Роберт Рождественский - Не надо печалиться, вся жизнь впереди! (сборник) Страница 4

«На дрейфующем проспекте ты живешь…»

Мне гидролог говорит:– Смотри!Глубина   сто девяносто три! —Ох, и надоела мне однане меняющаяся глубина!..В этом деле я не новичок,но волнение мое пойми —надо двигаться вперед,а мыкрутимся на месте,   как волчок.

Две недели,с самых холодовпуть такой —ни сердцу, ни уму…Кто заведует движеньем льдов?Все остановил он   почему?Может, по ошибке,не со зла?Может, мысль к нему в башку пришлачто, мол, при дальнейшем продвижениирасползется все сооружение?С выводом он явно поспешил —восхитился намии решилпожалеть,отправить на покой.Не желаю   жалости такой!Не желаю,   обретя уют,слушать,как о нас передают:«Люди вдохновенного труда!»Понимаешь, мне обидно все ж…

Я гидрологу сказал тогда:– На Дрейфующем проспекте   ты живешь.Ты же знал,   что дрейф не будет плавным,знал,   что дело тут дойдет до драки,потому чтов человечьи планывносит Арктика   свои поправки,то смиряясь,то вдруг сатанеятак,что не подымешь головы…Ты же сам учил меня, что с неюнадо разговариватьна «вы».Арктика пронизывает шубыяростным дыханием морозов.Арктика показывает зубыветром исковерканныхторосов.Может, ей,   старухе,и охотанасовсем с людьми переругаться,сделать так,   чтоб наши пароходыникогда не знали   навигаций,чтобы самолеты не летали,чтоб о полюсе мы не мечтали,сжатые рукою ледяною…Снова статьневедомой страною,сделать так,   чтоб мы ее боялись.

Слишком великалюдская ярость!Слишком многихмы недосчитались!Слишком многие   лежать остались,за победу   заплатив собою…В эти разметнувшиеся ширислишком много мы   труда вложили,чтоб отдать все то,   что взято с бою!Невозможно изменить законы,к прошлому вернуться   хоть на месяц.

Ну, а то, что кружимся на месте,так ведь это, может,для разгона…

Мираж

Дежурный закричал:– Скорей сюда!Мираж!   смотрите!Все сюда!Скорей!.. —И резко отодвинута еда.И мы вываливаемся из дверей.

Я ждал всего.Я был готов к любому:к цветам и пальмам   в несколько рядов,к журчащему прибою голубому,к воздушным башням   древних городов.Ведь я читал,как над пескомбесстыдновставали   эти памятники лжи.Ведь я читал,как жителей пустынис дороги уводили   миражи…Ведь я читал,ведь я об этом знаю:слепящим днем,как в полной темноте,шагалилюди,   солнце проклиная,брелик несуществующей воде.

Но здесь…– Да где мираж?!– А очень просто.Туда смотри!..

Я замер,поражен:на горизонте   плавали      торосывторым,не очень ясным этажом.Они переливались   и дрожали…Я был готов к любому.Ждал всего…Но Арктика!Ты дажемиражамиобманыватьне хочешь никого.

Последняя песня

 Смертью, которой грозят нам враги, обретем мы бессмертье…

До рассвета семьдесят восемь минут.На рассвете   ключ заскрипит в замке,На рассвете в камеру люди войдути пролают приказ на чужом языке.А потом будет десять визжащих дверей,коридорный сквозняк,   молчаливый конвой.Будет яма на тесном тюремном двореи тяжелое небо   над головой.Автоматчики тупо шеренгу сомкнут.

До рассвета семьдесят восемь минут.И сейчас,   на распухшие пальцы дыша,задыхаясь,   спеша,      обгоняя рассвет,пишет песню,   последнюю песню,      поэтчуть заметным обломком карандаша.Пусть от долгих допросов гудит голова,пусть больная рука тяжелее свинца…Но приходят   единственные слова,как приказ,   как присяга,      как клятва бойца.Пишет,   пишет поэт…

И кончается ночь.За стеною глухая команда слышна…Даже фронт наступающий,   даже странане успеют,   не смогут,      не в силах помочь!

