Ли Бо - В различных переводах Страница 4

Я познал радость

В одиночку наслаждаться шестеркой драконов!

Шестерки драконов согласный бег

Делает таким же мое сердце.

"Шестеркой драконов" именовался также выезд китайского императора, поскольку он мыслился средоточием силы Ян на земле, в то время как на небе таким средоточием было Солнце.

{4} ...эфир изначальный... - Здесь подразумевается некая неуничтожимая материально-духовная субстанция, из которой в процессе осуществления Пути Вселенной - Великого Дао образовался наш мир. Субстанция этого мира постоянно как бы пульсирует в великом пределе, где попеременно преобладают то Инь, то Ян, но человек проходит свой путь только однажды.

{5} ...сила духа Лу Яна [...] ударом копья! - Лу Ян - герой древней легенды, сюжет которой сходен с библейским сказанием об Иисусе Навине. Своим копьем он погнал заходящее солнце обратно на небосвод, чтобы иметь возможность закончить битву при свете дня.

{6} ...по Великую Глыбу... - Великая глыба - выражение взято из даосской книги "Чжуанцзы". Комментаторы вкладывают в него различный смысл: творящее все сущее Небытие, Первоначальный эфир, Первозданный хаос, Земля, Вселенная. Наиболее вероятны два последних.

{7} ...Глубины персиковых вод... - Персиковые воды - метафорический образ весеннего разлива реки Хуанхэ. "Персиковыми" ее воды поэт называет потому, что разлив приходился на время цветения персиковых деревьев (обычно во второй месяц по лунному календарю), когда вся вода была покрыта розовыми лепестками.

{8} ...в десять тысяч чи! - Чи - китайская мера длины, в разные эпохи колебавшаяся от 24 до 32 см; "десять тысяч..." - поэтическая гипербола.

{9} ...чиста река беседы. - Имеется в виду, что друзья ведут так называемую "чистую", или "прозрачную", беседу ("цин тань"). Подобная беседа являлась частым атрибутом прогулки в горах для образованных людей эпохи Шести династий. Темой ее могли быть какие-то возвышенные предметы, заимствованные, к примеру, из известного сочинения; ее предлагал "председатель беседы" после того, как все рассаживались в удобных непринужденных позах. Часто говорили о "величии гор и вод", открывавшихся взору. Высказывались по очереди все присутствующие, иногда же блистали своим искусством слова только два наиболее признанных оратора, а остальные оставались в роли ценителей. Участники "чистых бесед" часто прицепляли к поясу веничек из оленьих хвостов как знак своего желания отряхнуть с себя "мирскую пыль" и идти по пути бессмертных небожителей (считалось, что те ездили на белых оленях).

{10} ...Цзюнь, монах из Шу... - Шу - одно из трех царств, на которые разделился Китай во II-III вв.; впоследствии это название по традиции сохранялось за обширной областью, расположенной на территории нынешней провинции Сычуань и соседних провинций; область славилась дикой, почти нетронутой природой, красотой своих "гор и вод". Ли Бо жил в области Шу с пятилетнего возраста, и формирование его эстетического взгляда на природу складывалось под влиянием пейзажей этого удивительного, полуварварского для тогдашнего Китая края. В молодости Ли Бо провел несколько лет здесь, в горах Минъшань, вместе с даосским отшельником, постигая таинство его учения. После недолгого перерыва, вызванного службой, Ли Бо вновь отправляется странствовать по родному краю, где его особенно привлекают Горы Бровей Крутых - Эмэйшань. "В царстве Шу немало гор, где обитают бессмертные, но с таинственными Крутыми Бровями ни одна не сравнится", - писал он в стихотворении "Поднимаюсь на Эмэйшань". Цзюнь был одним из буддийских монахов, с которыми встретился там поэт.

{11} ...зеленую с узором... - так называл когда-то свою лютню (цинь), видимо, обтянутую зеленым шелком, вели- кий поэт китайской древности Сыма Сянжу. Известно, что Ли Бо очень любил музыку, песни, танец, сам прекрасно играл на цине и пел. "Конфуциеву лютню" по- дарил ему его друг Цуй Цзунчжи, и часто в минуты особенной душевной раскрепощенности, которую приносило вино или любование природой, Ли Бо брался за струны, стараясь довести найденную с окружающим миром гармонию до совершенства. "Положив перед собою лютню, прислонился к высокой сосне и смотрю на далекие горы, поднявши чашу с вином", - эти строки из стихотворения "В одиночестве пью весенним днем" очень типичны для Ли Бо.

{12} В заиндевелых звон стоит колоколах... - По преданию, лютня великого музыканта древности Юй Боя заставляла звучать даже колокола в горах, и Ли Бо, слушая монаха, вспоминает об этом. Согласно другой легенде, на горе Фэншань было девять колоколов, которые сами начинали звенеть, когда на них садился иней.

