Михаил Зенкевич - Стихи Страница 4

* * * Мы носим все в душе - сталь и алтарь нарядный, И двух миров мы воины, жрецы. То пир богам готовим кровожадный, То их на бой зовем, как смелые бойцы. Мы носим все в душе: смрад душный каземата, И дикий крик орлов с кремнистой высоты, И похоронный звон, и перебой набата, И гной зеленый язв столетнего разврата, И яркие зарницы и мечты. Смеяться, как дитя, с беспечной, острой шуткой И тайно изнывать в кошмарах и тоске, Любить стыдливо,- с пьяной проституткой Развратничать в угарном кабаке; Подняться высоко, как мощный, яркий гений, Блеснуть кометою в тумане вековом; И воспаленно грезить средь видений, Как выродок в бреду безумном и больном. Мы можем все... И быть вождем-предтечей... Просить на паперти, как нищие слепцы... Мы сотканы из двух противоречий. И двух миров мы воины, жрецы. [1908] Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

БЫВАЮТ МИНУТЫ Бывают минуты... Как красные птицы Над степью раздольной в лиловом кругу, Махают крылами глухие зарницы В разгульно-кроваво шумящем мозгу Тогда гаснет глаз твоих сумрак червонный, Отлив твоих галочьи-черных волос, И нервы, и вены волной воспаленной Зальет сладкий морфий, кошмарный гипноз. И чужд тогда станет мне путь звездомлечный, Вопль грозный пророков про Месть и про Суд... Гремит в свете факелов хохот беспечный, Кентавры грудь пьяных весталок сосут И я вместе с ними полночью пирую, И жертвенник винною влагой мочу, И белые груди бесстыдно целую, И хрипло пою, хохочу и кричу. Умолкнет пусть клекот сомнений, печалей, Могучая музыка солнечных сфер! Пусть только звенит гимн ночных вакханалий И блещут открытые груди гетер... А с бледным рассветом холодное дуло Бесстрастно прижать на горячий висок, Чтоб весело кровь алой струйкой блеснула На мраморный пол, на жемчужный песок. [1909] Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

* * * Ты, смеясь, средь суеты блистала Вороненым золотом волос, Затмевая лоск камней, металла, Яркость мертвенных, тепличных роз. Прислонясь к камину, с грустью острой Я смотрел, забытый и смешной, Как веселый вальс в тревоге пестрой Увлекал тебя своей волной. Подойди, дитя, к окну резному, Прислонись головкой и взгляни. Видишь - вдоль по бархату ночному Расцвели жемчужины-огни. Как, друг другу родственны и близки, Все слились в алмазном блеске мглы, В вечном танце плам 1000 енные диски Радостны, торжественны, светлы. То обман. Они ведь, так далеки, Мертвой тьмой всегда разделены, И в толпе блестящей одиноки, И друг другу чужды, холодны. В одиночестве своем они пылают. Их миры громадны, горячи. Но бегут чрез бездну - остывают, Леденеют жгучие лучи. Нет, дитя, в моей душе упреков. Мы расстались, как враги, чужды, Скрывши боль язвительных намеков, Горечь неразгаданной вражды. Звездам что? С бесстрастием металла Освещают вечность и хаос. Я ж все помню - ласку рта коралла, Сумрак глаз и золото волос. [1909] Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

* * * Пары сгущая в алый кокон,Как мудрый огненный паук, Ткет солнце из цветных волокон За шелковистым кругом круг.

И тяжким тяготеньем сбиты, И в жидком смерче сгущены, Всего живущего орбиты И раскаленны и красны.

И ты, мой дух слепой и гордый, Познай, как солнечная мгла, Свой круг и бег алмазно-твердый По грани зыбкого стекла.

Плавь гулко в огненном удушье Металлов жидкие пары И славь в стихийном равнодушье Раздолье дикое игры! 1910 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

ГИМНЫ К МАТЕРИИ

* * *

Ты дико-сумрачна и косна, Хоть окрылил тебя Господь,Но как ярка, как кровеносна Твоя железистая плоть!

И в таинствах земных религий Миражем кровяных паров Маячат вихревые сдвиги Твоих кочующих миров.

И грузно гнутся коромысла Твоих весов, чтоб челюсть пил В алмазные опилки сгрызла Все, что твой горн не растопил.

В осях, в орбитах тверды скрепы Пласты огня их не свихнут, И необузданный, свирепый Стихийно-мудр твой самосуд.

И я молюсь, чтоб ток багряный, Твой ток целебный не иссяк И чтоб в калильные туманы Тобой сгущался мертвый мрак!

* * *

Всему - весы, число и мера, И бег спиралями всему, И растекается во тьму За пламенною сферой сфера.

Твой лик в душе - как в меди - выбит, И пусть твой ток сметет ее И солнце в алой пене вздыбит Но царство взвешено твое!

