Демьян Бедный - Том 1. Стихотворения 1908-1917 Страница 39

Усы да борода*

   У кузнеца, у дедушки Филата,      Был двор и хата,      А в хате на стене –Портрет, а чей портрет – не угадать в три года:   То ль в бричке поп, то ль воевода      На вороном коне,То ль… как-нибудь потом скажу наедине.Ну, словом, кто-то был когда-то намалеван,      Да после дедом так заплеван,Что от лица почти не стало и следа:Едва виднелися усы да борода!У деда был такой обычай постоянный:К портрету подойдет и – тьфу ему в глаза!   «Тьфу, разрази тебя гроза!   Тьфу, сатана ты окаянный!»Случилось – сатана все это увидал, –И стало так ему обидно и досадно,   Что он с досады похудал.«Постой же! – про себя ворчал нечистый. – Ладно.   Посмотрим, так-то ль ты удал!Плеваться вздумал, а? Моя-де это рожа!Положим, на мою она и не похожа, –Но ежли ты ее считаешь за мою,      Так я ж те поплюю!»Тут дьявол подослал подручного к Филату.Явился к деду бес под видом паренька.   «Не надо ль, дескать, батрака?»«Что ж? – молвил дед. – Возьму. А за какую плату?»«Задаром! Лишь мое усердие ценя,Ты малость подучи кузнечеству меня!»Дед рад тому: «Изволь, учись, коли охотник!»Сам бабе шепотком: «Глянь, даровой работник!»      Работник даровой   У наковальни без отхода.   Прошло каких-нибудь полгода,Дед не нахвалится: «Парнишка – с головой,      И золотые руки!»Парнишка стал меж тем ковать такие штуки,Что дед, хоть чувствовал в руках немалый зуд,Хоть глаз не мог отвесть от мастерской работы,   Одначе взвыл: «Ой, парень, что ты!      Влетим под суд!   Эх, черт! Подделал же ты ловко!   Пятак! Воистину – пятак!   Ну ж, молодец! И как ты так?!»«Вот пустяки нашел! Какая это ковка? –Стал несуразное тут малый толковать. –Коль хочешь, я тебя могу перековать!!Переверну в горне налево да направо –   Полсотни лет с тебя сниму!..»   «Да ну? Такое скажешь, право!   Никак и в толк я не возьму!»   «Возьмешь!.. Вон старичок идет по косогору!   Эй, старина! А старина!   (Знал младший бес по уговору,   Что „старичок“ был – сатана.)Слышь, дедушка, тебе помолодеть охота?»   «Еще бы!»      «Я тебя перекую в два счета».   «Что ж, милый, помирать равно мне.             Хочешь – куй.   Ты парень, вижу я, удалый».   Засуетился сразу малый:     «Хозяин, дуй!»   Едва не лопаясь от смеха,   Пыхтит-кряхтит Филат у меха.   А бес клещами старца хвать      И ну ковать!   Вертел в огне его проворно.Глядь, прыгнул из горна такой ли молодец:   «Благодарим покорно!   Ай да кузнец!»Филат, оторопев, не мог промолвить слова.      А парень снова:.   «Хозяин, что ж? Ложись!»      Очухался Филат:      «Ох, брат!   Кузнец, и вправду, хоть куда ты!   Помолодеть бы я и рад, –Но, как война теперь, боюсь: возьмут в солдаты,   А я… какой уж я солдат?   Обидел я когда хоть муху?   Таких, как я, да ежли в бой…»   Озлился парень: «Шут с тобой!   Веди сюда свою старуху.   Пусть хоть ее омоложу!»   «Старуху? слова не скажу!   Старушка стала чтой-то слабой. –   Посеменил Филат за бабой: –Вот, баба, так и так, – пример тебе живой.Вернешь ты молодость свою, красу и силу.Помру, останешься такою ли вдовой!»   Мотает баба головой:«Век прожила с тобой, с тобой пойду в могилу».   «Да ты подумай, голова!» –   Дед не скупился на слова,   Просил по-доброму сначала,   Покамест баба осерчала,Потом, озлившись сам, забил ей в рот платок,   Связал ее и в кузню приволок.Вертели, жарили в огне старушку Дарью,   Пока запахло крепко гарью.Тут дед встревожился: «Чай, вынимать пора?   Боюсь, не выдержит: стара!Слышь, парень, погляди: старуха-то жива ли?»   А парня… Митькой звали!Исчез, как не бывал. Дед глянул, а в огне,Заместо бабушки, костей горелых кучка   Да недотлевшая онучка.   Сомлел Филат: «Ой, лихо мне!      Ой, лихо!»   Прижался, съежившись, к стене   И… захихикал тихо:   «Хи-хи-хи-хи!.. Хи-хи-хи-хи!..   Помолодел… Хоть в женихи!..А бабка… Под венец такую молодицу!..Сережки, Дарьюшка, сережки-то надень!..»   Бедняк, отправленный в больницу,   В больнице помер в тот же день.

   Не стало дедушки Филата!В пустом его дворе стоит, как прежде, хата,   А в хате на стенеВисит портрет, а чей – не угадать в три года:   То ль в бричке поп, то ль воевода      На вороном коне,То ль… как-нибудь потом скажу наедине.Ну, словом, кто-то намалеван,Да только кузнецом покойным так заплеван,Что от лица почти не стало и следа:Чуть-чуть виднеются усы да борода!

1915 г.

Всю правду говорить – обычай пролетарский,Так потому скажу – какой уж тут секрет? –Что дедушка Филат так заплевал портрет –   Чей? Ну, известно: царский!

1917 г.

1916

Строки*

«Люблю грозу в начале мая!»

   Люблю «читать» газеты ныне:За белой полосой белеет полоса.   Идешь-бредешь, как по пустыне,      И вдруг – о чудеса! –   Оазис, кажущийся раем:«Три пальмы» – три строки. О чем их «шум», бог весть.Какой-то смысл в них, верно, есть,   Хоть мною он не постигаем!Но, может, предо мной лишь сладостный мираж:   Где строки – все пустыня та ж,   Немое, выжженное поле?Ах, все равно! Так хорошо порой   Подумать, помечтать на воле,Представить строк иных живой и плотный строй   О вешней зелени, о буре,Сносящей все, над чем повис нещадный рок…   Читаю я и знаю: этих строк   Не выжечь ни одной цензуре!

«Чудо»*

Проектируется мобилизация отечественного пчеловодства.

Нет худа без добра и нет добра без худа.О мудрость вещая, ты стоишь похвалы!Но сколько выстрадать пришлося нам, покудаМы не додумались до истинного чуда:   Мобилизованной… пчелы!

Дело хозяйское*

Два добрых друга, два коня,Корнеев конь да конь Вавилы,Вели беседу у плетня:   «Ну, как дела, товарищ милый?»   «Да что! Скорей бы до могилы!Хозяин лютый у меня:То недокормит, то отлупит…»«Ох, мой хозяин твоему,Пожалуй, тоже не уступит!Впрямь – не хозяин, а напасть!»Ан в этот миг хозяин шасть!И ну стегать кнутом Пегашку:«Ты с кем шептаться взял замашку?»«Как с кем? С товарищем!»                  «Вот на!Да он Вавилы конь?»                  «Вавилы!»«Так у меня же, в бок те вилы,Давно с Вавилою война!»

Похвалы*