{13} "Песнь луне Эмэйшаньских гор" - одно из самых известных стихотворений Ли Бо. Горы Эмэйшань он воспел в целом ряде произведений, "однако особенно глубокое впечатление, - пишет автор книги о Ли Бо, профессор Ван Яо, - произвела на него в Эмэйшаньских горах луна". В одном более позднем стихотворении поэт говорит: "Когда я жил на востоке области Ба, у Трех Ущелий, видя на западе ясную луну, я вспоминал Горы Крутых Бровей. Луна выходила из-за Крутых Бровей, озаряя Лазурное море, и я долго странствовал с теми, от кого был за тысячу верст". Луна в китайской поэзии, начиная с народных песен "Шицзина" и юэфу, всегда была одним из любимейших образов. Луна есть квинтэссенция Инь, а с Инь начинается в этом мире все сущее, и поэтому луна бередит душу, будит воспоминания, влечет за собой длинную цепь ассоциаций.

У самой моей постели

Легла от луны дорожка.

А может быть, это иней?

Я сам хорошо не знаю.

Я голову поднимаю

Гляжу на луну в окошко.

Я голову опускаю

И родину вспоминаю.

(Пер. А. Гитовича)

Так пишет Ли Бо в знаменитом четверостишии "Думы тихий ночью". Луна была в Китае источником постоянного эстетического наслаждения, объектом поэтического поклонения. У людей возвышенного склада было принято в одиночку или вместе с друзьями гулять тихой ночью, любуясь при этом ясной луной и озаренным ею пейзажем. Музыка, вино, изысканные беседы, лотос, белеющий первозданной чистотой при лунном свете, или какие-то другие цветы считались желанными атрибутами утонченного времяпрепровождения.

{14} ...полумесяц осенний! - В китайском тексте буквально: "осень половины колеса" или "половинка колеса осени". В этом метафорическом образе луна становится символом идеи времени, а лунный диск ассоциируется с воображаемой колесницей осени, влекущей природу и человека к закату года.

{15} В реке Усмиренных Цянов... - Цяны - тибетские племена, постоянно враждовавшие с китайцами и совершавшие на них набеги.

{16} Юйчжоу - область на территории нынешней провинции Сычуань, на востоке от Эмэйшаньских гор. Характерной особенностью "Песни луне Эмэйшаньских гор" является то, что из двадцати восьми иероглифов ее текста двенадцать выражают географические названия, однако последние настолько поэтичны и так органически входят в стих, что читатель этого обычно даже не замечает. Стремясь, в свою очередь, не перегрузить стих, переводчики представили почти все эти названия в "декодированном" виде.

{17} ...Беседка Благоговенья. - Горы павильона Благоговения (Цзинтин шань) - горы на юго-востоке Китая в нынешней провинции Аньхуэй.

{18} Песчаные Холмы (Шацю) - город на полуострове Шаньдун. Свое название получил от песчаных дюн, намытых рекой Вэньхэ (букв. "Грязная", "Мутная"), которая протекала через город.

{19} Луское вино [...] устремляются на юг, - Говоря о том, что луское вино "не пьянит", а песни царства Ци оставляют его равнодушным. Ли Бо хочет сказать, что ничто не радует его в городе Песчаные Холмы (Лу и Ци - древние царства, находившиеся в свое время на том же полуострове Шаньдун).

{20} Всем своим сердцем поэт стремится вслед за водами реки Вэньхэ ("волны Вэнь") на юг, туда, где живет Ду Фу.

{21} "Песни Осенней Старицы". - Осенняя Старица (Цюпу) - название одного из многочисленных озер, образовавшихся в пойме реки Янцзы (современная провинция Аньхуй). Эта местность в средние века была густо населена, поскольку рядом находился г. Цзянькан (ныне - Нанкин), бывший столицей нескольких династий. Ли Бо "немало ездил по землям к востоку от Янцзы и больше всего написал стихов об этом округе", - замечает через несколько веков в своем путевом дневнике поэт Лу Ю.

{22} К Терему Великому... - Великий Терем (Далоу) - название горы, напоминавшей своими причудливыми очертаниями дворцовое строение.

{23} ...в Вечной Тишине... - Вечная Тишина - имеется в виду г. Чанъань (букв, "вечное спокойствие", "вечная умиротворенность" и т. п.), древняя столица Китая, вновь отстроенная в VI в. В названии города выразилось желание владык Китая видеть свою власть незыблемой, а установленный порядок - нерушимым, но действительность была далека от этого. Уже через несколько лет, после того как были написаны эти строки, в 756 г., Чанъань был захвачен кочевниками, которыми командовал мятежный генерал Ань Лушань. Здесь победители, как и "в каждом завоеванном городе, захватывали одежду, ценности и женщин, сильных мужчин использовали как носильщиков, а слабых, старых и малых рубили секирами". Впрочем, и до мятежа вряд ли можно было говорить о "вечной тишине" или "вечном спокойствии" - танская Чанъань была настоящим Вавилоном, смешением народов и религий, гигантским торговым и административным центром, поражавшим своим многолюдством.