Владимир Маяковский - Стихотворения (1929) Страница 4

ЧТО ТАКОЕ?

Петр Иванович,                         что такое?Он,      с которым                       не ужиться,стал        нежнее, чем левкои,к подчиненным,                         к сослуживцам.Целый день                    сидит на месте.Надо вам                или не надо,проходите,                  прите,                             лезьтесколько влезет —                             без доклада.Весь        бумажками окидан,мыслит,              выгнувшись дугой.Скрылась                к черту                            волокитаот энергии                  такой.Рвет        бумажки,                       мигом вызнав.Тают,         как от солнца иней.Этих        всех                бюрократизмовпросто           нету и в помине.Свет        в лице                   играет с тенью…Где вы,            кисть                     или резец?!Нет       названий                      поведенью,поведенье —                      образец.Целомудрен,                     — смейтесь, куры! —Нету        силы                 надивиться:не плюет,               не пьет,                            не курити   не смотрит на девиц он.Петр Иваныч,                      что такое?Кто      подумать это мог!Поведенье                 таковоенам,       простите,                       невдомек.Что случилось                        с вами,                                    милый?Расцвели вы                     и взялисьс разутроенною силойстроить             нам                    социализм.Эти      возгласы                     не в тон,лоб      в сомнении                         не тискай…Что такое?                 Это —                            онподтянулся                   перед чисткой.

КОТОРЫЙ ИЗ НИХ?

Товарищами                     были онипо крови,              а не по штатам.Под рванью шинели                                 прикончивши дни,бурчали              вдвоем                          животом одними дрались                 вдвоем                             под Кронштадтом.Рассвет             подымался                               розоволик.И в дни            постройки                            и ковкив два разных конца                               двоих                                         развелигубкомовские путевки.В трущобе                 фабричной                                   первый корпел,где путалась                     правда                                 и кривда,где стон              и тонны                           лежат на горбепереходного периода.Ловчей            оказался                           второй удалец.Обмялся               по форме,                               как тесто.Втирался,                любезничал,                                     лез                                           и долездо кресла                директора треста.Стенгазнул                  первый —                                  зажим тугой!И черт его                 дернул                             водить рукой,—смахнули,                как бы и нет.И первый                через месяц-другойк второму                вошел в кабинет.«Товарищ…                   сколько мы…                                        лет и зим…Гора с горою…                        Здоро́во!»У второго                взгляд —                                хоть на лыжах скользи.Сидит           собакой дворовой.«Прогнали, браток…                                 за што? —                                                  не пойму.Хоть в цирке                     ходи по канату».«Товарищ,                 это                       не по моемуведомству                  и наркомату».«Ты правде,                   браток,                              а не мне пособи,вгрызи           в безобразие                                челюсть».Но второй                в ответ                            недовольно сопит,карандашами ощерясь:«А-а-а!           Ты за протекцией.                                        Понял я вас!»Аж камень                 от гнева                               завянет.«Как можно,                   без всяких                                    протекций                                                     явясь,просить о протекции?                                   Занят».Величественные                           опускает глазав раскопку                 бумажного клада.«Товарищ,                 ни слова!                                Я сказал,и…     прошу не входить                                  без доклада».По камню парень,                            по лестнице                                                вниз.Оплеван              и уничтожен.«Положим, братцы,                               что он —                                              коммунист,а я, товарищи,                       кто же?»В раздумьи                   всю ночь                                  прошатался тенью,а издали,               светла,нацелилась                   и шла к учреждениючистильщика солнца                                  метла.

ОНИ И МЫ

В даль глазами лезу я…Низкие лесёнки;мне      сия Силезиявлезла в селезенки.Граница.              Скука польская.Дальше —                  больше.От дождика                   скользкаяпочва Польши.На горизонте —                          белое.Снега          и Негорелое.Как приятно                   со́ снегувдруг          увидеть сосенку.Конешно —                   березки,снегами припарадясь,в снежном                 лоскебольшущая радость.Километров тыщеюна Москву                 рвусь я.Голая,           нищаябежит           Белоруссия.Приехал —                   сошел у знакомых картин:вокзал           Белорусско-Балтийский.Как будто                у про́клятых                                    лозунг один:толкайся,               плюйся                            да тискай.Му́ка прямо.Ездить —                особенно.Там —           яма,здесь —              колдобина.Загрустил, братцы, я!Дыры —              дразнятся.Мы      и Франция…Какая разница!Но вот,           врабатываясь                                  и оглядывая,как штопается                       каждая дырка,насмешку                снова                          ломаешь надвоеи перестаешь                      европейски фыркать.Долой           подхихикивающих разинь!С пути,            джентльмены лаковые!Товарищ,               сюда становись,                                          из грязи́рабочую              жизнь                        выволакивая!

КАНДИДАТ ИЗ ПАРТИИ