Коллектив авторов - Гори, гори, моя звезда! Страница 4

Победитель

Сто красавиц светлоокихПредседали на турнире,

Все – цветочки полевые;А моя одна как роза.На нее глядел я смело,Как орел глядит на солнце.Как от щек моих горячихРазгоралося забрало!Как рвалось пробиться сердцеСквозь тяжелый, твердый панцирь!Светлых взоров тихий пламеньСтал душе моей пожаром;Сладкошепчущие речиСтали сердцу бурным вихрем;И она – младое утро —Стала мне грозой могучей;Я помчался, я ударил —И ничто не устояло.

Ночь

Уже утомившийся деньСклонился в багряные воды,Темнеют лазурные своды,Прохладная стелется тень;И ночь молчаливая мирноПошла по дороге эфирной,И Геспер летит перед нейС прекрасной звездою своей.

Сойди, о небесная, к намС волшебным твоим покрывалом,С целебным забвенья фиалом.Дай мира усталым сердцам.Своим миротворным явленьем,Своим усыпительным пеньемТомимую душу тоской,Как матерь дитя, успокой.

Любовь

На воле природы,На луге душистом,В цветущей долине,И в пышном чертоге,И в звездном блистаньеБезмолвныя ночи —Дышу лишь тобою.Глубокую сладость,Глубокое пламяВ меня ты вливаешь;В весне животворной,В цветах благовонныхМеня ты объемлешьСпокойствием неба,Святая любовь!

Ночной смотр

В двенадцать часов по ночамИз гроба встает барабанщик;И ходит он взад и вперед,И бьет он проворно тревогу.И в темных гробах барабанМогучую будит пехоту:

Встают молодцы егеря,Встают старики гренадеры,Встают из-под русских снегов,С роскошных полей италийских,Встают с африканских степей,С горючих песков Палестины.

В двенадцать часов по ночамВыходит трубач из могилы;И скачет он взад и вперед,И громко трубит он тревогу.И в темных могилах трубаМогучую конницу будит:Седые гусары встают,Встают усачи кирасиры;И с севера, с юга летят,С востока и с запада мчатсяНа легких воздушных коняхОдин за другим эскадроны.

В двенадцать часов по ночамИз гроба встает полководец;На нем сверх мундира сюртук;Он с маленькой шляпой и шпагой;На старом коне боевомОн медленно едет по фрунту;И маршалы едут за ним,И едут за ним адъютанты;И армия честь отдает.Становится он перед нею,И с музыкой мимо егоПроходят полки за полками.

И всех генералов своихПотом он в кружок собирает,И ближнему на ухо самОн шепчет пароль свой и лозунг;И армии всей отдаютОни тот пароль и тот лозунг:И Франция – тот их пароль,Тот лозунг – Святая Елена.

Так к старым солдатам своимНа смотр генеральный из гробаВ двенадцать часов по ночамВстает император усопший.

Кондратий Федорович Рылеев (1795–1826)

Стансы («Не сбылись, мой друг, пророчества…»)

А.А. Бестужеву

Не сбылись, мой друг, пророчестваПылкой юности моей:Горький жребий одиночестваМне сужден в кругу людей.

Слишком рано мрак таинственныйОпыт грозный разогнал,Слишком рано, друг единственный,Я сердца людей узнал.

Страшно дней не ведать радостных,Быть чужим среди своих,Но ужасней – истин тягостныхБыть сосудом с дней младых.

С тяжкой грустью, с черной думоюЯ с тех пор один брожу,И могилою угрюмоюМир печальный нахожу.

Всюду встречи безотрадные!Ищешь, суетный, людей,А встречаешь трупы хладныеИль бессмысленных детей…

Элегия («Исполнились мои желанья…»)

Исполнились мои желанья,Сбылись давнишние мечты:Мои жестокие страданья,Мою любовь узнала ты.

Напрасно я себя тревожил,За страсть вполне я награжден:Я вновь для счастья сердцем ожил,Исчезла грусть, как смутный сон.

Так, окроплен росой отрадной,В тот час, когда горит восток,Вновь воскресает – ночью хладнойПолузавялый василек.

Смерть Ермака

(П. А. Муханову)

Ревела буря, дождь шумел;Во мраке молнии летали;Бесперерывно гром гремел.И ветры в дебрях бушевали…Ко славе страстию дыша,В стране суровой и угрюмой,

На диком бреге ИртышаСидел Ермак, объятый думой.

