Самуил Маршак - Сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы Страница 43

Графиня-цыганка

 Цыгане явились на графский двор,Играя на тамбурине.Так звонко гремел их веселый хор,Что в замке проснулась графиня.

Танцуя, сбежала она на крыльцо,И громче цыгане запели.Увидев ее молодое лицо,Они ее сглазить успели.

— Шелка дорогие снимите с меня,Подайте мне шаль простую.Пускай от меня отречется родня, —С цыганами в степь ухожу я.

Вчера мне служанки стелили кроватьУ мужа в богатом доме.А нынче в амбаре я лягу спатьС цыганами на соломе!

— Пойдешь ли со мною, — спросил ее Джек,—Скитаться в ненастье и стужу?Клянусь я ножом, не вернешься вовекТы в замок оставленный — к мужу!

— С тобою я рада весь мир обойтиИ плыть по морям-океанам.С тобою готова погибнуть в пути,С моим кареглазым цыганом!

Дорога бежит по лесам, по горам,То низко бежит, то высóко,Но вот выбегает она к берегамШумящего в скалах потока.

— Бывало, я в воду спускалась верхом,И лорд мой был рядом со мною.Теперь перейду я поток босикомС тяжелым мешком за спиною!

Покинутый граф воротился домой.Скликает он нянек и мамок.Ему говорят: «На шатер кочевойОна променяла твой замок».

— Седлайте живей вороного коня.За ним не угнаться гнедому.Пока ее нет на седле у меня,Дорогу забуду я к дому!

Дорога бежит по лесам, по горам,То низко бежит, то высóко.Но вот выбегает она к берегамШумящего в скалах потока.

— Вернись, молодая графиня, домой.Ты будешь в атласе и в шелкеДо смерти сидеть за высокой стенойВ своей одинокой светелке!

— О нет, дорогой! Не воротишь домойМеня ни мольбою, ни силой.Кто варит свой мед, тот сам его пьет.А я его крепко сварила! 

Три девушки и рыцарь

Три девушки шили в саду над водой,Джéннифер, Джентль и Розмари.К ним рыцарь приехал гостить молодой,А в роще поют соловьи до зари.

Одна усадила его у огня, —Дженнифер, Джентль и Розмари, —Другая овсом накормила коня.А в роще поют соловьи до зари.

Постель приготовила третья сестра, —Дженнифер, Джентль и Розмари, —И сна пожелала ему до утра.А в роще поют соловьи до зари.

Но девушкам рыцарь сказал перед сном:— Дженнифер, Джентль и Розмари,Загадки мои разгадайте втроем! —А в роще поют соловьи до зари.

— Что в мире звучнее, чем рог егерей?Что в мире колючек терновых острей?

Что слаще, чем хлеб, утоляет сердца?И что на земле тяжелее свинца?

Что в мире длиннее дороги мирской?Что глубже на свете пучины морской?

Продумали сестры всю ночь до утра,Дженнифер, Джентль и Розмари.И вот что придумала третья сестра.А в роще поют соловьи до зари.

— Звучнее молва, чем рога егерей,А голод колючек терновых острей.

Для совести грех тяжелее свинца,И хлеба дороже нам слово отца.

Длиннее дороги лишь ветер один,И глубже любовь всех подводных глубин!

Загадки разгаданы все до одной, —Дженнифер, Джентль и Розмари, —Отгадчица рыцарю станет женой.А в роще поют соловьи до зари.

Королева Элинор

Королева Британии тяжко больна,Дни и ночи ее сочтены.И позвать исповедников просит онаИз родной, из французской страны.

Но пока из Парижа попов привезешь,Королеве настанет конец…И король посылает двенадцать вельможЛорда-маршала звать во дворец.

Он верхом прискакал к своему королюИ колени склонить поспешил.— О король, я прощенья, прощенья молю,Если в чем-нибудь согрешил!