Я хочу,   чтоб ко мне его твердость пришла,чтоб не смел ни минуты растрачивать я,чтобы каждая песня   такою была,будто это   последняя песня моя,будто брезжит уже за окошком рассвет,а враги ненавидят меня и клянут,будто жить мне осталось   не семьдесят лет,а семьдесят восемь

   минут.

«Приходит врач, на воробья похожий…»

Приходит врач, на воробья похожий,и прыгает смешно перед постелью.И клювиком выстукивает грудь.И маленькими крылышками машет.– Ну, как дела? —   чирикает привычно. —Есть жалобы?… —Я отвечаю:   – Есть.Есть жалобы.Есть очень много жалоб…Вот, – говорю, —   не прыгал с парашютом…Вот, – говорю, —   на лошади не ездил…По проволоке в цирке не ходил…

Он морщится:– Да бросьте вы!Не надо!Ведь я серьезно…

– Я серьезно тоже.Послушайте, великолепный доктор:когда-то в Омске   у большой рекимальчишка жил,затравленный войною…Он так мечтал о небе —   синем-синем!О невозможно белом парашюте,качающемся   в теплой тишине…Еще мечтал он   о ночных погонях!О странном,древнем ощущенье скачки,когда подпрыгивает сердце к горлуи ноги прирастают к стременам!..Он цирк любил.И в нем —   не акробатов,не клоунов,не львов, больших и грустных,а девочку,   шагающую мягкопо воздуху,спрессованному в нить.О, как он после представлений клялся:«Я научусь!И я пойду за нею!..»Вы скажете:   – Но это все наивно… —Да-да, конечно.Это все наивно.Мы —   взрослые —      мечтаем по-другомуи о другом…Мечта приходит к намеще неосязаемой,   неясной,невидимой,неназванной, как правнук.И остается в нас до исполненья.Или до смерти.Это все равно.Мы без мечты немыслимы.   Бессильны.Но если исполняется она,за ней – как ослепление —другая!..Исполнилось лишь самое начало.Любовь исполниласьи крик ребенка.Исполнились друзья,   дороги,      дали.Не все дорогии не все друзья, —я это понимаю!..

Только где-тоживут мечты —   наивные, смешные, —с которых мы и начали мечтать.Они нам в спины смотрят долго-долго —вдруг обернемсяи «спасибо!» скажем.Рукой взмахнем:   – Счастливо!..      Оставайтесь…Простите за измену.Мы спешим… —Но может, это даже не измена?!

…А доктор   собирает чемоданчик.Молчит и улыбается по-птичьи.Уходит.И уже у самой дверион тихо говорит:– А я мечтал…давно когда-то…   вырастить      овчарку…А после   подарить погранзаставе…И не успел… —Действительно, смешно.

Поэма о разных точках зрения

Я по улице иду —удручен.В магазинах   нет вопроса:       «Почем?»На вокзалах нет вопроса:«Кудапо планете разбрелись поезда?…»Этот сон   приснился в пятницу мне(может, он —   к деньгам,а может —к войне).Я попал на заседание вдругАкадемииСерьезныхНаук…Академики —   дотошный народ(сорок лысин,восемнадцать бород) —при параде,   при больших орденахобсуждаютвопросительный знак.Рассуждают о загадках его…Говорят, что он немножко   того…Не умеетэпохально звенеть…Заставляет временами   краснеть…Не зовет,не помогает в борьбе…«Задается» —   значит, мнит о себе…Если даже и ведет   иногда,то заводитнеизвестно куда…Решено:недопустим компромисс!Решено, что этот знак —   пессимист.И записано,что он отменен,так как«нет уже потребности   в нем»…«Восклицательным знакам —почет!!»(Вопросительные —взять на учет.Разрешить для них   журчание      вслухпри наличииособыхзаслуг…)Телефон «09»вправе молчать.(Если нет вопросов —   что отвечать?)Нет вопросов,и не слышно гудка…

