                       кистью тучной,но узря,             что спроса нету,жанр изрежет                      и поштучноразбазарит                   по портрету.Вылепит              Лассаля                            ихняя порода;если же             никто                      не купит ужас глиняный —прискульптурив                         бороду на подбородок,из Лассаля                  сделает Калинина.Близок            юбилейный риф,на заказы                вновь добры,помешают волоса ли?Год в Калининых побыв,бодро          бороду побрив,снова          бюст                   пошел в Лассали.Вновь          Лассаль                        стоит в продаже,омоложенный проворно,вызывая              зависть                           дажеу профессора Воронова.

По наркомам                     с кистью лазя,день-деньской                        заказов ждя,укрепил             проныра                           связив канцеляриях вождя.Сила знакомства!                            Сила родни!Сила         привычек и давности!Только попробуй                           да сковырниэтот       нарост бездарностей!По всем известной вероятности —не оберешься                      неприятностей.

Рабочий,               крестьянин,                                  швабру возьми,метущую чисто                         и густо,и месяц             метя                     часов по восьми,смети          халтуру                       с искусства.

ГАЛОПЩИК ПО ПИСАТЕЛЯМ

Тальников                 в «Красной нови»                                              про меняпишет           задорно и храбро,что лиру               я                  на агит променял,перо        променял на швабру.Что я         по Европам                            болтался зря,в стихах              ни вздохи, ни ахи,а только              грублю,                           случайно узряШаляпина                 или монахинь.Растет добродушие                                с ростом бород.Чего        обижать                      маленького?!Хочу не ругаться,                            а, наоборот,понять           и простить Тальникова.Вы молоды, верно,                              сужу по мазкам,такой         резвун-шалунишка.Уроки          сдаете                     приятным баскоми любите               с бонной,                              на радость мозгам,гулять           в коротких штанишках.Чему вас учат,                        милый барчук,—я   вас         расспросить хочу.Успела ли                 бонна                           вам рассказать(про это —                  и песни поются) —вы знаете,                 10 лет назаду нас         была                  революция.Лиры         крыл                 пулемет-обормот,и, взяв            лирические манатки,сбежал Северянин,                               сбежал Бальмонти прочие              фабриканты патоки.В Европе               у них                        ни агиток, ни швабр —чиста          ажурная строчка без шва.Одни —             хореи да ямбы,туда бы,              к ним бы,                             да вам бы.Оставшихся                     жала                              белая ратьи с севера                 и с юга.Нам       требовалось переоратьи вьюги,              и пушки,                            и ругань!Их стих,             как девица,                               читай на диване,как сахар               за чаем с блюдца,—а мы        писали                    против плеваний,ведь, сволочи —                           все плюются.Отбившись,                   мы ездим                                   по странам по всем,которые             в картах наляпаны,туда,        где пасутся                           долла́рным посевомлюбимые вами —                             Шаляпины.Не для романсов,                            не для балладбросаем              свои якоря мы —лощеным ушам                         наш стих грубовати рифмы               будут корявыми.Не лезем               мы                    по музеям,на колизеи глазея.Мой лозунг —                       одну разглазей-как революции лазейку…Теперь           для меня                          равнодушная честь,что чу́дные                  рифмы рожу я.Мне       как бы                  только                             почище уесть,уесть покрупнее буржуя.Поэту,           по-моему,                           слабый плюсторчать             у веков на выкате.Прощайте, Тальников,                                    я тороплюсьа вы       без меня чирикайте.С поэта             и на поэта                              в галопскачите,             сшибайтесь лоб о лоб.Но     скидывайте галоши,скача         по стихам, как лошадь.А так скакать —                          неопрятно:от вас          по журналам…                                  пятна.

СЧАСТЬЕ ИСКУССТВ

Бедный,             бедный Пушкин!Великосветской тинойдамам           в холеные ушкичитал         стихи                   для гостиной,Жаль —              губы.Дам       да вон!Да в губы                ему быда микрофон!

Мусоргский —                       бедный, бедный!Робки          звуки роялишек:концертный зал                         да обеденныйобойдут —                  и ни метра дальше.

Бедный,             бедный Герцен!Слабы           слова красивые.По радио               колокол-сердцерасплескивать бы                             ему                                    по России!

Человечьей                   отсталости                                     жертвы —радуйтесь                 мысли-громаде!Вас      из забытых и мертвыхвоскрешает                   нынче                             радио!Во все           всехсветные лонаи песня            и лозунг текут.Мы      близки                  ушам миллионов —бразильцу                 и эскимосу,                                    испанцу                                                  и вотяку.Долой          салонов жилье!Наш день                прекрасней, чем небыль…Я счастлив,                   что мы                              живемв дни         распеваний по небу.

ВОПЛЬ КУСТАРЯ