Товарищи его трудов,Побед и громозвучной славыСреди раскинутых шатровБеспечно спали близ дубравы.«О, спите, спите, – мнил герой, —Друзья, под бурею ревущей;С рассветом глас раздастся мой,На славу иль на смерть зовущий!

Вам нужен отдых; сладкий сонИ в бурю храбрых успокоит;В мечтах напомнит славу онИ силы ратников удвоит.Кто жизни не щадил своейВ разбоях, злато добывая,Тот думать будет ли о ней,За Русь святую погибая?

Своей и вражьей кровью смывВсе преступленья буйной жизниИ за победы заслуживБлагословения отчизны, —Нам смерть не может быть страшна;Свое мы дело совершили:Сибирь царю покорена,И мы – не праздно в мире жили!»

Но роковой его уделУже сидел с героем рядомИ с сожалением гляделНа жертву любопытным взглядом.Ревела буря, дождь шумел;Во мраке молнии летали;Бесперерывно гром гремел,И ветры в дебрях бушевали.

Иртыш кипел в крутых брегах,Вздымалися седые волны,И рассыпались с ревом в прах,Бия о брег козачьи челны.С вождем покой в объятьях снаДружина храбрая вкушала;С Кучумом буря лишь однаНа их погибель не дремала!

Страшась вступить с героем в бой,Кучум к шатрам, как тать презренный,Прокрался тайною тропой,Татар толпами окруженный.Мечи сверкнули в их руках —И окровавилась долина,И пала грозная в боях,Не обнажив мечей, дружина…

Ермак воспрянул ото снаИ, гибель зря, стремится в волны,Душа отвагою полна,Но далеко от брега челны!Иртыш волнуется сильней —Ермак все силы напрягаетИ мощною рукой своейВалы седые рассекает…

Плывет… уж близко челнока —Но сила року уступила,И, закипев страшней, рекаГероя с шумом поглотила.Лишивши сил богатыряБороться с ярою волною,

Тяжелый панцирь – дар царя —Стал гибели его виною.

Ревела буря… вдруг лунойИртыш кипящий осребрился,И труп, извергнутый волной,В броне медяной озарился.Носились тучи, дождь шумел,И молнии еще сверкали,И гром вдали еще гремел,И ветры в дебрях бушевали.

Александр Сергеевич Грибоедов (1795–1829)

Романс («Ах, точно ль никогда ей в персях безмятежных…»)

Ах, точно ль никогда ей в персях безмятежныхЖеланье тайное не волновало кровь?Еще не сведала тоски, томлений нежных?Еще не знает про любовь?

Ах! точно ли никто, счастливец, не сыскался,Ей друг? по сердцу ей? который бы сгоралВ объятиях ее? в них негой упивалсяРоскошствовал и обмирал?..

Нет, нет! Куда влекусь неробкими мечтами?Тот друг, тот избранный: он где-нибудь, он есть.Любви волшебство! рай! восторги! трепет! – Вами,Нет! – не моей душе процвесть.

Денис Васильевич Давыдов (1784–1839)

«Сижу на берегу потока…»

Сижу на берегу потока,Бор дремлет в сумраке; всё спит вокруг, а яСижу на берегу – и мыслию далеко,Там, там… где жизнь моя!..И меч в руке моей мутит струи потока.

Сижу на берегу потока,Снедаем ревностью, задумчив, молчалив…Не торжествуй еще, о ты, любимец рока!Ты счастлив – но я жив…И меч в руке моей мутит струи потока.

Сижу на берегу потока…Вздохнешь ли ты о нем, о друг, неверный друг…И точно ль он любим? – ах, эта мысль жестока!..Кипит отмщеньем дух,И меч в руке моей мутит струи потока.

И моя звездочка

Море воет, море стонет,И во мраке, одинок,Поглощен волною, тонетМой заносчивый челнок.

Но, счастливец, пред собоюВижу звездочку мою —И покоен я душою,И беспечно я пою:

«Молодая, золотаяПредвещательница дня,При тебе беда земнаяНедоступна до меня.

Но сокрой за бурной мглоюТы сияние свое —И сокроется с тобоюПровидение мое!»

На голос русской песни