Александр Блок - Стихотворения 1906 года Страница 4

Сентябрь 1906

«Шлейф, забрызганный звездами…»

Шлейф, забрызганный звездами,Синий, синий, синий взор.Меж землей и небесамиВихрем поднятый костер.

Жизнь и смерть в круженьи вечном,Вся — в шелках тугих —Ты — путям открыта млечным,Скрыта в тучах грозовых.

Пали душные туманы.Гасни, гасни свет, пролейся мгла…Ты — рукою узкой, белой, страннойФакел-кубок в руки мне дала.

Кубок-факел брошу в купол синий —Расплеснется млечный путь.Ты одна взойдешь над всей пустынейШлейф кометы развернуть.

Дай серебряных коснуться складок,Равнодушным сердцем знать,Как мой путь страдальный сладок,Как легко и ясно умирать.

Сентябрь 1906

СЫН И МАТЬ

Моей матери

Сын осеняется крестом.Сын покидает отчий дом.

В песнях матери оставленнойЗолотая радость есть:Только б он пришел прославленный,Только б радость перенесть!

Вот, в доспехе ослепительном,Слышно, ходит сын во мгле.Дух свой предал небожителям,Сердце — матери-земле.

Петухи поют к заутрене,Ночь испуганно бежит.Хриплый рог туманов утреннихЗа спиной ее трубит.

Поднялись над луговинамиКудри спутанные мхов,Метят взорами совинымиВ стаю легких облаков…

Вот он, сын мой, в светлом облаке,В шлеме утренней зари!Сыплет он стрелами колкимиВ чернолесья, в пустыри!..

Веет ветер очистительныйОт небесной синевы.Сын бросает меч губительный,Шлем снимает с головы.

Точит грудь его пронзеннаяКровь и горние хвалы:Здравствуй, даль, освобожденнаяОт ночной туманной мглы!

В сердце матери оставленнойЗолотая радость есть:Вот он, сын мой, окровавленный!Только б радость перенесть!

Сын не забыл родную мать:Сын воротился умирать.

4 октября 1906

«Нет имени тебе, мой дальний…»

Нет имени тебе, мой дальний.

Вдали лежала мать, больна.Над ней склонялась всё печальнейЕе сиделка — тишина.

Но счастье было безначальней,Чем тишина. Была весна.

Ты подходил к стеклянной двериИ там стоял, в саду, маняМеня, задумчивую Мэри,Голубоокую меня.

Я проходила тихой залойСквозь дрему, шелесты и сны…И на балконе тень дрожалаЕе сиделки — тишины…

Мгновенье — в зеркале старинномЯ видела себя, себя…И шелестила платьем длиннымПо ступеням — встречать тебя.

И жали руку эти руки…И трепетала в них она…Но издали летели звуки:Там… задыхалась тишина.

И миг еще — в оконной рамеЯ видела — уходишь ты…И в окна к бедной, бедной мамеС балкона кланялись цветы…

К ней прилегла в опочивальнеЕе сиделка — тишина…Я здесь, в моей девичьей спальне,И рук не разомкнуть… одна…

Нет имени тебе, весна.Нет имени тебе, мой дальний.

Октябрь 1906

«К вечеру вышло тихое солнце…»

К вечеру вышло тихое солнце,И ветер понес дымки из труб.Хорошо прислониться к дверному косякуПосле ночной попойки моей.

Многое миновалосьИ много будет еще,Но никогда не перестанет радоваться сердцеТихою радостью

О том, что вы придете,Сядете на этом старом диванеИ скажете простые словаПри тихом вечернем солнце,

После моей ночной попойки.Я люблю ваше тонкое имя,Ваши руки и плечиИ черный платок.

Октябрь 1906 (Февраль 1907)

«Ночь. Город угомонился…»

Ночь. Город угомонился.За большим окномТихо и торжественно,Как будто человек умирает.

Но там стоит просто грустный,Расстроенный неудачей,С открытым воротом,И смотрит на звезды.

«Звезды, звезды,Расскажите причину грусти!»

И на звезды смотрит.

«Звезды, звезды,Откуда такая тоска?»

И звезды рассказывают.Всё рассказывают звезды.

Октябрь 1906 (Февраль 1907)

«Я в четырех стенах — убитый…»

Я в четырех стенах — убитый     Земной заботой и нуждой.А в небе — золотом расшитый     Наряд бледнеет голубой.

Как сладко, и светло, и больно,     Мой голубой, далекий брат!Душа в слезах, — она довольна     И благодарна за наряд.

Она — такой же голубою     Могла бы стать, как в небе — тыНе удрученный тяготою     Дух глубины и высоты.

Но и в стенах — моя отрада     Лазурию твоей гореть,И думать, что близка награда,     Что суждено мне умереть…

И в бледном небе — тихим дымом     Голубоватый дух певцаСмешается с тобой, родимым,     На лоне Строгого Отца.

Октябрь 1906

УГАР

Заплетаем, расплетаемНити дьявольской Судьбы,Звуки ангельской трубы.Будем счастьем, будем раем,Только знайте: вы — рабы.

Мы ребенку кудри чешем,Песни длинные поем,Поиграем и потешим —Будет маленьким царем,Царь повырастет потом…

Вот ребенок засыпаетНа груди твоей, сестра…Слышишь, он во сне вздыхает, —Видит красный свет костра:На костер идти пора!

Положи венок багряныйИз удушливых углейВ завитки его кудрей:Пусть он грезит в час румяный,Что на нем — венец царей…

Пойте стройную стихиру:Царь отходит почивать!Песня носится по миру —Будут ангелы вздыхать,Над костром, кружа, рыдать.

Тихо в сонной колыбелиУспокоился царек.Девы-сестры улетели —Сизый стелется дымок,Рдеет красный уголек.

Октябрь 1906

ТИШИНА ЦВЕТЕТ

Здесь тишина цветет и движетТяжелым кораблем души,И ветер, пес послушный, лижетЧуть пригнутые камыши.

Здесь в заводь праздную желаньеСвои приводит корабли.И сладко тихое незнаньеО дальних ропотах земли.

Здесь легким образам и думамЯ отдаю стихи мои,И томным их встречают шумомРеки согласные струи.

И, томно опустив ресницы,Вы, девушки, в стихах прочли,Как от страницы до страницыВ даль потянули журавли.

И каждый звук был вам намекомИ несказанным — каждый стих.И вы любили на широкомПросторе легких рифм моих.

И каждая навек узналаИ не забудет никогда,Как обнимала, целовала,Как пела тихая вода.

Октябрь 1906

«Так окрыленно, так напевно…»

Так окрыленно, так напевноЦаревна пела о весне.И я сказал: «Смотри, царевна,Ты будешь плакать обо мне».

Но руки мне легли на плечи,И прозвучало: «Нет. Прости.Возьми свой меч. Готовься к сече.Я сохраню тебя в пути.

Иди, иди, вернешься молодИ долгу верен своему.Я сохраню мой лед и холод,Замкнусь в хрустальном терему.

И будет радость в долгих взорах,И тихо протекут года.Вкруг замка будет вечный шорох,Во рву — прозрачная вода…

Да, я готова к поздней встрече,Навстречу руки протянуТебе, несущему из сечиНа острие копья — весну».

Даль опустила синий пологНад замком, башней и тобой.Прости, царевна. Путь мой долог.Иду за огненной весной.

Октябрь 1906 (1915)