Александр Дольский - Анна. Роман в стихах Страница 33

     чем и твой враг не обделён... Он твоя тень, ты в строку     

     лыко.                                                       

     Он завистью порабощён, а ты сомнением великим.              

     России выпал этот знак -- быть тенью правды и свободы.      

     Её духовная казна закопана в тиши природы,                  

     и Бог её в десятках стран живёт, в своей стране гонимый.    

     И Космос принял океан российской совести ранимой.           

     Но белым станет чернота, и наш чертог преобразится,         

     и перельётся высота в покуда низменные лица.                

     3                                                           

     С душой, истекающей светом, в обузе неловких телес --       

     как быть в этом мире Поэтом во вздохе одном от Небес?       

     Ни тонких узоров словесных, ни философических грёз,         

     ни новых гармоний небесных нам прожитый век не принёс.      

     Разрушилась мрачная крепость, открылся безмерный простор... 

     Но Совесть в России -- укор, Свобода -- болезнь и           

     нелепость.                                                  

     И только впитавший Века, познавший терпенье и муки,         

     умеет листать облака и греть в них холодные руки.           

     И что бы ни взял он в персты -- стило ли, соху или скрипку, 

     движенья легки и просты, секреты доступны и зыбки.          

     Он может не знать имена авгуров, что временно в силе.       

     Ему неизвестна война, подспудно идущая в иле.               

     Вдыхает он воздух иной, летящий как сон над планетой,       

     раскроенный тишиной, прошитый алмазной кометой.             

     Не нужен он глупой толпе, в словах он высок, неудобен.      

     Идущий по узкой тропе, он древнему скальду подобен.         

     Года, как святая вода, стекают со смертного тела.           

     Пришёл он как вестник сюда для Слова, что суть его дело.    

     4                                                           

     Не покажутся ли странными некоторым, имеющим                

     в арсенале нравственности особые доводы, приобретённые      

     путём кропотливого, филигранного изучения истории --        

     главные особенности нашей общественной жизни,               

     которые заключаются в пренебрежительном                     

     отношении не только к физическому и духовному               

     состоянию своих, объявленных свободными, сограждан,         

     но и к своему собственному Я и ко всему,                    

     что окружает нашу тленную оболочку                          

     и наше нервное, глубоко уязвимое сердце,                    

     в неуважении не только к таким несущественным               

     и эфемерным, по нашим меркам, понятиям, как Честь           

     и Благородство, но и к самому Великому Дару,                

     ниспосланному нам свыше -- к жизни человеческой.            

     И некоторые, очень немногие могут подумать                  

     "Так, мол, жили некогда и в других просторах               

     и временах, но сегодня там жизнь переменилась,              

     и у нас случится такое через время". Ан нет.               

     5                                                           

     Случилась комиссия в духе придворной тусовки.               

     Фонду Шубейкина в Питере снова нужны были деньги.           

     Великий художник в кирзе, в кепаре и в спецовке             

     со свитой вошёл в "Англетер", где в фойе пианист тихо     

     тенькал.                                                    

     Гений линкором проплыл в ресторацию, где за столами         

     пили "Петровскую" и поглощали французские блюда           

     триста банкиров, чиновников, юных путан, вратарей со        

     стволами.                                                   

     Девы бедрастые что-то носили, и тихо звенела посуда.        

     Люди ещё не успели напиться. Хотя справедливости ради       

     нужно признать, что когда губернаторской дланью             

     всё освящается -- пьянки, премьеры, награды --              

     редко весьма и весьма можно встретиться с рванью и пьянью.  

     Аукцион репродукций из серии "Русских... чего-то...",     

     я уж не помню чего, но портреты с большими носами.          

     Просто с гигантскими. Стоила каждая эта работа              

     долларов триста. Никто не купил. Все жевали, глотали,       

     сосали.                                                     

     Дамы в трусах, но без лифчиков, эти бумаги носили по залу.  

     Как вспоминается -- в общем неплохо себя показали.          

     6                                                           

     Пиры эксплуататоров -- бездарная работа.                    

     Конгломерат бриллиантов, боссов, шлюх,                      

     приборов, кресел, платьев позолота,                         

     наполненный тщеславьем винный дух.                          

     И все друг друга знают. Или лично,                          

     или по слугам, или по деньгам.                              

     Их судьбы все похожи прозаично,                             

     скучны -- не пожелаешь и врагам.                            

     Сопливое, безрадостное детство,                             

     простая усечённая семья,                                    

     жестокие замашки с малолетства,                             

     нагретая судильная скамья,                                  

     святой процесс армейский унижений,                          

     год торжества над душами салаг,                             

     смерть помыслов, святынь и уважений,                        

     чужой трёхцветный одинокий флаг,                            

     что осеняет территорию, где честь --                        

     пустая, фантастическая весть.                               

     7                                                           

     Как вариант -- чиновные папаши,                             

     корыстный комсомольский огонёк.                             

     Такой фундамент для элиты нашей                             

     не одному, я думаю, помог.                                  

     И есть, конечно, самое простое,                             

     о чём стара, как мир, людская повесть --                    

     пространство для Души -- увы, пустое,                       

     что значит -- не наличествует Совесть.                      

     Распространённая ошибка гуманистов --                       

     всех наделять душой и состраданьем.                         

     Нет, посвятите лучшие старанья                              

     на изученье помыслов нечистых!                              

     И юридические, правящие дамы                                

     не создают для исключения пример.                           

     Крикливы, некрасивы и упрямы,                               

     все родом из Горгон или гетер.                              

     На каждой прошлогодний дорогой наряд.                       

     Все пьют, едят и громко говорят.                            

     8                                                           

     Среди избалованных властью и златом,                        

     среди куртизанок, наложниц, убийц,                          

     всегда можно встретить весьма небогатых,                    

     достойных и скромных влиятельных лиц.                       

     Известный актёр с молодою женой                             

     пришёл, чтобы выпить, поесть и уйти.                        

     И с ним композитор, любимый страной,                        

     художник с бутылкой "Бонжан О'Фетти".                     

     Они говорят об искусстве. О, Боже --