Яков Полонский - Стихи Страница 4

Е. ЕРМИЛОВА

Стихотворения

СОЛНЦЕ И МЕСЯЦ

Ночью в колыбель младенцаМесяц луч свой заронил.«Отчего так светит Месяц?» —Робко он меня спросил.

В день-деньской устало Солнце,И сказал ему господь:«Ляг, засни, и за тобоюВсе задремлет, все заснет».

И взмолилось Солнце брату:«Брат мой, Месяц золотой,Ты зажги фонарь — и ночьюОбойди ты край земной.

Кто там молится, кто плачет,Кто мешает людям спать,Все разведай — и поутруПриходи и дай мне знать».

Солнце спит, а Месяц ходит,Сторожит земли покой.Завтра ж рано-рано к братуПостучится брат меньшой.

Стук-стук-стук! — отворят двери.«Солнце, встань — грачи летят,Петухи давно пропели —И к заутрене звонят».

Солнце встанет, Солнце спросит:«Что, голубчик, братец мой,Как тебя господь-бог носит?Что ты бледен? что с тобой?»

И начнет рассказ свой Месяц,Кто и как себя ведет.Если ночь была спокойна,Солнце весело взойдет.

Если ж нет — взойдет в тумане,Ветер дунет, дождь пойдет,В сад гулять не выйдет няня:И дитя не поведет.

БЭДА-ПРОПОВЕДНИК*

Был вечер; в одежде, измятой ветрами,Пустынной тропою шел Бэда слепой;На мальчика он опирался рукой,По камням ступая босыми ногами, —И было все глухо и дико кругом,Одни только сосны росли вековые,Одни только скалы торчали седые,Косматым и влажным одетые мхом.

Но мальчик устал; ягод свежих отведать,Иль просто слепца он хотел обмануть:«Старик! — он сказал, — я пойду отдохнуть;А ты, если хочешь, начни проповедать:С вершин увидали тебя пастухи…Какие-то старцы стоят на дороге…Вон жены с детьми! говори им о боге,О сыне, распятом за наши грехи».

И старца лицо просияло мгновенно;Как ключ, пробивающий каменный слой,Из уст его бледных живою волнойВысокая речь потекла вдохновенно —Без веры таких не бывает речей!..Казалось — слепцу в славе небо являлось;Дрожащая к небу рука поднималась,И слезы текли из потухших очей.

Но вот уж сгорела заря золотаяИ месяца бледный луч в горы проник,В ущелье повеяла сырость ночная,И вот, проповедуя, слышит старик —Зовет его мальчик, смеясь и толкая:«Довольно!., пойдем!.. Никого уже нет!»Замолк грустно старец, главой поникая.Но только замолк он — от края до края:«Аминь!» — ему грянули камни в ответ.

ДОРОГА

Глухая степь — дорога далека,Вокруг меня волнует ветер поле,Вдали туман — мне грустно поневоле,И тайная берет меня тоска.

Как кони ни бегут — мне кажется, ленивоОни бегут. В глазах одно и то ж —Все степь да степь, за нивой снова нива.— Зачем, ямщик, ты песни не поешь?

И мне в ответ ямщик мой бородатый:— Про черный день мы песню бережем.— Чему ж ты рад? — Недалеко до хаты —Знакомый шест мелькает за бугром.

И вижу я: навстречу деревушка,Соломой крыт стоит крестьянский двор,Стоят скирды. — Знакомая лачужка,Жива ль она, здорова ли с тех пор?

Вот крытый двор. Покой, привет и ужинНайдет ямщик под кровлею своей.А я устал — покой давно мне нужен;Но нет его… Меняют лошадей.

Ну-ну, живей! Долга моя дорога —Сырая ночь — ни хаты, ни огня —Ямщик поет — в душе опять тревога —Про черный день нет песни у меня.

