Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений Страница 41

4мая 1889

«Не ходи ко мне, тоска...»

Не ходи ко мне, тоска!Я ль горел да горемыка?Хоть и очень ты дика,Я с тобой расправлюсь лихо.

Как поймаю, разложуНа короткую скамейкуДа покрепче привяжуК ней тебя, мою злодейку,

Сдернув траур риз твоих,Отдеру на обе корки, —Розгой будем мерить стих,Рифмы – свист жестокой порки.

2 августа 1889

«Прости, – ты – ангел, светлый, чистый...»

Прости, – ты – ангел, светлый, чистый,А я – безумно-дерзкий гном.Блеснула ты луной сребристойНа небе темно-голубом, —И я пленен твоей улыбкой,Блаженно-нежной, но онаСудьбы жестокою ошибкойВ мою нору занесена.Внезапно так и так отрадноКрасой твоею поражен,Молил твоей любви я жадно,Мечтой безумной распален.Но милое твое смущенье,Румянец быстрый нежных щек,В очах пытливое сомненье,В устах подавленный упрекМне показали, как жестокоЯ обманулся, темный гном,Когда завистливое окоБлуждало в небе голубом,Когда надменною мечтоюЯ в небо дальнее летелИ безмятежною луною,Безумец, овладеть хотел!

6 августа 1889

«Не боюсь ни бедности, ни горя...»

Не боюсь ни бедности, ни горя,И живу, с судьбой печальной споря.

Неужель с ней спорить до могилы?Все ль на глупый спор растрачу силы?

Вот, согнуть дугою меня хочет,Да напрасно старая хлопочет, —

Есть такая сила, что пред неюПоневоле склонишь низко шею,

Но едва ли сыщется где сила,Чтобы век давила, не сломила.

Надоест мне гнуться, выпрямляться,Так сумею разом я сломаться.

11 августа 1889

«Глаза горят, лицо пылает...»

Глаза горят, лицо пылает,Но все же мальчик приученК повиновенью, и снимаетС себя одежды, плача, он.

Мне на квартиру СкоморошкоПоставил сына. Петька мил,Но мне посечь его немножкоПришлось, – он двойку получил.

8 сентября 1889

«В час молитвы полуночной...»

В час молитвы полуночнойПред иконою святойВстал Хранитель беспорочный,Ангел Божий предо мной.

Купиной неопалимойОзарялся трепет крыл.Взор его невыразимыйИ суров, и нежен был.

Тихо речь его звучала,Как Эдемский вздох чиста,И улыбкой колебалаВозвещавшие уста.

С укоризной вместе ласкуВ сердце мне он проливал,И в руке большую связкуПламеневших лоз держал.

26 сентября 1889

«Смерть и сон, сестра и брат...»

Смерть и сон, сестра и брат,Очень схожи меж собой.Брату всякий в свете рад,Все дрожат перед сестрой.

Но порой, наоборот,Брата гонит человек,А иной сестру зовет:– Поскорей кончай мой век! —

Всё, что делал здесь злодей,Брат напомнит в тишинеОчень тягостных ночей.Стонет злой: – Как тяжко мне! —

А сестра несет покойТем, кто жизнью истомлен,И могильной тишинойОт тоски бедняк спасен.

27 ноября 1889

«Если знаешь за собою...»

Если знаешь за собоюГрех большой иль небольшой,Ставь его перед душою,В глубине души не крой.

Пусть томится от смущеньяПосрамленная душа,И суровость искупленьяПьет из полного ковша.

Пусть и тело пострадаетВ аскетических трудах,Пусть лоза его стегает,Сея боль, и стыд, и страх.

После этого святогоПокаянного трудаНад душой, спокойной снова,Всходит ясная звезда.

8 декабря 1889

«Отрок слабый и недужный...»

Отрок слабый и недужный,К музе громко я воззвал,И венец ее жемчужныйЯ в тумане увидал.

Слышу сладкий голос музы:– Лишь терпение и трудС возмущенной мысли узыЛжи и немощи сорвут. —

Но покорен темной лени,Я веще искал однуМимолетных вдохновенийБелопенную волну.

Я в тоске нарядной многоДаром тратил пылких сил, —И суровый рок мой строгоАрфу звонкую разбил.

Мрак сгустился надо мною,Но во мгле моих невзгодКто-то девственной мечтоюВсё манил меня вперед.

И воззвал я к музе снова:– Подниму я тяжкий труд,Дай мне огненное слово, —Мысли блещут и бегут. —

Говорит мне муза: – ТруденПуть любимца чистых муз.Верь, мечтатель, безрассуденС ними, гордыми, союз:

– Повеленья их суровы,И закон их воли строг.Не лавровый, нет, терновыйПодарю тебе венок.

