Ольга Берггольц - Голос блокадного Ленинграда Страница 5

1936

" Все пою чужие песни "

Все пою чужие песнио чужой любви-разлуке.О своей — неинтересно,только больше станет скуки.

Все прислушиваюсь к этимпесням, сложенным другими,значит, не одна на светея с печалями своими?

Милые мои, хорошие,неизвестные друзья,значит, все вы были брошеныиль не найдены, как я?

Значит, минет? Значит, сбудется!Значит, песня обо мненикогда не позабудетсяв нашей дружной стороне?

1936

" Я уеду, я уеду "

Я уеду, я уедупо открытию воды!..Не ищи меня по следу —смоет беглые следы.А за мною для началавсе мосты поразведути на пристанях-вокзалахдаже справок не дадут.

…Вспоминай мой легкий голосголос песенки простой,мой послушный мягкий волосмасти светло-золотой…

Но не спрашивай прохожихо приметах — не поймут:новой стану, непохожей,не известной никому.И когда вернусь иная,возмужалой и простой.поклонюсь — и не узнаешь,кто здоровался с тобой.Но внезапно затоскуешь,спросишь, руку не отняв:— Ты не знаешь ли такую,разлюбившую меня?— Да, — отвечу, — я встречалаэту женщину в пути.Как она тогда скучала —места не могла найти…Не давала мне покою,что-то путала, плела…Чуждой власти над собоюэта женщина ждала.Я давно рассталась с нею,я жила совсем одна,я судить ее не смеюи не знаю, где она.

1936

Послесловие

О, сколько раз меня смущали,друзей тревожили моихслова разлуки и печали,невнятно сложенные в стих.

Ну что в них? Дальняя дорога,зеленые огни земли,усмешка, грустная немного,рука, махнувшая вдали…

Но я дышу одним дыханьемс людьми любимейшей страны.Все помыслы, дела, желаньятобою, Родина, сильны…

И, может быть, потомок дальнийуслышит явственней всегобиенье сердца твоегов невнятной песенке прощальной.

1937

Романс

Брожу по городу и ноюбезвестной песенки напев…Вот здесь простились мы с тобою,здесь оглянулись, не стерпев.

Здесь оглянулись, оступились,почуяв веянье беды.А город полн цветочной пыли,и нежных листьев, и воды.

Я все отдам — пускай смеются,пускай расплата нелегка —за то, чтоб снова оглянутьсяна уходящего дружка!

1937

Приятелям

Мы прощаемся, мы наготове,мы разъедемся кто куда.Нет, не вспомнит на добром словеобо мне никто, никогда.

Сколько раз посмеетесь, сколькооклевещете, не ценя,за веселую скороговорку,за упрямство мое меня?

Не потрафила, — что ж, простите,обращаюсь сразу ко всем.Что ж, попробуйте разлюбите,позабудьте меня совсем.

Я исхода не предрекаю,я не жалуюсь, не горжусь…Я ведь знаю, что я — такая,одному в подруги гожусь.

Он один меня не осудит,как любой и лучший из вас,на мгновение не забудет,под угрозами не предаст.

…И когда зарастут дорожки,где ходила с вами вдвоем,я-то вспомню вас на хорошем,на певучем слове своем.

Я-то знаю, кто вы такие,—бережете сердца свои…Дорогие мои, дорогие,ненадежные вы мои…

1937

Стихи об

испанских детях

СЕСТРЕ

Ночь, и смерть, и духота…И к морюты бежишь с ребенком на руках.Торопись, сестра моя по горю,пристань долгожданная близка.

Там стоит корабль моей отчизны,он тебя нетерпеливо ждет,он пришел сюда во имя жизни,он детей испанских увезет.

Рев сирен…Проклятый, чернокрылыйсамолет опять кружит, опять…Дымной шалью запахнула, скрыла,жадно сына обнимает мать.

О сестра, спеши скорее к молу!Как мне памятна такая ж ночь.До зари со смертью я бороласьи не унесла от смерти дочь…

Дорогая, не страшись разлуки.Слышишь ли, из дома своегоя к тебе протягиваю руки,чтоб принять ребенка твоего.

Как и ты, согреть его сумею,никакому горю не отдам,бережно в душе его взлелеюненависть великую к врагам.

ВСТРЕЧА

Не стыдясь ни счастья, ни печали,не скрывая радости своей —так детей испанских мы встречали,неродных, обиженных детей.

Вот они — смуглы, разноголосы,на иной рожденные земле,черноглазы и черноволосы,—точно ласточки на корабле…

И звезда, звезда вела навстречук кораблям, над городом блестя,и казалось всем, что в этот вечерв каждом доме родилось дитя.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ИСПАНСКОМУ СЫНУ

Новый сын мой, отдыхай,—за окошком тихий вечер.К новой маме привыкай,к незнакомой русской речи.Если слышишь ты полет,не пугайся звуков грозных:это мирный самолет,наш, хороший, краснозвездный.Новый сын мой, привыкайрадоваться вместе с нами,но смотри не забывайо своей испанской маме.Мама с сестрами в боюв этот вечер наступает.Мама родину твоюдля тебя освобождает.А когда к своей роднеты вернешься, к победившей,не забудь и обо мне,горестно тебя любившей.Перелетный птенчик мой,ты своей советской мамедлинное пришли письмос полурусскими словами.

1937

Воспоминание

Точно детство вернулось и — в школу.Завтрак, валенки, воробьи…Это первый снег. Это первый холодгубы стягивает мои.

Ты — как вестник, как гость издалека,из долин, где не помнят меня.Чье там детство?Чьи парты, снежки, уроки,окна в елочках и огнях?

А застава? Баюканье ночью?Петухи и луна на дворе?Точно первый снег —                   первый шаг у дочки,удивительный, в октябре.

Точно кто-то окликнул знакомымтайным прозвищем. Точно друг,проходя, торопясь,                  мимоходом припомнили в окно мое стукнул вдруг.

Точно кто-то взглянул с укоризной,и безродный чистый родникстукнул в сердце, возжаждал жизни,ждет, чтоб песней к нему приник…

Что же, друг мой, перезимуем,перетерпим, перегорим…

1937

" Так еще ни разу — не забыла — "

Так еще ни разу — не забыла —не клонилась книзу голова…Где же вы, которые любили,говорили разные слова?

Что? Теперь невесело со мною?Я не успокою, не спою…Я сама гляжу, кто б успокоилнепомерную тоску мою…

Разве я вымаливала клятвы,разве вам подсказывала их?Где же вы? Должно быть, на попятномверные товарищи мои…

Вспоминаете ль по крайней меревсе, что обещали мне тогда,все, чему меня просили верить,умоляли помнить навсегда?

1937

Память

Всей земною горечью и больюнавсегда во мне останься жить;не забуду, не скажу — довольно,не устану бережно любить.

В мире, счастьем, как росой, омытом,буду щедрой, любящей, простой —если ты не будешь позабыта,если ты останешься со мной.

1937