Пьер-Жан Беранже - Песни Страница 34

Где правда, ложь - не отыскать вовек.

Оставили индус, и перс, и грек

В наследство нам сомненье.

Мне разъедает душу яд сомнений,

Грядущее пытать решился я.

Навстречу мне попался новый гений...

"Учитель, как, погибнет ли земля?"

"Нет, никогда! Жить суждено ей вечно,

Как Троице!" - ответ его гласит.

И песню вновь с друзьями голосит

Мессия тот беспечный.

Грядущее туманно и безгласно,

А прошлое уже покрыла тень.

Сужден иль нет земле прыжок опасный

Скажи хоть ты, о настоящий день!

Но он молчит, тщедушный и несмелый,

Торопится он, Будущим гоним.

Дни прочие уходят вслед за ним,

Ворча; "Нам что за дело?"

Конец придет - ведь было же начало!

Мир родился - мир должен умереть.

Когда? Судьба об этом умолчала.

Сегодня ль? Или век ему стареть?

Покуда мы о сроках спорим чинно,

Когда земле погибнуть надлежит,

Она в углу вселенной все висит,

Висит, как паутина...

Перевод Вал. Дмитриева

ВОЛШЕБНАЯ ЛЮТНЯ

Во дни чудесных дел и слухов

Доисторических времен

Простой бедняк от добрых духов

Был чудной лютней одарен.

Ее пленительные звуки

Дарили радость и покой

И вмиг снимали как рукой

Любви и ненависти муки.

Разнесся слух об этом чуде

И к бедняку под мирный кров

Большие, маленькие люди

Бегут толпой со всех концов.

"Идем ко мне!" - кричит богатый;

"Идем ко мне!" - зовет бедняк.

"Внеси спокойствие в палаты!"

"Внеси забвенье на чердак!"

Внимая просьбам дедов, внуков,

Добряк на каждый зов идет.

Он знатным милостыню звуков

На лютне щедро раздает.

Где он появится в народе

Веселье разольется там,

Веселье бодрость даст рабам,

А бодрость - мысли о свободе.

Красавицу покинул милый

Зовет красавица его;

Зовет его подагрик хилый

К одру страданья своего.

И возвращают вновь напевы

Веселой лютни бедняка

Надежду счастия для девы,

Надежду жить для старика.

Идет он, братьев утешая;

Напевы дивные звучат...

И, встречу с ним благословляя,

"Как счастлив он! - все говорят.

За ним гремят благословенья.

Он вечно слышит стройный хор

Счастливых братьев и сестер,

Нет в мире выше наслажденья!"

А он?.. Среди ночей бессонных,

Сильней и глубже с каждым днем,

Все муки братьев, им спасенных,

Он в сердце чувствует своем.

Напрасно призраки он гонит:

Он видит слезы, видит кровь...

И слышит он, как в сердце стонет

Неоскудевшая любовь.

За лютню с трепетной заботой

Берется он... молчит она...

Порвались струны... смертной нотой

Звучит последняя струна.

Свершил он подвиг свой тяжелый,

И над могилой, где он спит,

Сияет надпись: "Здесь зарыт

Из смертных самый развеселый".

Перевод В. Курочкина

У КАЖДОГО СВОЙ ВКУС

Отдал бы я, чтоб иметь двадцать лет,

Золото Ротшильда, славу Вольтера!

Судит иначе расчетливый свет:

Даже поэтам чужда моя мера.

Люди хотят наживать, наживать...

Мог бы я сам указать для примера

Многих, готовых за деньги отдать

Юности благо и славу Вольтера!

Перевод И. и А. Тхоржевских

НЕТ БОЛЬШЕ ПТИЦ

Я возделал скромное владенье?

Уголок зеленый был тенист.

Мне стихи в моем уединенье

Диктовал веселый птичий свист...

Стал я стар. Тут все мертво и глухо,

Прежней шумной жизни - ни следа.

Отклика напрасно жаждет ухо;

Птицы улетели навсегда!

Спросите, что это за владенья?

Я отвечу: это - песнь моя.

Но напрасно стал бы целый день я

Вдохновенья тут искать, друзья!

Серебрится на ограде иней,

Старости дохнули холода.

Нет певцов пернатых и в помине:

Птицы разлетелись навсегда!

Лето ль снова всколосится пышно,

Осень свой багрец ли разольет

Только птиц уже не будет слышно.

Кто ж дары природы воспоет?

Нет! Цветы, весною оживая,

Нам не скрасят старости года,

Раз - любовь чужую воспевая

Птицы разлетелись навсегда.

