Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов Страница 33

«Так серьёзно - как ребёнок снизу: во все глаза...»

Так серьёзно —как ребёнок снизу: во все глаза!Так морозно —как этапный путь: никогда в назад!Так смертельно —как рубаху надеть перед тем, как лечь!Огнестрельно(Это значит — насквозь)проникнет речь:От бессонной матери, что встаёт на рёв,Отговаривая ото страшных снов,От безногого, порубленного войной(Непонятны слова, но понятен вой),Ото школьной доски под сухим мелком,От угрюмой очереди за молоком —До печёнок!До мозга (кажись, спинной) —Проникает, и властвует надо мной.И уже не отпустит,И я еёНе пущу в заморское забытьё:Проросли (и я сквозь неё — трава),Прикипели (татарским свинцом — в слова:— Дайте крест!И — хрип. И глазницы — ввысь.)И уже не разнимут казённым «брысь!»Лютой мукой плачено за любовь,И не страшно банальнейшей рифмы «кровь»Я — твоё дитя —Незаконное,Бесцензурное,Заоконное,На крыльцо в кожухе положенное,Сытым змеем спьяна недожранное —Присягаю —От порванных вещих струнДо бухого мата на том ветру,Что продул до косточек, на твоём:Выживать — вдвоём,Подыхать — вдвоёмОбрекаю себя — да твоим крестом!И стою на том.И паду — на том.

«Шесть тысяч — и свидетели берёзы...»

Шесть тысяч — и свидетели берёзы —Расстрелянных и взятых на ножи...Про молодых черниц святые слёзыХоть ты, лесная глина, расскажи!Они кричали в тучи грозовыеПро Страшный Суд, разорваны в клочки.И долго находили неживыеПредметы: крестики и башмачкиНа этом месте. А мордвин, плетущийКолючую ограду, был тогдаКурносым пацаном... Живи, живущий!Но помни перед Богом те года.

Птичьи темы

«Взрослым ангелам нужно терпенье...»

Взрослым ангелам нужно терпенье:И у них там своя малышня.Соберёшься лететь с порученьем —Так и плачут: — Возьмите меня!

Объясняешь: там боль и ненастье,Там война и чужая вина,Там так трудно мечтают о счастье —Том, что тут вам навеки — сполна!

Но глядят убеждённо и свято:— Мы большие... Возьмите сейчас!Мы слыхали: зовут из кроватокТе, что очень похожи на нас!

И потом, вечерами, по-детскиПовторяют земные слова:— Как зовут то созвездье?— Донецком.— А вон то, что побольше?— Москва.

«Радуйся, дикий мой сокол...»

Радуйся, дикий мой сокол:Нам день для охоты,Радуйся, дикий мой конь:Позабудь про узду.По июньским холмамПронесёмся мы бегом и лётом,А под вечер ГосподьНам затеплит большую звезду.Приютивших нас на ночьМы щедро одарим добычей,Разбудившую девушкуЗвонким одарим кольцом...Улыбнись, моя радость,Услышав, как соколы кличут!Если сына родишь —Извести меня первым гонцом.

«Добрый вечер, мой мальчик...»

Добрый вечер, мой мальчик.Ты снова один,Рвёшь бумагу неловким пером.Фонари усложняют узоры гардин.Лупит в окна зима, как погром.И до судорог ясно, что чушь на листе,И по-детски заманчива смерть.Только там, в погремушечной пустоте,Бьются зёрна о круглую твердь.Не сейчас тебе встать,И погибнуть не тутВам с пером, неразлучным двоим.Эти зёрна, мой мальчик, ещё прорастутСквозь невзрослые рёбра твои.

«Ах, железный сентябрь!..»

Ах, железный сентябрь!Дети — в школу,Яблоки — на винный завод,А тебя — в тюрьму.Небо скинуло звёздыИ нынче голо.Особенно пусто утром:Поровну. Никому.Особенно гол металл:Куда там нудистам!Но стократ срамней,когда он чем-то прикрыт.На прогулке (руки назад!) —Вороний диспут:Допустимо ли вольной пташкеЖрать из корытЧеловечьего зоопарка?Они как сеткаВ жёстком воздухе, и от них черно.Облетают мудрые перья, легко и метко.Ни одно не упало белое.Ни одно.Ах, весёлый сентябрь!БесшабашностьПолуптичьих костей:Держись, молодая голь!Слушай, выкормыш-век,как часы на башнеОтмеряют пайку небес:— Соль.— Хлеб.— Соль.

«Белый ворон, белый ворон...»

Белый ворон, белый ворон,Что ты крутишь надо мной?Ты же знаешь, что не скороБелой пропасти земнойЗа утраченного братца,На исходе черна дня —Отворяться,Отворяться,Отворяться для меня!Белый ворон, что ты лезешьНа развилки без дорог?Указатели — в железе,Хоть бы лапы поберёг!Видишь — чёрные сединыПравят веком под конвой?Серединой,СерединойПролети, пока живой.Ах ты, чокнутая птица!Не отстанет, хоть кричи...И не спится,И не снится,И не плачется в ночи.Белый ворон, ты упрямый:Раньше всех пришёл ко мне —Декабрями,Декабрями,Чёрным бликом на окне.Так не бейся на пороге,Сядь на левое плечо.— Что ж, тепло ль тебе в остроге?— Где ты греешь — горячо!

«За блаженные вопли цикады...»

За блаженные вопли цикады,За упорство калёных кремней —Наши души вернутся в ЭлладуДля прощального круга над ней.На исходе оборванной пряжи,Сдавши глине дыханье и вес,Все леса и скалистые кряжиМы увидим с горячих небес.А тогда засмеёмся счастливо,И возница коней охлестнёт.Перекрученной веткой оливаНам небрежно по ветру плеснёт.

«Птичьи темы, вы мучили, не умея...»

Птичьи темы, вы мучили, не умеяОтогреть назад, когда отравят мотив,Так и шли за вами в небо, немея,Не успев последней строки, но её простив.

Птичьи темы, вы свыше роняли перья,Чтобы ранить листы: за тысячи лет кровят!И по всем колыбелям да каторгам шли поверья,Что нашедший вовек несчастен будет и свят.

И корились вам, порой ребячьи бунтуя,И кидались на рельсы века, как на ножи.Не на вас ли парады побед буксуют?Не от вас ли мрут, уже не умея лжи?

Нет на вас ни кодексов, ни презумпций.Всех восточных зверств провокаторы — соловьи...Лишь одно вы честно дали своим безумцам:Привилегию, что их порешат — свои.

«Кого в степи настигли вскачь...»

Кого в степи настигли вскачь,Кого казнят на площади...Святая Дева, ты не плачь.Ты наших женщин пощади.

Ты помоги рожать мальцов,Дай молока в пустую грудь.Они сочтутся за отцов.Когда-нибудь. Когда-нибудь.

Кто — из обугленных бойниц,Кто — из-под каменной пыли...Ты изо всех небесных птицНам белых аистов пошли.

И помоги, чтоб встали те,Кому в назначенном «потом»Тебе в последней простотеШептать слова разбитым ртом.

Святая Дева, ты не плачь.Ты наших женщин сохрани.Пусть нам — застенок и палач,А продолжают нас они.

Дай им поднять таких сынов,Чтобы — глаза в глаза — как мы.Убереги от страшных снов,От мора, глада и тюрьмы,

Пока младенцы, а когдаПодымут головы — забудьБойцов — до Страшного Суда,Но матерям наполни грудь.

«Гроза прошла, и дали вылет...»