«Мосгорсправка»растерялась слегка.Но потом она опомнилась   изаклеймилазаблужденья свои…Только сложности возникли опять:«Какс вопросами детейпоступать?…»Просит ректор МГУ разъяснить:«Что с экзаменами?Чем заменить?…»Все супруги   соблюдают престиж.Ведь не спросишь:«Почему ты грустишь?…»И не скажешь:    «Ты сегодня бледна…Что с тобою?Может, помощь нужна?…»

Нет возможностизадачник добыть…Не вздыхает Гамлет:    «Быть      иль не быть?…»Нет задумавшихся.Быт   упрощен.В магазинах нет вопроса:    «Почем?»На вокзалах нет вопроса:«Куданепонятные   ушли поезда?…»Нет кроссвордов.КВН не бурлит.И не спрашивает врач:    «Что болит?…»Лишь в кошмарных   появляется снахотмененныйвопросительный знак.

…А природе   не впервой отставать.А природе на запретыплевать!Вопросительно   глядит сова.Вопросительно   шуршит трава.Вопросительна пчела в цветах.Вопросительны краны в портах.Вопросительно закручен   ус.Вопросительно свернулся   уж…Если даже у змеивопрос,что же делать тем, кто —   в полный      рост?!

Ну, ладно, —мы   рождаемся.Переживаем.Старимся.Увидимся —   расстанемся.Зачем?

Грядущие   и прошлые.Громадины.Горошины.Плохие   и хорошие.Зачем?Для дела   и для понта.Запои и работа.Крестины и аборты.Зачем?

В дакронах и сатинах.В рабах и господинах.В театрах и сортирах.Зачем?

Подонки и матроны.На рингеи на троне.На вахте   и на стреме.Зачем?Над щами.   Над миногами.С авоськами.С моноклями.Счастливые.Минорные.Зачем?

Трибунные гориллы,базары   и корриды,горланите?Горите?Зачем?

Случайно   иль нарочно?Для дяди?Для народа?Для продолженья   рода?Зачем?

Скорбел летописец:    «Славяне,запутавшись намертво   в ссорах и дрязгах,пришли до варягов…Сказали:– Земля наша   сильно лесами обширна,      ручьями обильна,и только обидно,что нет в ней порядка,и люди устали бессмысленно мучиться,   жить      не по правде.Придитеи правьте!..»

Я тихо краснею   за это решение собственных предков,суровых и бренных.Не знаю,   чего они этим добились      и что потеряли,но я повторяю:– Земля наша   сильно лесами обширна,      лугами удачна,         ручьями обильна.И только обидно,что нет на земле(как бы это сказать,   чтоб звучало толково?), —чего-тотакого…То сеем не там.   И не то.      И не так, чтобы – к сроку.Морока!То вдруг   наводненье стрясется,      набухнет,         нагрянет внезапно,то – засуха!Мы вроде и эдак,и так,и обратно,и снова,   да только —без особого толку.Как будто мы   чем-то обидели землю,      и жить ей от этого тошно, —и точка!..Эгей,   супермены!      Советчики!         Форды!            Проныры!               Варяги!Валяйте!!А ну,   налетай,      джентльмены удачи!Любители легкой наживы!Спешите!Откройте, что сами мы,   в общем,      старались напрасно(быдло,низшая раса).И сделайте, чтоб от жратвы   прогибались прилавкив сверканье и лаке!..Чтоб даже в райцентрах любых   ни на миг не потухланочная житуха!..

А мы вам за это   подарим   цветастых матрешек,   протяжную песню про Волгуи водку.Икрою покормим,   станцуем вприсядочку,      склоним главу.Варяги,ау-у-у!Придите и правьте.   Мы очень понятливы.      Необычайно проворны……До—   воль—      но!!К чертям!   Супермены,      советчики,         херсты,            рвачи               и так далее, —видали!Шеренги   заезжих высочеств,   проезжих величеств, —валитесь!…Земля наша   сильно людьми знаменита,   в которых —      надежда.   В которых —      спасенье…Любиэту землю.

