Владимир Набоков - Стихотворения Страница 46

283. ЗНАЕШЬ ВЕРУ МОЮ?{*}

Слышишь иволгу в сердце моем шелестящем?Голубою весной облака я люблю,райский сахар на блюдце блестящем;и люблю я, как льются под осень дожди,и под пестрыми кленами пеструю слякоть.Есть такие закаты, что хочется плакать,а иному шепнешь: подожди.Если ветер ты любишь и ветки сырые,Божьи звезды и Божьих зверьков,если видишь при сладостном слове «Россия»только даль, и дожди золотые, косые,и в колосьях лазурь васильков, —я тебя полюблю, как люблю я могучий,пышный шорох лесов, и закаты, и тучи,и мохнатых цветных червяков;полюблю я тебя оттого, что заметишьвсе пылинки в луче бытия,скажешь солнцу: спасибо, что светишь.

    Вот вся вера моя.

284. ПЕТЕРБУРГ{*}

Он на трясине был построенсредь бури творческих времен:он вырос — холоден и строен,под вопли нищих похорон.

Он сонным грезам предавался,но под гранитною пятойдо срока тайного скрывалсямир целый — мстительно-живой.

Дышал он смертною отравой,весь беззаконных полон сил.А этот город величавыйглаву так гордо возносил.

И, оснеженный, в дымке синей,однажды спал он — недвижим,как что-то в сумрачной трясиневнезапно вздрогнуло под ним.

И всё кругом затрепетало,и стоглагольный грянул зов:раскрывшись, бездна отдавалазавороженных мертвецов.

И пошатнулся всадник медный,и помрачился свод небес,и раздавался крик победный:«Да здравствует болотный бес».

285. ВЕСНА{*}

Ты снишься миру снова, снова, —весна! — я душу распахнул;в потоках воздуха ночногоя слушал, слушал горний гул!

Блаженный блеск мне веял в очи.Лазурь торжественная ночитекла над городом, и там,как чудо, плавал купол смуглыйи гул тяжелый, гул округлыйвсходил к пасхальным высотам!

Клубились бронзовые волны,и каждый звук, как будто полныйгустого меда, оставлялв лазури звездной след пахучий,и Дух стоокий, Дух могучийвосторг земли благословлял.

Восторг земли, дрожащей дивноот бури, бури беспрерывнойеще сокрытых, гулких вод… —я слушал, в райский блеск влюбленный,и в душу мне дышал бездонныйзолотозвонный небосвод!

И ты с весною мне приснилась,ты, буйнокудрая любовь,и в сердце радостном забиласьглубоким колоколом кровь.

Я встал, крылатый и высокий,и ты, воздушная, со мной…Весны божественные сокио солнце бредят под землей!

И будут утром отраженья,и световая пестрота,и звон, и тени, и движенье,и ты, о звучная мечта!

И в день видений, в вихре синем,когда блеснут все купола, —мы, обнаженные, раскинемчетыре огненных крыла!

286. СУФЛЕР{*}

С восьми до полночи таюсь я в будке тесной,за книгой, много раз прочитанной, сижуи слышу голос ваш… Я знаю — вы прелестны,но, спутаться боясь, на вас я не гляжу.Не ведаете вы моих печалей скрытых…Я слышу голос ваш, надтреснутый слегка,и в нем — да, только в нем, а не в словах избитых —звучат пленительно блаженство и тоска.Всё так недалеко, всё так недостижимо.Смеетесь, плачете, стучите каблучком,вблизи проходите, и платье, вея мимо,вдруг обдает меня воздушным холодком.А я — исполненный и страсти и страданья,глазами странствуя по пляшущим строкам, —я кукольной любви притворные признаньябесстрастным шепотом подсказываю вам…