В длину растянется орбита, И кругом изогнется ось, Чтоб пламя вольно и открыто По всем эфирам разлилось.

Струить металл не будет время, Пространство перестанет течь, И уж не сможет в блуде семя Прах мертвый тайнами облечь.

И выход рабьему бессилью Из марев двух магнитных смен Раскинет радужною пылью Вселенная свой легкий тлен. Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

МАГНИТ От тьмы поставлены сатрапами, Тиары запрокинув ввысь, Два полюса, как сфинксы, лапами В граниты льдистые впились;

Глядят, как россыпью алмазною Сверкают снежные хребты, Как стынут тушей безобразною Средь льдов затертые киты.

И средь сияний электрических Вращая тусклые зрачки, Ждут, чтоб до зарослей тропических Опять низринуть ледники.

И как удав кольцом медлительным Чарует жертву, так пьянит На компасе путеводительном Их плавно пляшущий магнит.

И сквозь горение бесплодное, Бушующее бытие Все чудится его холодное, Его тупое острие! 1909 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

ТАНЕЦ МАГНИТНОЙ ИГЛЫ

Et le pole attire a lui

sa fidele cite *

Тютчев

Этот город бледный, венценосный В скользких и гранитных зеркалах Отразил Владыку силы косной Полюс и Его застывший прах.

И в холодном мраморе прозрачном Обнаженных северных ночей; И в закатах, с их отливом мрачным, Явлен лик Его венцом лучей.

То пред Ним, как перед тягой лунной, Вдруг от моря, вставшего стеной, Влагой побуревшей и чугунной Бьет Нева смущен 1000 ная отбой.

Повелев магниту - легким танцем Всколыхнуть покой первичных сил, Это Он в ответ протуберанцам Лед бесплодный кровью оросил.

И когда стояли декабристы У Сената - дико-весела Заплясала, точно бес огнистый, Компаса безумного игла.

Содрогнувшись от магнитной бури Перед дальним маревом зарниц, Чрез столетье снова morituri** С криком ave!*** повергались ниц.

Намагнитив страсти до каленья, Утолив безумье докрасна, Раскололись роковые звенья Вечно тяготеющего сна.

И опять недвижно стрелка стала, И, свернувшись, огненная мгла У Его стального пьедестала Лавою застывшею легла.

Но неслышно, прыгая тенями В серой слизи каменных зеркал, Веют электрическими снами Марева, как перья опахал.

"О полюс!- город твой влечется вновь к тебе" (фр.; пер. В. Брюсова). ** Идущие на смерть (лат.). *** Здравствуй! (лат.) (Из обращения римских гладиаторов к императору перед боем: "Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют!") 1909 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

СВЕРШЕНИЕ И он настанет - час свершения, И за луною в свой черед Круг ежедневного вращения Земля усталая замкнет.

И, обнаживши серебристые Породы в глубях спящих руд, От полюсов громады льдистые К остывшим тропикам сползут.

И вот весной уже не зелены В парче змеящихся лавин В ночи безмолвствуют расщелины Волнообразных котловин.

Лишь кое-где между уступами, Вскормленные лучом луны, Мхи, лишаи, как плесень, струнами Вскарабкались на валуны.

А на полдневном полушарии, Где сохнут, трескаясь, пласты, Спят кактусы, араукарии, Раскрыв мясистые цветы.

Да над иссякнувшими руслами Ненужный никому металл В камнях кусками заскорузлыми Сверкает золото средь скал.

Да меж гранитными обвалами, Где прилепились слизняки, Шевелят щупальцами алыми Оранжевые пауки.

И, греясь спинами атласными И сонно пожирая слизь, Они одни глазами красными В светило желтое впились. 1909 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

ЗЕМЛЯ О мать Земля! Ты в сонме солнц блестела, Пред алтарем смыкаясь с ними в круг, Но струпьями, как Иову, недуг Тебе изрыл божественное тело.

И красные карбункулы вспухали, И лопались, и в черное жерло Копили гной, как жидкое стекло, И, щелями зияя, присыхали.

И на пластах застывших изверженья Лег, сгустками запекшись, кремнозем, Где твари - мы плодимся и ползем, Как в падали бациллы разложенья.

И в глубях шахт, где тихо спит руда, Мы грузим кровь железную на тачки, И бередим потухшие болячки, И близим час последнего суда...

И он пробьет! Болезнь омывши лавой, Нетленная, восстанешь ты в огне, И в хоре солнц в эфирной тишине, Вновь загремит твой голос величавый! 1911 Михаил Зенкевич. Сказочная эра. Стихотворения. Повесть. Беллетр. мемуары. Москва: Школа-Пресс, 1994.

ВОДЫ Вы горечью соли и йодом Насыщали просторы земли, Чтоб ящеры страшным приплодом От мелких существ возросли.