Борис Пастернак - Лирика 30-х годов Страница 37

Пчела

   В саду зеленом и густом   Пчела под розовым кустомЗаботливо и радостно жужжала.   А под кустом змея лежала.«Ах, пчелка, почему, скажи, судьба твояСчастливее гораздо, чем моя?»   Сказала так пчеле змея:«В одной чести с тобой мне быть бы надлежало.   Людей мое пугает жало,Но почему ж тогда тебе такая честьИ ты среди людей летаешь так привольно?   И у тебя ведь жало есть,Которым жалишь ты, и жалишь очень больно!»«Скажу, ты главного, я вижу, не учла, —    Змее ответила пчела, —Что мы по-разному с тобою знамениты,Что разное у нас с тобой житье-бытье,Что ты пускаешь в ход оружие своеДля нападения, я ж — только для защиты».

Слепой Афоня

Зла в Афоне нет и следу,Предушевный паренек.Любит вечером к соседуОн зайти на огонек.

«Добрый вечер, Пал-Иваныч!»И пожатие руки.Пал-Иваныч с книгой на ночь:Над евангельем Луки.

«Добрый вечер, друг Афоня!Из райкома аль в райком?Посиди, за чем погоня?Побалуемся чайком».

Так уютно,Так приютно,Самоварчик так поет.Пал-Иваныч поминутноЧашку с чаем подает.

Говорит он так солидно,Речь такую слушать век, —Сразу видно,Сразу видно,Что хороший человек.

Есть грешок в нем: богомолен.Ну да бог ему простит,Сам живет он, — всем доволенИ предрика угостит.

Жил когда-то он богато,А теперь наоборот.Мало ль было что когда-то?Нынче он, как весь народ.

Все в колхоз, и он туда же,Подтянув себе живот.Получилось как-то даже:Он в колхозе счетовод.

На мудрейшие задачиУ него готов ответ:«Как по части хлебосдачи,Пал-Иваныч, сбою нет?»

Пал-Иваныч тихо крякнет:«Первым делом важен план-с». —Раз-другой на счетах брякнетИ покажет весь баланс.

«Вот себя заобеспечим…Не умрет без нас Москва…»Крыть его, глядишь, и нечем,Потому что — голова.

Видно все как на ладони,Вот какие, мол, дела.Ясно сразу для Афони:Хлебосдача тяжела.

Вот с весны в колхозе кониЧтой-то стали подыхать.Ясно сразу для Афони:Всей запашки не вспахать.

Нет порядочной супони,А не то что — хомута.Ясно сразу для Афони:Не колхоз, а срамота.

Люди — лодыри и сони…Хоть бежать отсель бегом…Ясно, ясно для Афони:Пал-Иваныч прав кругом.

Искривил Афоня губы,Ус досадливо грызет:«Отчего бы, почему быТак колхозу не везет?

Враг бы нам подставил ногу,Так с врагами — благодать:Кулаков у нас, ей-богу,Не слыхать и не видать!»

«Весь колхоз перепололи.Где тут взяться кулаку?..Подогреть чаишку что-ли?Я подбавлю сахарку».

Так уютно,Так приютно,Самоварчик так поет.Пал-Иваныч поминутноЧашку с чаем подает.

Говорит он так солидно.Речь такую слушать век.Сразу видно,Сразу видно,Что хор-ро-ший человек!

Живое звено

Смерть. С ней мирится ум, но сердце не   мирится,Болезненно сжимаясь каждый раз.Не верится, что нет бойца, что он — угас:Улыбкою его лицо не озарится,Морщинки ласково не набегут у глаз.

Внезапным натиском смертельного недугаБоец сражен. Поникла голова.…Последний путь. Прощальные слова.С останками испытанного друга   Простилась скорбная Москва.Прощай, Барбюс! Ты — мертв. Но образ   твой — он вечен,Как вечно то, чему так честно ты служил.На родине своей ты будешь встреченЖелезным строем тех, чьей славой ты отмечен,Чьей героической борьбой дышал и жил.

Нас разлучат с тобой леса, долины, реки,Но ты для нас в краю своем родномС друзьями нашими останешься навеки   Живым и творческим звеном.

Николай Заболоцкий

Осень

Когда минует день и освещениеПрирода выбирает не сама,Осенних рощ большие помещенияСтоят на воздухе, как чистые дома.В них ястребы живут, вороны в них ночуют,И облака вверху, как призраки, кочуют.

Осенних листьев ссохлось веществоИ землю всю устлало. В отдаленииНа четырех ногах большое существоИдет, мыча, в туманное селение.Бык, бык! Ужели больше ты не царь?Кленовый лист напоминает нам янтарь.

Дух Осени, дай силу мне владеть пером!В строенье воздуха — присутствие алмаза.Бык скрылся за углом,И солнечная массаТуманным шаром над землей виситИ край земли, мерцая, кровенит.

Вращая круглым глазом из-под век,Летит внизу большая птица.В ее движенье чувствуется человек.По крайней мере он таитсяВ своем зародыше меж двух широких крыл.

Жук домик между листьев приоткрыл.Архитектура Осени. Расположенье в нейВоздушного пространства, рощи, речки,Расположение животных и людей,Когда летят по воздуху колечкиИ завитушки листьев, и особый свет, —Вот то, что выберем среди других примет.

Жук домик между листьев приоткрылИ, рожки выставив, выглядывает,Жук разных корешков себе нарылИ в кучку складывает,Потом трубит в свой маленький рожокИ вновь скрывается, как маленький божок.

Но вот приходит ветер. Все, что было чистым,Пространственным, светящимся, сухим, —Все стало серым, неприятным, мглистым,Неразличимым. Ветер гонит дым,Вращает воздух, листья валит ворохомИ верх земли взрывает порохом.

И вся природа начинает леденеть.Лист клена, словно медь,Звенит, ударившись о маленький сучок,И мы должны понять, что это есть значок,Который посылает нам природа,Вступившая в другое время года.

Утренняя песня

Могучий день пришел. Деревья встали прямо,Вздохнули листья. В деревянных жилахВода закапала. Квадратное окошкоНад светлою землею распахнулось,И все, кто были в башенке, сошлисьВзглянуть на небо, полное сиянья.

И мы стояли тоже у окна.Была жена в своем весеннем платье,И мальчик на руках ее сидел,Весь розовый и голый, и смеялся,И, полный безмятежной чистоты,Смотрел на небо, где сияло солнце.

А там, внизу, деревья, звери, птицы,Большие, сильные, мохнатые, живые,Сошлись в кружок и на больших гитарах,На дудочках, на скрипках, на волынкахВдруг заиграли утреннюю песню,Встречая нас. И все кругом запело.

И все кругом запело так, что козликИ тот пошел скакать вокруг амбара.И понял я в то золотое утро,Что счастье человечества — бессмертно.

Прощание

Памяти С. М. Кирова

Прощание! Скорбное слово!Безгласное темное тело.С высот Ленинграда суровоХолодное небо глядело.И молча, без грома и пенья,Все три боевых поколеньяВ тот день бесконечной толпоюПрошли, расставаясь с тобою.

В холодных садах Ленинграда,Забытая в траурном марше,Огромных дубов колоннадаСтояла, как будто на страже.Казалось, высоко над намиПрирода сомкнулась рядамиИ тихо рыдала и пела,Узнав неподвижное тело.

Но видел я дальние дали,И слышал с друзьями моими,Как дети детей повторялиЕго незабвенное имя.И мир исполински прекрасныйСиял над могилой безгласной,И был он надежен и крепок,Как сердца погибшего слепок.

Начало зимы