– С песней, облитой слезами,Загражденные путиНеистомными ногамиДолжен ты один пройти.

– Нет друзей тебе в народе.Верен сладостной мечте,Пой о свете, о свободе,О любви, о красоте. —

Так мне муза тихо пела,Вдохновенно глядя в даль,И в глазах ее горелаНеизбывная печаль.

27 декабря 1889

«Невыносимо тяжкое воспоминанье...»

Невыносимо тяжкое воспоминаньеНа утомленный ум безжалостно легло,Терзает сердце мне, как коршун злой, страданье.В груди подавлено звенящее рыданье,От дум, как обручем, оковано чело.

1889

«Мигом оставлен полок...»

Мигом оставлен полок,Дверь отворил я, – как в пламя.Наледеневший порогВдруг потеплел под ногами.

Ты ли, Снегурка, меняСжала так сильно в объятья?Что ты смеешься, дразня?Ты, как и я же, без платья.

– Я-то привычна, а ты?Дедко стучит по воротам! —В круге ночной темнотыМчусь я не бегом, а летом.

А у дверей постою:– Ну, поцелуй на прощанье! —Медленно стыну, и пьюНежной Снегурки лобзанье.

Вот я и дома, в тепле,Вьюга за окнами хнычет,А самовар на столеТихую песню мурлычет.

Я лишь в одной простыне,Теплой, забавно суровой.Чай лучше нектара мне,Так мне уютно в столовой.

Только Снегурки мне жаль.Так и растает весною?Иль в ледовитую дальПтичкой порхнет полевою?

9 января 1890

«Бедный дом мой не украшен...»

Бедный дом мой не украшен,Домострой мой очень строг,Но, когда огонь погашен,Мне мерещится чертог.

В нем на мраморных колоннахПоднялся высоко свод,Где из многих лампионовСвет торжественно течет.

Дам и рыцарей улыбки,Лица детские пажей,И литавры, трубы, скрипкиВсё звончей и веселей.

Я король на новосельиОткрываю светлый бал,Чтобы каждый гость в весельиВсе печали забывал.

13 июня 1890

«Вблизи колодца мне мальчишка...»

Вблизи колодца мне мальчишкаВ деревне встретился горлан.Он – озорник? или воришка?Иль просто бойкий мальчуган?

Лицом он писаный красавец,Орет он бранные слова.Да кто ж он? будущий мерзавец?Иль удалая голова?

Большой, босой, расстегнут ворот.Проходит девушка с ведром:– Опять ты, Степка, нынче порот! —Хохочет он: – Мне нипочем!

– Всех богачей на дым развеять!Мне не мешай озоровать!На ...е-то не репу сеять,А ты молчи, ...а мать! —

Звериные сверкали зубы,Улыбка поперек лица,Но, хоть слова крепки и грубы,Он все ж похож на мертвеца, —

Так механичен хохот звонкий,И так свободно брань летитИз уст румяного ребенка,Забывшего, что значит стыд.

Тускнеет вся вокруг природа,Где эта брань и эта грязь,И как бы светлая свободаВ болоте тусклом родилась?

Ты силы копишь или тупишь,Россия? где твой талисман.Что ты продашь и что ты купишьНа торжише великих стран?

Грабеж, убийства и пожары,Тюрьма, петля, топор и нож,Вот что, Россия, на базарыВсемирные ты понесешь!

13 июля 1890

«Под пальмами играли в кости...»

Под пальмами играли в костиДва негра, черные, как ночь,И проигравший лютой злостиНе догадался превозмочь.

Ножи сверкают в лютом зное,С бойцов свирепых льется пот.Судьба одна в игре и в бое,Уж не везет, так не везет.

Зарезан дважды-побежденный,А победитель, кровью пьян,К ручью приникнул, утомленный,Изнемогающий от ран.

Взглянул в последний раз он тупоНа раскаленный небосклон.Шакалы ночью на два трупаСбежалися со всех сторон.

1 февраля 1891

«Зверь-человек купается от века...»

Зверь-человек купается от векаВ напрасно-пролитой крови!Но разве нет на свете человека,Достойного любви?И разве осужден я вечноСкитаться с холодом в душе,И жизнь свой яд бесчеловечноВ своем заржавленном ковшеНести мне будет бесконечно!Как жадно я искалВ толпе завистливой и злобной,В душе тая свой идеал,Души, ему хоть в чем-нибудь подобной!Увы! Кого я ни встречал, —Старик ли, дева ль с пылким взором,Муж, полный зрелой красоты, —Неотразимым приговоромЖитейской пошлости чертыНа них читалися так ясно,Что и сомнение напрасно.

11 июня 1891