Марина Цветаева - Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. Страница 4

     Вести детей вперед, сквозь тень...

     Чтоб был легендой -- день вчерашний,

     Чтоб был безумьем -- каждый день!

     Люблю и крест и шелк, и каски,

     Моя душа мгновений след...

     Ты дал мне детство -- лучше сказки

     И дай мне смерть -- в семнадцать лет!

             Таруса, 26 сентября 1909

--------

x x x

Мы с тобою лишь два отголоска

     Мы с тобою лишь два отголоска:

     Ты затихнул, и я замолчу.

     Мы когда-то с покорностью воска

     Отдались роковому лучу.

     Это чувство сладчайшим недугом

     Наши души терзало и жгло.

     Оттого тебя чувствовать другом

     Мне порою до слез тяжело.

     Станет горечь улыбкою скоро,

     И усталостью станет печаль.

     Жаль не слова, поверь, и не взора,

     Только тайны утраченной жаль!

     От тебя, утомленный анатом,

     Я познала сладчайшее зло.

     Оттого тебя чувствовать братом

     Мне порою до слез тяжело.

--------

 В ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ

     Звенят-поют, забвению мешая,

     В моей душе слова: "пятнадцать лет".

     О, для чего я выросла большая?

     Спасенья нет!

     Еще вчера в зеленые березки

     Я убегала, вольная, с утра.

     Еще вчера шалила без прически,

     Еще вчера!

     Весенний звон с далеких колоколен

     Мне говорил: "Побегай и приляг!"

     И каждый крик шалунье был позволен,

     И каждый шаг!

     Что впереди? Какая неудача?

     Во всем обман и, ах, на всем запрет!

     -- Так с милым детством я прощалась, плача,

     В пятнадцать лет.

--------

ДОМИКИ СТАРОЙ МОСКВЫ

     Слава прабабушек томных,

     Домики старой Москвы,

     Из переулочков скромных

     Все исчезаете вы,

     Точно дворцы ледяные

     По мановенью жезла.

     Где потолки расписные,

     До потолков зеркала?

     Где клавесина аккорды,

     Темные шторы в цветах,

     Великолепные морды

     На вековых воротах,

     Кудри, склоненные к пяльцам,

     Взгляды портретов в упор...

     Странно постукивать пальцем

     О деревянный забор!

     Домики с знаком породы,

     С видом ее сторожей,

     Вас заменили уроды, --

     Грузные, в шесть этажей.

     Домовладельцы -- их право!

     И погибаете вы,

     Томных прабабушек слава,

     Домики старой Москвы.

--------

x x x

Идешь, на меня похожий

     Идешь, на меня похожий,

     Глаза устремляя вниз.

     Я их опускала-тоже!

     Прохожий, остановись!

     Прочти -- слепоты куриной

     И маков набрав букет-

     Что звали меня Мариной

     И сколько мне было лет.

     Не думай, что здесь-могила,

     Что я появлюсь, грозя...

     Я слишком сама любила

     Смеяться, когда нельзя!

     И кровь приливала к коже,

     И кудри мои вились...

     Я тоже была, прохожий!

     Прохожий, остановись!

     Сорви себе стебель дикий

     И ягоду ему вслед:

     Кладбищенской земляники

     Крупнее и слаще нет.

     Но только не стой угрюмо,

     Главу опустив на грудь.

     Легко обо мне подумай,

     Легко обо мне забудь.

     Как луч тебя освещает!

     Ты весь в золотой пыли...

     -- И пусть тебя не смущает

     Мой голос из-под земли.

             Коктебель, 3 мая 1913

--------

x x x

Моим стихам, написанным так рано

     Моим стихам, написанным так рано,

     Что и не знала я, что я -- поэт,

     Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

     Как искры из ракет,

     Ворвавшимся, как маленькие черти,

     В святилище, где сон и фимиам,

     Моим стихам о юности и смерти,

     -- Нечитанным стихам!

     Разбросанным в пыли по магазинам,

     Где их никто не брал и не берет,

     Моим стихам, как драгоценным винам,

     Настанет свой черед.

