Федор Сологуб - Том 7. Изборник. Рукописные книги Страница 36

«В чём слова ты обвиняешь?…»

В чём слова ты обвиняешь?С тихой лаской все их встреть.Если речь понять желаешь,Слово каждое приметь.

От природы все невинны,Все теснятся в речь гурьбой.Коротки они иль длинны,Все, как дети, пред тобой.

Ты пойми, – они не грубы,Самых дерзких не брани.Лишь пройдя чрез наши губы,Иногда язвят они.

Все звучали очень гордоВ час рожденья своего.Из Тримурти стала морда,Ну так что же из того?

И со мною то бывало,Что, сложившись невзначай,Так пленительно звучалаКличка: милый негодяй.

«День окутался туманом…»

День окутался туманомРжаво-серым и хмельным.Петербург с его обманомВесь растаял, словно дым.

Город, выросший в пустыне,Прихоть дикого Петра,От которого понынеВсё не вижу я добра,

Погрузится ли он в воду,Новым племенем забыт,Иль желанную свободуВсем народам возвестит?

День грядущий нам неведом,День минувший нам постыл,И живём мы сонным бредомДотлевающих могил.

Это тленье, или ропотНабегающей волны,Или вновь возникший опытПробудившейся страны,

Что решит твой жребий тёмный,Или славный, может быть?Что придётся внукам вспомнить,Что придётся позабыть?

«Мала ворона…»

Мала ворона,Да рот широк.Живёт Матрёна, –Ну язычок!

Кого подцепит,Никто не рад.Словечко влепит,Все повторят.

Из подворотниТаскает сор.Сплетает сплетни,Разносит вздор.

«Как попала на эстраду…»

Как попала на эстраду  Деревенщина,В теле чувствует усладу  Эта женщина.

Здесь за ширмою она  Ну румяниться.На эстраду введена,  Ну жеманиться.

Распевает она песни  Очень сальные,И от хохота хоть тресни,  Шкеты зальные.

Свищут, грохают, стучат  Всюду валенки……Мирно спит мальчонка  В тихой спаленке.

И во сне встречаться сладко  С ангелом-хранителем.Слабо теплится лампадка  Пред Спасителем…

…Для чего грешит всю ночь  Эта женщина?Уходи с эстрады прочь,  Деревенщина!

«Два блага в мире есть, добро и зло…»

Два блага в мире есть, добро и зло,Есть третье, но неведомое людям.Оно в саду Эдема расцвело.Хоть вспомним мы его, но позабудем.

Его назвать я не умею сам,А приблизительно назвать не смею,И утешаюся лишь тем, что тамЯ этим благом снова овладею.

А потому земная жизнь мояСложилась, людям вовсе непонятна,И мудрая Эдемская змеяТаит свои пленительные пятна.

Зелёные глаза сверкнут во мгле,Раздвоенный язык она покажет,Прошепчет свой завет немой земле,И снова в свой глубинный мрак заляжет.

«Тебя я не устану славить…»

Тебя я не устану славить,Любовь единая моя.Не знаю я, куда мне править,Но мчит стремительно ладья.

Незримый Кормчий не обманет.Его словам моя рукаПовиноваться не устанет,Хоть цель безмерно далека.

Весь мир окутан знойным бредом,Но из ущелий бытияК тебе стремлюсь я верным следом,Любовь единая моя.

За Альтаиром пламенея,Уже мне виден твой чертог.Для вечной встречи АлетеяСандалии снимает с ног.

В пути безмерном ты устала,Устала так же, как и я,Но скоро снимешь покрывало,Любовь единая моя.

«В унылую мою обитель…»

В унылую мою обитель,Вокруг которой бродит злость,Вошёл Эдемский светлый житель,Мальчишка милый, дивный гость.

Босыми шлёпая ногамиО мой натёртый гладко пол,Он торопливыми шагамиКо мне с улыбкой подошёл,

И в кресло тихо сел он, рядомС моим столом, и посмотрелВ глаза мне прямо долгим взглядом,Как бы струившим токи стрел.

«О, бедный друг мой, как исхоженПеред душой твоей порог!Ты всё ещё неосторожен,И оградить себя не мог.

Впустил ты злость, тоску, тревогу,И раздражение, и ложь.С собою в дальнюю дорогуГрехов ты много понесёшь». –

«Мой милый мальчик, мой вожатый,Я вижу глаз твоих лучи,Но тьма во мне, и, тьмой объятый,Тебя прошу я: научи.

Скрывать я ничего не смею,Тебя не смею обмануть.Скажи мне вновь про АлетеюИ укажи к ней верный путь.

Веди меня, вожатый милый,А здесь всегда меня храни,Из кельи тёмной и унылойГостей незваных изгони».

«Человечек Божий…»

Человечек Божий,Ни на что не гожий,Был набит рогожейИ обтянут кожей.  Водку пил,С пьяной, красной рожей  Он ходил,Часто суесловьюИли буесловью  Предан был.Звался по сословью  Мещанин,А жену Прасковью  Мял, как блин,Тряс её, как грушу.  Вдруг конец, –Отдал Богу душу  Молодец;И жена завыла:«Очень мой Данила  Был хорош,И теперь другого,Славного такого,  Как ты хошь,Муженька лихого.Парня удалого  Не найдёшь!»

«Дивной жизни преизбытка…»

Дивной жизни преизбыткаТы ещё не испытал,И блаженного напиткаТы доныне не вкушал;

Но когда судьба приблизитКубок тот к твоим устам,Он тебя или унизит,Иль поднимет к небесам.

Причастившися, спасеньеЛюди не всегда найдут:Грешник примет причащеньеВ обличение и в суд.

Опасайтесь преизбыткаПервородных диких сил,Чтоб священного напиткаЖгучий яд не отравил.

«Словами установишь срок…»

Словами установишь срокДля исполненья и для встречи.Слова лежат в узорах строк,Слова кипят в изустной речи.

Непрочно пишет карандаш.Тогда лишь, в важном деле всяком,Векам ты слово передашь,Когда его покроешь лаком, –

Но что написано пером,Не вырубишь и топором,А впрочем, сжечь бумагу можноНарочно иль неосторожно.

Живое слово всех прочней.Ты это часто испытаешь.Оно, как юркий воробей,Раз вылетело, не поймаешь.

Хоть средство есть, – внимать извольНародной мудрости уроки:Поймаешь, коль на хвост сорокеУспеешь ты насыпать соль.

Иначе речь и ту, и эту,Всё, что сказал ты в простоте,Сорока тотчас на хвостеУж разнесёт-таки по свету.

Ночь («Чёрная корова…»)

Чёрная короваВесь мир поборола.Месяц под ногами,Звёзды за боками.

Чёрную коровуПовстречали дрёмой,Величали храпомДа великим страхом.

Вот уж на востоке,Раздувая боки,Рыжий конь топочет.Чёрная корова

Уж не так сурова,Уж она комола,И убраться хочет.Прыгая спросонок,

Чахлый жеребёнок,Ухмыляясь, мочитНоги ей росою,Земною слезою.

Ладья