— Я клянусь тебе жизнью и троном своим:Если ты виноват предо мной,Из дворца моего ты уйдешь невредимИ прощенный вернешься домой.

Только плащ францисканца на панцирь надень.Я оденусь и сам, как монах.Королеву Британии завтрашний деньИсповедовать будем в грехах!

Рано утром король и лорд-маршал тайкомВ королевскую церковь пошли,И кадили вдвоем и читали псалом,Зажигая лампад фитили.

А потом повели их в покои дворца,Где больная лежала в бреду.С двух сторон подступили к ней два чернецаТоропливо крестясь на ходу.

— Вы из Франции оба, святые отцы? —Прошептала жена короля.— Королева, — сказали в ответ чернецы,Мы сегодня сошли с корабля.

— Если так, я покаюсь пред вами в грехахИ верну себе мир и покой!— Кайся, кайся! — печально ответил монах.— Кайся, кайся! — ответил другой.

— Я неверной женою была королю.Это первый и тягостный грех.Десять лет я любила и нынче люблюЛорда-маршала больше, чем всех!

Но сегодня, о боже, покаюсь в грехах,Ты пред смертью меня не покинь!..— Кайся, кайся! — сурово ответил монах.А другой отозвался: — Аминь!

Зимним вечером ровно три года назадВ этот кубок из хрусталяЯ украдкой за ужином всыпала яд,Чтобы всласть напоить короля.

Но сегодня, о боже, покаюсь в грехах,Ты пред смертью меня не покинь!..— Кайся, кайся! — угрюмо ответил монах.А другой отозвался: — Аминь!

— Родила я в замужестве двух сыновей,Старший принц и хорош и пригож,Ни лицом, ни умом, ни отвагой своейНа урода отца не похож.

А другой мой малютка плешив, как отец,Косоглаз, косолап, кривоног!..— Замолчи! — закричал косоглазый чернец.Видно, больше терпеть он не мог.

Отшвырнул он распятье, и, сбросивши с плечФранцисканский суровый наряд,Он предстал перед ней, опираясь на меч,Весь в доспехах от шеи до пят.

И другому аббату он тихо сказал:— Будь, отец, благодарен судьбе!Если б клятвой себя я вчера не связал,Ты бы нынче висел на столбе!

Женщина из Áшерс Велл

Жила старуха в Áшерс Велл,Жила и не грустила,Пока в далекие краяДетей не отпустила.

Она ждала от них вестейИ вот дождалась вскоре:Ее три сына молодыхПогибли в бурном море.

— Пусть дуют ветры день и ночьИ рвут рыбачьи сети,Пока живыми в отчий домНе возвратитесь, дети!

Они вернулись к ней зимой,Когда пришли морозы.Их шапки были из корыНеведомой березы.

Такой березы не найтиВ лесах родного края —Береза белая рослаУ врат святого рая.

— Раздуйте, девушки, огонь,Бегите за водою!Все сыновья мои со мной,Я нынче пир устрою!

Постель широкую для нихПостлала мать с любовью,Сама закуталась в платокИ села к изголовью.

Вот на дворе поет петух,Светлеет понемногу,И старший младшим говорит:— Пора нам в путь-дорогу!

Петух поет, заря встает,Рогов я слышу звуки.Нельзя нам ждать — за наш уходТерпеть мы будем муки.

— Лежи, лежи, наш старший брат,Еще не встала зорька.Проснется матушка без насИ будет плакать горько!

Смотри, как спит она, склонясь,Не ведая тревоги.Платочек с плеч она снялаИ нам укрыла ноги.

Они повесили на гвоздьПлаток, давно знакомый.— Прощай, платок! Не скоро вновьТы нас увидишь дома.

Прощайте все: старуха-матьИ девушка-служанка,Что рано пó двору бежитС тяжелою вязанкой.

Прощай, амбар, сарай и клетьИ ты, наш пес любимый.Прости-прощай, наш старый домИ весь наш край родимый!

Песня нищих