– Смотри, как дышит эта ночь.   Звезда, уставшая светить,      упала,      обожгла плечо…– Чо?– Смотри, как вкрадчивый туман   прижался      к молодой воде…– Где?– Он полностью поклялся ей,   он взял в свидетели луну!..– Ну?!– Они сейчас уйдут в песок,   туда, где не видать ни зги…– Гы!..– И, ощутив побег реки,   в беспамятстве забьется ерш!..– Врешь!..– Да нет, я говорю тебе,   что столько тайн хранит земля,      березы, ивы и ольха…– Ха!..– А сколько музыки в степях,   в предутреннем дрожанье рос…– Брось!– Да погоди!   Почувствуй ночь,   крадущийся полет совы,   сопенье      медленных лосих…– Псих!– Послушай,   разве можно так:   прожить —      и не узнать весны,   прожить —      и не понять снега…– Ага!

А куда нам —   мыслить?А чего нам —   мыслить?Это ж —самому себеверевочку мылить!Мы же – непонятливые.   Мы же – недостойные.До поры до временивзираем из тьмы…

Кто у нас   на должности      хозяев истории?А ведь ее хозяева —извините! —мы!Мы —   и не пытавшиеся.Мы —   и не пытающиеся.Млекопитающиеи млеконапитавшиеся.Рядовые.Жвачные.Мягкие.Овальные.Лица,   не охваченныепроф—образованием.Скромные.   Ленивые.Не хитрецы,не боги.Мы —обыкновенные,   как время само, —люди-агрегатыпо переработкевсевозможно-всяческой   пищина дерьмо!Нет войны – мы живы.Есть война – мы живы.Пусть вокруг   оракулы каркают!..Вы думаете:   это      работают         машины?!А этонаши челюсти вкалывают!!Играйте в ваши выборы,   правительства      и партии!Бунтуйте,занимайтесь   стихами и ворьем.Старайтесь,   идиотики!На амбразуры падайте!Выдумывайте,пробуйте!А мы пока   пожрем…Орите!Надрывайтесь!Мы   посидим в сторонке.В тени своих коттеджей,избушек и юрт…Вы думаете:   это      грохочут         новостройки?!А это   наши челюсти жуют!!Шагайте в диалектику,   закапывайтесь в мистике,пускай кричит философ,догадкой озарен…Леди и товарищи,   граждане и мистеры,стройтевашебудущее!Мы и его сожрем…Подползем,навалимся неотвратимым весоми запросто докажем,   как был задуман      мир…Выставкам и выдумкам,опусам и эпосам,физикам и лирикам, —привет!Аминь.

Глыбы коллектива,в завтрашнем раювам   не подфартило, —общее «адью!».На планете вместосветочей умавстанутЭверестынашего дерьма!Брызнут фейерверкомжелтые   дымы…Разжиревшим векомбудем   править      мы!Мы! —   и не пытавшиеся.Мы —   и не пытающиеся.Мы —   млекопитающие.И млеконапитавшиеся.

По стебелечку   вверх и вверхползеттравяная вошь…Зачем живешь,   человек, —если такживешь?…

Представь,   что атомный кошмардвоится и дрожит.Земля пуста,   как твой карман.А ты,допустим,жив.Удачлив,   будто царь царей.Как финн, невозмутим.Ты выжил.   Вышел.      Уцелел.На всей Земле —один.Один среди песков и льдин, —куда б ни заходил:идешь —   один.Заснешь —   один.Печалишься —   один.На этой лучшей из планет,разорванной, как нерв,законов —   нет,знакомых —   нет,и незнакомых —нет.Нет на Землена все края,на длинные годани захудалого кота,ни пса,ни воробья.Все выметено.   Все мертво.От сквозняков   храпя,пустые станции метрождут   одного тебя.И этот мир не обратим,никем не обратим.Поёшь —   один.Идешь —   один.И видишь сны —   один.Ты сам —на шесть материков, —в дожди,в жару,в снега, —на все моря без берегов,на пароходы без гудков,на телефоны без звонков.(И даже нетврага.)Ты сам —на двадцать первый   век…«Не надо!!Чур-чура!!»Зачем кричишь ты,   человек?Ведь ты молчалвчера.