«Пришли и стали тени ночи…»*

Пришли и стали тени ночиНа страже у моих дверей!Смелей глядит мне прямо в очиГлубокий мрак ее очей;Над ухом шепчет голос нежный,И змейкой бьется мне в лицоЕе волос, моей небрежнойРукой измятое, кольцо.

Помедли, ночь! густою тьмоюПокрой волшебный мир любви!Ты, время, дряхлою рукоюСвои часы останови!

Но покачнулись тени ночи,Бегут, шатаяся, назад.Ее потупленные очиУже глядят и не глядят;В моих руках рука застыла,Стыдливо на моей грудиОна лицо свое сокрыла…О солнце, солнце! Погоди!

ВЕЧЕР

Зари догорающей пламяРассыпало по небу искры,Сквозит лучезарное море;Затих по дороге прибрежнойБубенчиков говор нестройный,Погонщиков звонкая песняВ дремучем лесу затерялась,В прозрачном тумане мелькнулаИ скрылась крикливая чайка.Качается белая пенаУ серого камня, как в люлькеЗаснувший ребенок. Как перлы,Росы освежительной каплиПовисли на листьях каштана,И в каждой росинке трепещетЗари догорающей пламя.

ЛУННЫЙ СВЕТ

На скамье, в тени прозрачнойТихо шепчущих листов,Слышу — ночь идет, и — слышуПерекличку петухов.Далеко мелькают звезды,Облака озарены,И дрожа тихонько льетсяСвет волшебный от луны.

Жизни лучшие мгновенья —Сердца жаркие мечты,Роковые впечатленьяЗла, добра и красоты;Все, что близко, что далеко,Все, что грустно и смешно,Все, что спит в душе глубоко,В этот миг озарено.

Отчего ж былого счастьяМне теперь ничуть не жаль,Отчего былая радостьБезотрадна, как печаль,Отчего печаль былаяТак свежа и так ярка? —Непонятное блаженство!Непонятная тоска!

«Уже над ельником из-за вершин колючих…»

Уже над ельником из-за вершин колючихСияло золото вечерних облаков,Когда я рвал веслом густую сеть плавучихБолотных трав и водяных цветов.

То окружая нас, то снова расступаясь,Сухими листьями шумели тростники;И наш челнок шел, медленно качаясь,Меж топких берегов извилистой реки.

От праздной клеветы и злобы черни светскойВ тот вечер, наконец, мы были далеко —И смело ты могла с доверчивостью детскойСебя высказывать свободно и легко.

И голос твой пророческий был сладок,Так много в нем дрожало тайных слез,И мне пленительным казался беспорядокОдежды траурной и светло-русых кос.

Но грудь моя тоской невольною сжималась,Я в глубину глядел, где тысяча корнейБолотных трав невидимо сплеталась,Подобно тысяче живых зеленых змей.

И мир иной мелькал передо мною —Не тот прекрасный мир, в котором ты жила;И жизнь казалась мне суровой глубиноюС поверхностью, которая светла.

УЗНИК

Меня тяжелый давит свод,Большая цепь на мне гремит.Меня то ветром опахнет,То все вокруг меня горит!И, головой припав к стене,Я слышу, как больной во сне,Когда он спит, раскрыв глаза, —Что по земле идет гроза.

Налетный ветер за окном,Листы крапивы шевеля,Густое облако с дождемНесет на сонные поля.И божьи звезды не хотятВ мою темницу бросить взгляд;Одна, играя по стене,Сверкает молния в окне.

И мне отраден этот луч,Когда стремительным огнемОн вырывается из туч…Я так и жду, что божий громМои оковы разобьет,Все двери настежь распахнетИ опрокинет сторожейТюрьмы безвыходной моей.

И я пойду, пойду опять,Пойду бродить в густых лесах,Степной дорогою блуждать,Толкаться в шумных городах…Пойду, среди живых людей,Вновь полный жизни и страстей,Забыть позор моих цепей.

В ГОСТИНОЙ