             Коктебель, 13 мая 1913

--------

x x x

Стать тем, что никому не мило

     Быть нежной, бешеной и шумной,

     -- Так жаждать жить! --

     Очаровательной и умной,-

     Прелестной быть!

     Нежнее всех, кто есть и были,

     Не знать вины...

     -- О возмущенье, что в могиле

     Мы все равны!

     Стать тем, что никому не мило,

     -- О, стать как лед! --

     Не зная ни того, что было,

     Ни что придет,

     Забыть, как сердце раскололось

     И вновь срослось,

     Забыть свои слова и голос,

     И блеск волос.

     Браслет из бирюзы старинной --

     На стебельке,

     На этой узкой, этой длинной

     Моей руке...

     Как зарисовывая тучку

     Издалека,

     За перламутровую ручку

     Бралась рука,

     Как перепрыгивали ноги

     Через плетень,

     Забыть, как рядом по дороге

     Бежала тень.

     Забыть, как пламенно в лазури,

     Как дни тихи...

     -- Все шалости свои, все бури

     И все стихи!

     Мое свершившееся чудо

     Разгонит смех.

     Я, вечно-розовая, буду

     Бледнее всех.

     И не раскроются -- так надо --

     -- О, пожалей! --

     Ни для заката, ни для взгляда,

     Ни для полей --

     Мои опущенные веки.

     -- Ни для цветка! --

     Моя земля, прости навеки,

     На все века.

     И так же будут таять луны

     И таять снег,

     Когда промчится этот юный,

     Прелестный век.

             Феодосия, Сочельник 1913

--------

x x x 

Над Феодосией угас...

     Над Феодосией угас

     Навеки этот день весенний,

     И всюду удлиняет тени

     Прелестный предвечерний час.

     Захлебываясь от тоски,

     Иду одна, без всякой мысли,

     И опустились и повисли

     Две тоненьких моих руки.

     Иду вдоль генуэзских стен,

     Встречая ветра поцелуи,

     И платья шелковые струи

     Колеблются вокруг колен.

     И скромен ободок кольца,

     И трогательно мал и жалок

     Букет из нескольких фиалок

     Почти у самого лица.

     Иду вдоль крепостных валов,

     В тоске вечерней и весенней.

     И вечер удлиняет тени,

     И безнадежность ищет слов.

             Феодосия, 14 февраля 1914

--------

С.Э.

     Я с вызовом ношу его кольцо

     -- Да, в Вечности -- жена, не на бумаге.-

     Его чрезмерно узкое лицо

     Подобно шпаге.

     Безмолвен рот его, углами вниз,

     Мучительно -- великолепны брови.

     В его лице трагически слились

     Две древних крови.

     Он тонок первой тонкостью ветвей.

     Его глаза -- прекрасно-бесполезны! --

     Под крыльями распахнутых бровей --

     Две бездны.

     В его лице я рыцарству верна.

     -- Всем вам, кто жил и умирал без страху.

     Такие -- в роковые времена --

     Слагают стансы -- и идут на плаху.

             Коктебель, 3 июня 1914

--------

x x x

Радость всех невинных глаз

     Радость всех невинных глаз,

     -- Всем на диво! --

     В этот мир я родилась --

     Быть счастливой!

     Нежной до потери сил,

     . . .

     Только памятью смутил

     Бог -- богиню.

     Помню ленточки на всех

     Детских шляпах,

     Каждый прозвеневший смех,

     Каждый запах.

     Каждый парус вдалеке

     Жив -- на муку.

     Каждую в своей руке

     Помню руку.

     Каждое на ней кольцо

     -- Если б знали! --

     Помню каждое лицо

     На вокзале.

     Все прощанья у ворот.

     Все однажды...

     Не поцеловавший рот --

     Помню -- каждый!

     Все людские имена,

     Все собачьи...

     -- Я по-своему верна,

     Не иначе.

             3 декабря 1914

--------

x x x 

Безумье - и благоразумье

     Безумье -- и благоразумье,

     Позор -- и честь,

     Все, что наводит на раздумье,

     Все слишком есть --

     Во мне. -- Все каторжные страсти

     Свились в одну! --