Мы тоже   для кого-то      были будущими.Грядущими.Идущими на смену.Решительной эпохою   разбуженныедля славы и любви.Для слез и смеха…

Мы тоже   будем прошлыми.Давнишними.Несбыточными,   как ушедший поезд.Подернутыми дымкой.В меру —   книжными.И с этим,   к сожаленью, —не поспоришь…

Хочу понятьбез позы и без паники,случайности   не называя глупыми, —как после смертирядовые бабникистановятся    «большими жизнелюбами»!Послушайте!С ума сошли вы,что ли?!«Биограф»усмехается нелепои говорит,   задергивая шторы:– А это прощевсем известной репы.Кричать и волноваться нет резона…Политикою   высшею      ужалены,мы,если хочешь,из твоей персонысообразим«пример для подражанья»…Итак, начнем:ты был   хорошим сыном.Зачитывался книжками о войнах.Завидовал решительным и сильным.Любил кино,повидлои животных…– Но это все вранье?!

– Поди доказывай…

– Я жил!Я сомневался!..– Это – лишнее…Во имя воссозданья   нужной      личности,тебе сомненьяпротивопоказаны!Чтоб от событий в жизни было тесно,нужны иные   меры и масштабы.Ты даже не почувствуешь,как станутзаклятые враги —   друзьями детства…Твой фотоснимокмы подретушируем.В усталые глаза   добавим бодрости.Чуть-чуть подтянем губы(так – решительней).Исправим лоб(он был   не в той пропорции)…Итак,ты жил.Ты презирал богатство.Читал газеты,   плача и ликуя…Твоя жена(приходится вторгаться) —немножечко не та…Найдем другую…

– Зачем другая   мертвому?!– Все правильно…

– Я протестую!Слышите?!

– Помалкивай!И кстати, знай:   для живости характераты увлекалсятеннисом и марками…

– При чем тут теннис?!

– Объясняем вкратце:считай его   побочным сверхзаданьем.Сейчас проходят игры.Кубок Наций.А мы пока что   в теннисе      не тянем…Теперь ты чистидейнои морально.Переосмыслен.   Виден издалёка…Был худосочным?Сталпочти Гераклом.Злопамятным?А стал   милей теленка…

Теперь ты   на трибунах и эстрадах!теперь ты —как Аллах   для правоверных.Теперь твои портретына тетрадях,на клюкве в сахареи на конвертах!Ты —   идол.Ты —   безумие повальное!..Твой бюст переходящийзаслужилаво всепланетном   гранд-соревнованииседьмаяпионерскаядружина!..Твои черты становятся разбухшими.Возрадуйся,   что ходишь в призовых!..…А знаете,мы тоже   были будущими.Не надо нас придумывать.Живых.

Я – как город.Огромный город.Может,   ближний.А может,   дальний…Города   на приезжий гомонповорачиваются площадями.Поворачиваются,   охмуряютглавной улицей,главной набережной.Речкой —   будто хвостом —      виляют.Рассыпаютсяв речи набожной.В них тепло,   торжественно,      солнечно!ЕстьЦентральный проспект,а поблизости:Площадь Юмора,Площадь Совести.Дом Спокойствия,Дом Справедливости…

А дома —   просторны,дома —   легки.Все продумано.Целенаправленно…

Я – как город.Но есть в городахтупики.Прокопченные   есть      окраины.Там на всех углахтемнота хрипит.Там плакатами   дыры      заделаны.Равнодушный тупик.Уставший тупик.Дом Бездельничанья.Дом Безденежья…Никого   нет на этих улочках.Страшновато с ними знакомиться:тупики не тупые —   умничают.Тупики не тупые —   колются.А дворызаборами скручены.Дождь лоснится   на кучах мусора…Знаю, что идет реконструкция.Жаль,   что медленно.Жаль,   что муторно…Ты до площади   успей – добеги!Осторожнееразберись в душе.Не ходи в тупики!Забудь тупики!Я и сам бы забыл,да поздно уже!..Вот опять слова   немотой свело.Невесомы онидонельзя…

Я – как город.Тебе в нем   всегда светло.Как на выезде из тоннеля.

