Омар Хайям - Самые остроумные афоризмы и цитаты Страница 4

Вина пред смертью дайте мне, в бреду!

Рубином вспыхнет воск, и я уйду…

А труп мой пышно лозами обвейте

И сохраните в дремлющем саду.

Холм над моей могилой, – даже он! —

Вином душистым будет напоен.

И подойдет поближе путник поздний

И отойдет невольно, опьянен.

В зерне – вся жатва. Гордый поздний брат

Из древнего комочка глины взят.

И то, что в жизнь вписало Утро мира, —

Прочтет последний солнечный Закат.

День утопает в сумерках. Немой

И постный день. Я в лавке-мастерской

У гончара. Изделия из глины…

И я один с их странною толпой.

Их множество! На полках, на полу…

Большие, малые… Сквозь полумглу

Я плохо вижу. Различаю шепот.

Но есть совсем безмолвные в углу.

Кувшин храбрится: «Да, я из земли!

Но раз меня оттуда извлекли,

Раз дали форму, блеск – не с тем, конечно,

Чтоб снова сделать глыбою земли!»

Другой спокоен: «Даже будь сердит,

Раз на столе кувшин с вином стоит,

Не разобьешь! Чтоб тот, кто сам же лепит,

Стал разбивать? Не может быть! Грозит!»

Молчание. И вздох исподтишка

Нескладного щербатого горшка:

«Все надо мной смеются… Кто ж виною,

Что дрогнула у мастера рука?»

Еще болтун-горшок. Довольно стар.

В скуфейской шапочке. В нем пышет жар:

«Я был тобой! Ты – станешь глиной, мною!

Так кто ж из нас горшок и кто – гончар?»

«А вот, – вставляет кто-то, – говорят,

Что будет смотр: и кто испорчен – в Ад

Швырнут, и – вдребезги! Не верю! Сплетни!

Наш Добрый Друг устроит все на лад…»

Непроданный, забытый на краю:

«Совсем иссох – так долго здесь стою!

Но если б мне, бедняге, дали влаги —

Воспряну в миг! Весь мир я напою!»

Болтали долго. Шел нестройный гул.

Вдруг ясный месяц в окна заглянул.

И все врасплох забормотали: «Тише!

Дозорный сторож! Спать!..» И мрак уснул.

От веры к бунту – легкий миг один.

От правды к тайне – легкий миг один.

Испей полнее молодость и радость!

Дыханье жизни – легкий миг один.

«Вино пить – грех». Подумай, не спеши!

Сам против жизни явно не греши.

В ад посылать из-за вина и женщин?

Тогда в раю, наверно, ни души.

Вино всей жизни ходу поддает.

Сам для себя обуза, кто не пьет.

А дай вина горе – гора запляшет.

Вино и старым юности прильет!

Вино и губки милой… Да, это истощит

И звонкие монеты, и Вышнего кредит.

Но не пугай, не страшно. Скажи, ты сам видал

Тот рай, что так влечет нас, тот ад, что нам грозит?

Нем царь Давид! Стих жалобный псалом.

А соловей санскритским языком

Кричит: «Вина, вина! – над желтой розой, —

Пей! Алой стань и вспыхни торжеством».

«От ран души вином себя избавь…»

Тогда на стол все вина мира ставь.

Моя душа изранена… Все вина

Давай сюда. Но раны мне оставь.

Ты – рудник, коль на поиск рубина идешь,

Ты – любим, коль надеждой свиданья живешь.

Вникни в суть этих слов – и нехитрых, и мудрых:

Все, что ищешь, в себе непременно найдешь!

Здесь, в сосуде – душа – кто-то так полагал

И без долгих трудов бытием называл.

Благочестье, наука, мольбы и исканья —

Только узкие тропки… А где же привал?

Кто письмо красноречья пером начертал,

Как алиф стан любимой притом начертал.

Начертал он однажды его для примера,

Ученик же стократно потом начертал.

Тот, кто в сердце своем тайны духа познал,

Тот читает в сердцах, кто б пред ним ни стоял.

Сам он – море, ныряльщик и жемчуг бесценный!

Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!

Как добро, так и зло в жизни бренной пройдет,

Радость, как и печаль, несомненно, пройдет…

Наша жизнь такова: как ее проведем мы —

Иль в боренье, иль в скорби согбенной пройдет.

Ест богач свой кебаб на обед – все пройдет,

Пьет хмельное вино он чуть свет – все пройдет.

А дервиш мочит хлеб в своей нищенской чашке,

Бесприютный, в лохмотья одет – все пройдет…

Что есть горе, чтоб так безутешно рыдать

Или флаги веселья в пиру приспускать?