Не звучать тут больше хорам птичьим:

Их моя зима спугнула. Ах!

Я уже страдать косноязычьем

Стал за чашей дружеской - в стихах.

Но тебе и старость - не помеха:

Пой, Антье, и дружбу, как тогда,

Прославляй, чтоб не твердило эхо;

"Птицы разлетелись навсегда!"

Перевод Л. Пеньковского

МОЯ ТРОСТЬ

Вот солнышко в поле зовет нас с тобою;

В венке из цветов удаляется день...

Идем же, товарищ мой, - бывший лозою,

Пока не сгустилась вечерняя тень.

Давал ты напиток волшебный... Который?

Веселье в твоем ли я черпал вине?

С вина спотыкаться случалося мне,

Так пусть же лоза мне и служит опорой!

Идем - васильки на полях подбирать

И песен последних искать!

Идем: помечтаем с тобой на досуге.

Тебе я все тайны поверю свои,

Спою тебе песенку в память о друге,

О славе героев, о нежной любви...

И - грянет ли буря, со свистом и воем

Промчится ли ветер, ударит ли град

Под старою шляпой ну так и жужжат

Идеи привычным бесчисленным роем!

Идем - васильки на полях подбирать

И песен последних искать!

Ты, трость моя, знаешь, как часто в мечтаньях

Я мир перестраивал, ближних спасал...

Мой ум не стеснялся в благих начертаньях;

Какие стихи я создать обещал!

А раньше трудился я ради алтына,

Затерянный в массе безродных детей;

Но Муза, отметив печатью своей

Меня еще в детстве, - нашла во мне сына.

Идем - васильки на полях подбирать

И песен последних искать!

Как нянька, с любовью она мне твердила:

"Рассматривай, слушай, читай". Иль со мной

Шла в поле и за руку нежно водила:

"Рви, милый, цветы; их так много весной!"

С тех пор, в стороне от соблазнов наживы,

Со мной она любит сидеть у огня,

Баюкая даже под старость меня,

Иные, вечерние выбрав мотивы.

Идем - васильки на полях подбирать

И песен последних искать!

"Эй ты! Управляй колесом государства!"

Кричат мне безумцы. Родная страна!

Подумай: под силу ль мне власти мытарства,

Когда самому мне опора нужна?!

А ты, моя трость, что мне скажешь на это?

Ну что, если б в ноше обычной твоей

Прибавилась к тяжести лично моей

Вся тяжесть политики целого света?!

Идем - васильки на полях подбирать

И песен последних искать!

Храню я до старости верность былому:

Оно умирает, - умру с ним и я.

Тебя ж завещаю я веку иному:

Другим будь опорой, опора моя!

От ложных шагов избавлял ты, друг милый,

Меня, осторожно в потемках водя;

Так вот - для трибуна, главы иль вождя

Тебя я оставлю у края могилы.

Идем - васильки на полях подбирать

И песен последних искать!

Перевод И. и А. Тхоржевских

БАРАБАНЫ

Барабаны, полно! Прочь отсюда! Мимо

Моего приюта мирной тишины.

Красноречье палок мне непостижимо;

В палочных порядках бедствие страны.

Пугало людское, ровный, деревянный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Чуть вдали заслышит дробные раскаты,

Муза моя крылья расправляет вдруг...

Тщетно. Я зову к ней, говорю: "Куда ты?"

Песни заглушает глупых палок стук.

Пугало людское, ровный, деревянный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Только вот надежду подает природа

На благополучный в поле урожай,

Вдруг команда: "Палки!" И прощай свобода!

Палки застучали - мирный труд, прощай.

Пугало людское, ровный, деревянный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Видя для народа близость лучшей доли,

Прославлял я в песнях братство и любовь;

Барабан ударил - и на бранном поле

Всех враждебных партий побраталась кровь,

Пугало людское, ровный, деревянный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Барабан владеет Франциею милой:

При Наполеоне он был так силен,

Что немолчной дробью гений оглушило,

Заглушен был разум и народный стон.

Пугало людское, ровный, деревянный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Приглядевшись к нравам вверенного стада,

Властелин могучий, нации кумир,

Твердо знает, сколько шкур ослиных надо,

Чтобы поголовно оглупел весь мир.

Пугало людское, ровный, деревянный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Оглушит совсем нас этот беспрестанный

Грохот барабанный, грохот барабанный!

Всех начал начало - палка барабана;

Каждого событья вестник - барабан;