Константин Ваншенкин - Жизнь человека Страница 4

Виолончель

Весна, причастная к веселью.Вечерний гомон вдалеке.А здесь футляр с виолончельюУ тонкой девушки в руке.

И показалось, что большаяВо мраке, у ее ноги,Идет изящная борзая,Легко печатая шаги.

Лишние слезы

Медленно лист опадает с ветвей.В плотном тумане вечерние плесы.Что ж, попрощаемся, только скорейДолгие проводы — лишние слезы.

Вот пароход уже слышится мой.Ладно. Обнимемся возле березы,И отправляйся-ка лучше домой.Долгие проводы — лишние слезы

Я ворочусь среди длинного дня,А упаду в придорожные росы,Ты позабыть постарайся меня:Долгие проводы — лишние слезы.

«Он давно простился с теми…»

Он давно простился с теми,С кем когда-то был одно.Милый дом, родные стены, -Он оставил вас давно.

Он со зноем и с метельюСвыкся полностью уже.Ни сомненью, ни смятеньюМеста нет в его душе.

Но порой прикроет очи,Тут же — мать, отец, сестра.Путь короче, если к ночи,И опять длинней с утра.

Дом. Бетонная отмостка.Три лица почти сквозь дым,И от сердца иль от мозга —Нить, протянутая к ним.

«Париж французы не сожгли…»

Париж французы не сожгли,Когда вошли в него казаки.Иной закон иной землиИ небом посланные знаки.

А мы? Рвануть рубаху с плеч.Последний рупь — на танк и пушку.На амбразуру грудью лечьЗа выжженную деревушку.

«Рот солдата переполнен криком…»

Рот солдата переполнен криком,В миг атаки страшен он и груб.А у женщины с прекрасным ликомТонкий смех таится возле губ.

У портного полон рот булавок,У сапожника гвоздей.У артиста — реплик и поправок,Всяческих затей.

У матроса — трубочного дыма.У младенца — меж зубов компот.А у нас с тобой, бегущих мимо,—Полон рот хлопот.

Память

Фотографий не осталось,—Лишь для паспорта одна.Но, конечно, это малость.И улыбка не видна.

Ни повадки, ни движенья…Так жила,— на свой лишь страхБеглые изображеньяОставляя в зеркалах.

Сон

Шли детишкиПод Ростовом.Ты в пальтишкеПодростковом.

Или с вишнейВ кулачкеГде-то в ВышнемВолочке…

Вяжет ясеньСеть из пятен.Сон неясен,По приятен.

То ли тучка,То ли дождь.То ли внучка,То ли дочь.

Ошибиться —Мало риска,Так их лицаВижу близко.

Душа ребенка

Сквозь все дальнейшие ветра —Мир, схваченный душой ребенка,Со звоном раннего ведра(Колодец там или колонка?),

С березами перед стеной,С полями блеклыми картошкиИ с кружкою берестянойНа голубеющем окошке.

И есть ли что-нибудь острей,Чем эти смутные картины,—Уже из старости твоей,Как бы сквозь дымку паутины?

«Смех и взоры из угла…»

Смех и взоры из угла.В свете вечера неброскомПатефонная иглаПлавно ходит по бороздкам.

Боже, как это давно!Как во рту протяжно-липко!Не коньяк и не вино —«Спотыкач» была наливка.

Пробку вытащить не смог,Хоть усилья были пылки,А когда и вправду взмок,Протолкнул вовнутрь бутылки.

Ладно, парень, не тужи.Тоже выпьют без остатка…Не в стекле — на дне душиСохранился след осадка.

Ветер

Бедный осинник ходил ходуном.Сломанных веток валялось немало.Утром березка за мокрым окномТо появлялась, то исчезала.

Глянет в окно — хоть руками возьми,И откачнутся повисшие прядки.Словно с проснувшимися детьмиВдруг захотела сыграть она в прятки.

«Была природа холодна…»

Была природа холодна,На зелень раннюю гляделаИ вдруг, с какого-то предела,Теряла голову она.

Мужчина сдержанней в любви,Чем женщина, и лишь в началеВы это сами отмечали —Есть холодность в ее крови.

Смешанный лес

Что такое? Береза с дубовой листвою?Натуральная елка, но с хвоей сосны?Нет, не фокус, а жизнь.Здесь безбрежье лесное,Где самою природой стволы стеснены.

Здесь характеры их, голоса и повадкиВ темной жизни отчаянно переплелись.Здесь их руки — не в том, как вы ждали, порядке —Из оконца, из сумрака, из-за кулис.

Снег

У постели сапожокСбросил хромовый со шпорой.А по улице снежокСамый первый лег за шторой.

Тщится голая земля,Словно томная молодка,Простыню, кого-то зля,Натянуть до подбородка.

Баба

Лепят бабу — не первый раз —После длительного заноса.Вот и угли нашлись для глаз.Где морковку достать для носа?

Снегу выпасть пришла пора.Вечереет. Восходит Вега…Это дети среди двораЛепят снежного человека.

Песенка к спектаклю

Когда зарплатаИдет на убыль,То как заплата —Последний рубль.

Гулять — не к спеху,И цель другая:Прикрыть прореху,Весь свет ругая.

Но вот, как бочка,Гудит получка.Довольна дочка.Смеется внучка.

Жена в платочкеСо мной под ручкуК торговой точкеНесет получку.

Вдоль тротуара,Вблизи окошка,Звучит гитара,Поет гармошка.

Огни закатаГорят как уголь,Пока зарплатаИдет на убыль.

К портрету

Шарф заменяет рубаху.Испепеляющий взор.Прежде такие — на плаху,Прежде такие — в костер.

Хмурость лица — не личины.Были такие в тени.Прежде — при свете лучиныКниги писали они.

Тоска

Старой выплюнут избойВ жизнь сугубо городскую,Этот форменный изгойГоворит порой: — Тоскую!..

Он страдает оттого,Что в селе у них отсталостьИ что там ни одногоРодственника не осталось.

Ни в одном глухом дому,За продавленным порогом,Нет таких уже — к комуЗакатиться б ненароком.

Вспомнить лапти и треух,Счастье, связанное с этим,И, лелея свой триумф,Возвратиться к взрослым детям.

«Рано закрыли трубу…»

Рано закрыли трубу.Сразу же и угорели.Скоро б лежали в гробу,А не в семейной постели

Скоро б их сдвоенный следМог затеряться под вьюгой,Если б не юный сосед,Что заявился с подругой.

Первые двери — ключом.Кухня в удушливом дымеНу, а вторые — плечом:Не отвечают за ними.

— Форточки настежь, скорей— Все? Мне же это впервые.— Быстренько чаю согрей.Да не пугайся — живые…

Вот как бывает в судьбеИз-за какой-нибудь вьюшки.— А ведь хотели — к тебе! —Вдруг он напомнил подружке

Пробуждение