Прежде, чем принесет оно горькую смуту,

Из владений души его надо изгнать!

Наш старый мир опять не станет молодым,

Желания в делах – неуловимый дым.

О, кравчий! Дашь вина или жаждущих отринешь —

Мы все равно придем лишь к немочам своим…

Свод законов для жизни несет шариат

В исполненье его обретен тарикат.

В сочетанье науки и чистых деяний

Драгоценности истины в мире лежат.

Сколько тех, кто примерив дервишеский лик,

В жажде правды к истокам ее не приник!

Сколько их, болтунов об «алифе» и «ламе»,

Кто позорить лицо человека привык!

Сколько тех, кто не смог дотянуть до утра,

Сколько тех, кто не знает дороги добра!

Сколько тех, кто позорили лик человека —

В украшеньях из золота и серебра!

В час, когда совершилось начало начал,

Рад был каждый и большего не ожидал.

Спор о большем всегда становился лишь ссорой.

Вот мораль, чтобы жадным ты в жизни не стал.

Люди веры проникли в высокую суть,

Недалеким туда не дано заглянуть.

И забавно ведь, что в постижении Правды

Часто видит народ еретический путь!

Кто познанья вино призван в жизни вкусить,

Обо всем, что – не Бог, должен он позабыть.

Тем, кому дан язык, не дозволено видеть,

Тем, кто зрячим рожден, не дано говорить.

Кто рожден в красоте счастья лик созерцать,

Тому мир будет множеством граней мерцать —

Украшает шитьем для красавицы платье

И умеет изнанку душой понимать!

Посмотри, караван в бытие к нам ведут,

Как шагают свободно, без тягостных пут!

Им, идущим, неведомы наши заботы,

Посему так беспечно идут и идут…

Не тоскуй же! Пока этот мир будет жить,

Людям имя твое и твой след не забыть.

Пока на небе движутся стройно светила,

Мысль твоя – это к Сути незримая нить.

Не пристало хороших людей обижать,

Не пристало, как хищник в пустыне, рычать.

Не умно похваляться добытым богатством,

Не пристало за знанья себя почитать!

Человек – это истина мира, венец —

Знает это не каждый, а только мудрец.

Выпей каплю вина, чтоб тебе не казалось,

Что творения все – на один образец.

Не мужчина, кто холить свой облик привык,

Кто стремится понравиться каждый свой миг.

Будь же мужествен всюду, укрась свою душу,

Ибо женщина – муж, украшающий лик!

Когда время придет и душа отлетит,

Вещи к сути своей этот миг возвратит.

Мудрый ход бытия и четыре стихни

Вдруг утратят навек гармонический вид.

Говорят, человек ремесло должен знать,

С идеалом отца все деянья сверять.

В наше время, однако, иначе считают:

«Пустяки! Надо золотом лишь обладать!»

Нужен жемчуг – ныряльщиком надобно стать

И четыре уменья в себе воспитать:

Верить другу, готовым быть с жизнью расстаться,

Не дышать и в кипучую бездну нырять!

Дух – ты разум, Всеведущим в мире ты будь

И ищи милосердия праведный путь!

Белый сокол ты в добрых руках у Султана,

И в руинах ли место познавшему суть?

Почему в барабан этот снова стучат? —

Чтобы сокол заблудший вернулся назад.

Почему этой птице глаза прикрывают? —

Чтоб не видел ненужное сокола взгляд.

Неразумные люди с начала веков

Вместо истины тешились радугой слов;

Хоть пришли им на помощь Иисус с Мухаммадом,

Не проникли они в сокровенность основ.

Не боится ни бурь, ни штормов океан,

Человек! Отличай от людей обезьян!

Не рождается зло от добра и обратно…

Различать их нам взгляд человеческий дан!

Здесь ристалище смерти, дорога невзгод,

Путь для тех, кто всегда лишь по вере живет.

Благородному надобно быть каландаром,

Чтоб бродягой идти без опаски вперед.

Ты представь, что ты в жизни высоко взлетел,

Ты представь, что сполна получил, что хотел.

Взял сокровища в жизни ты полною мерой,

Ты представь: все оставить – конечный удел!

Считай, что ты достиг желанного в делах,

Считай – жизнь кончилась, и ты – безмолвный прах.

Ты говорил, что ты желанного добьешься,

Считай, хоть вряд ли так, – что все – в твоих руках.

Не от слова идет к людям Истины суть,

За дары не дано в ее тайны взглянуть.

Пока сердце не в ранах, не страждешь полвека,

Не покажут тебе к озарению путь.

Если в гуще толпы ты безмолвно живешь,

Ты, о сердце, колосья безбожия жнешь.