Что ж,пока туристы   и ученыене нашли Земли Обетованной, —надо жить   на этой самой,чертовой,ласковой,распаханной,кровавой.Надо верить   в судьбы и традиции.Только пустьво сне и наявужжет меня,   казнит меняединственноправильный вопрос:    «Зачем      живу?»Пусть он возвышается,   как стражана порогах будущей строки.Пусть глядит безжалостно.   Бесстрашно.Пусть кричит!Хватает за грудки!Пусть он никогда   во тьму      не канет.Пусть он не отходит   ни на шаг.Пусть он, как проклятье,возникаетв стыдно пламенеющихушах!Пусть он разбухает,воспаляясь,в путанице   неотложных дел.Пусть я от негонигде не спрячусь,даже если б   очень захотел!Пусть я камнем стану.   Онемею.Зашатаюсь.Боль превозмогу.Захочу предать —   и не сумею.Захочу солгать —   и не смогу.Буду слышатьв бормотанье ветра,в скрипе половиц,в молчанье звезд,в шелесте газет,в дыханье векаправильный вопрос:«Зачемживешь?»

Всегда был этот жребий обманчив…Гоняет кошек будущий лирик.Час пробил!   И решается мальчикпоэзиюсобой осчастливить.Решает вдохновенно и срочнозасесть   за стихотворную повесть…Пока не написал он ни строчки,я говорю:– Хороший, опомнись!..Литература – штука такая:ее   который век поднимают.В литературе все понимают —хоть сто прудовпруди знатоками!..Живем,   с редакторами торгуясь,читательским речам не переча.Как молвит парикмахер Маргулис:«Причесанным —немножко полегче…»А мальчики   не знают про это!И главное – узнают не скоро…Ах, дети,   не ходите в поэты.Ходите лучше в гости и в школу…Как в очереди:   первый…      последний…Как в хоре:   басовитый,      писклявый…Шагаем, спотыкаясь о сплетни,в свои дома,где стены – стеклянны…Зеленым пробавляемся зельем.Скандалы называем везеньем.Уже умеем пить —как Есенин.

Еще б теперь писать —Как Есенин…А мальчики не знают про это!А мальчики придумали скверно…Ах, дети,   не ходите в поэты.Ходите лучше в парки и скверы…

Я б эту землю милую проклял!Повесился бы,честное слово!..Но светится,   дрожа над порогом,улыбка Михаила Светлова.В любом из нас   ее повторенье.В любом из нас бормочет и стонетнаивное,   высокое время,где стоит жить!И рыпаться стоит!..

Был мальчик либо ябедой, либородителей   не слушался мальчик…Ах, дети, не играйте в верлибры.Играйте лучше в куклы и в мячик.

Но, с грядущими дыша заодно,я зверею   от сусальных картин.Будет так, как будет.Так,   как должно.Так,   как сделаем.И как захотим.Мне занятно думать,   что когда-нибудь,поразмыслив   над бумагой немой,наш невиданный,неслыханный путьобозначат   восходящей      прямой!

Будут тигры —   в клеточку,а слоны —   в полоску.И любомуленточкуподберут по росту…Сом зааплодируетснегозадержанью.Осамопротивеетнезнакомых жалить!..И – совсем не радыбоюбарабанному —станут   генералыв цирках подрабатывать…Захмелев от счастья,позабывтоску,будет плаватьчастикв собственномсоку…

В переливах вальса, —в ГУМеи в высотном, —будет продаватьсяразвесное солнце.Жаркое,   весеннее!Много!Честь по чести…

Так что краска   сераянавсегда исчезнет.(Даже мыши   серыесинимипокажутся.И начнут рассеяннос кошкамипрохаживаться…)Будет каждый   занятделомненарочным.Плюшевые зайцыбудут естьмороженое.Дождь, —   не затихаячас,а может, два, —будет лить   духами«Красная Москва».И над магазинамивсе прочтут легко:«Пейтестрекозиноемо-ло-ко!..»

Будет море —берегом.Будет берег —   морем.Будет холод —бережным…А дурак —немножным!Будет час —   как сутки.В областях Союзаот бездельясудьии врачисопьются!Будут звезды —   ульями.Будут страхи —   вздорными.И воскреснут умные.И проснутся добрые.И планеты   скачущиеахнутозадаченно!..

А боятся сказочниковтолько   неудачники.

После оттепели