287. РОССИЯ{*}

Под окном моим, ночью, на улице, —да на улице города чуждого, —под окном, и в углу, в каждой комнате, —в каждой комнате, — да неприветливой, —наяву и во сне, — словно в зеркалеотраженье свечей многоликое, —передо мною, за мною, — повсюду ты,ах, повсюду стоишь, незабвенная!Все мы — странники, нищие, гордые:и цари-то и голь перекатная… —заклинаем тебя, заклинаем мы:где ты, лютая, где ты, любовная?Отзовись! — Но молчишь ты, далекая, —и глаза твои странникам чудятся, —то лучистые, то затемненные,как вода в полдень солнечно-ветряный…А теперь ты печально потупилась,одинокая ты, одинокая!Скоро ль сын твой вернется из сумрака,и возьмет тебя ласково за плечи,и, безмолвно, глаза твои бедныепоцелуем откроет таинственным?Ты потупилась, жалкая, чудная, —и душа твоя — нива несжатая:наклоняйтесь, колосья незримые, —думы кроткие, думы великие!Где же серп? Он — в забытой часовенке;на иконе, туманной как облако, —он белеет над ликом Спасителя…Где же серп? Он в неведомом озерев новолунье сияет, закинутый…Ты потупилась, милая, милая!Холодеешь в тумане мучительном;твои руки бессильные светятся,словно снежные ветви, недвижные…Ах, летите, звените, весенники!Да заплещут в лазури заплаканнойветви яблони, яблони белые!..Под окном моим, ночью, на улице, —в моем сердце певучем и жалобном, —за горами, за тучами, за морем, —ты стоишь, о моя несравненная!..Опечалена вестью пылающей,расклубившейся мглою обвеяна,одинока, поругана многими, —но родимая, но неизменная!..

288. СНЕЖНАЯ НОЧЬ{*}

Как призрак я иду, и реет в тишине         такая тающая нега —что словно спишь в раю и чувствуешь во сне         порханье ангельского снега.

Как поцелуи губ незримых и немых,         снежинки на ресницах тают.Иду, и фонари в провалах кружевных         слезами смутными блистают.

Ночь легкая, целуй, ночь медленная, лей         сладчайший снег зимы Господней, —да светится душа во мраке всё белей,         и чем белей — тем превосходней.

Так, ночью, в вышине воздушной бытия,         сквозь некий трепет слепо-нежный,навстречу призракам встает душа моя,         проникшись благодати снежной.

289. НЕВЕСТА РЫЦАРЯ{*}

Жду рыцаря, жду юного Ивэйна,и с башни вдаль гляжу я ввечеру.Мои шелка вздыхают легковейно,и огневеет сердце на ветру.

Твой светлый конь и звон его крылатыйв пыли цветной мне снится с вышины.Твои ли там поблескивают латыиль блеска слез глаза мои полны?

Я о тебе слыхала от трувэра,о странствиях, о приступах святых.Я ведаю, что истинная верадушистей роз и сумерек моих.

Ты нежен был, — а нежность так жестока!Одна, горю в вечерней вышине.В блистанье битв, у белых стен Востока,таишь любовь учтивую ко мне.

Но возвратись… Пускай твоя кольчугасомнет мою девическую грудь…Я жду, Ивэйн, не призрачного друга, —я жду того, с кем сладостно уснуть.

290. ПЕГАС{*}

Гляди: вон там, на той скале, — Пегас!Да, это он, сияющий и бурный!Приветствуй эти горы. День погас,а ночи нет… Приветствуй час пурпурный.

Над крутизной огромный белый конь,как лебедь, плещет белыми крылами, —и вот взвился, и в тучи, над скалами,плеснул копыт серебряный огонь.

Ударил в них, прожег одну, другуюи в исступленном пурпуре исчез.Настала ночь. Нет мира, нет небес, —всё — только ночь. Приветствуй ночь нагую.

Вглядись в нее: копыта след крутойузнай в звезде, упавшей молчаливо.И Млечный Путь плывет над темнотойвоздушною распущенною гривой.

291. ВОЛЧОНОК{*}