Евгений Евтушенко - Братская ГЭС Страница 5

ПЕТРАШЕВЦЫ

Барабаны,          барабаны...Петрашевцев казнят!Балахоны,          балахоны,словно саваны,               до пят.Холод адский,              строй солдатский,и ОНИ -        плечом к плечу.Пахнет площадью Сенатскойна Семеновском плацу.Тот же снег            пластом слепящим,и пурги все той же свист.В каждом русском настоящемгде-то спрятан декабрист.Барабаны,          барабаны...Нечет-чет,           нечет-чет...Еще будут баррикады,а пока что           эшафот.А пока что -             всполошенно,мглою      свет Руси казня,капюшоны,          капюшонынадвигают на глаза.Но один,         пургой обвитый,молчалив и отрешен,тайно всю Россию видитсквозь бессильный капюшон.В ней, разодран,                 перекошен,среди призраков,                 огней,плача,       буйствует Рогожин.Мышкин мечется по ней.Среди банков и лабазов,среди тюрем и сиротв ней Алеша Карамазовтихим иноком бредет.Палачи, -          неукоснимоне дает понять вам страх,что у вас -            не у казнимых -капюшоны на глазах.Вы не видите России,ее голи,         босоты,ее боли,         ее силы,ее воли,         красоты...Кони в мыле,             кони в мыле!Скачет царский указ!Казнь короткую сменилина пожизненную казнь...Но лишь кто-то               жалко-жалков унизительном пылу,балахон срывая жадно,прокричал царю хвалу.Торопился обалдело,рвал крючки и петли он,но, навек приросший к телу,не снимался балахон.Барабаны,          барабаны...Тем, чья воля не тверда,быть рабами,             быть рабами,быть рабами навсегда!Барабаны,          барабаны...и чины высокие...Ах, какие балаганына Руси        веселые!

ЧЕРНЫШЕВСКИЙ

И когда, с возка сошедший,над тобою встал, толпа,честь России - Чернышевскийу позорного столба,ты подавленно глядела,а ему была видна,как огромное «Что делать?»,с эшафота вся страна.И когда ломали шпагу,то в бездейственном стыдеты молчала, будто паклюв рот засунули тебе.

И когда солдат, потупясь,неумелый, молодой,«Государственный преступник»прикрепил к груди худой,что же ты, смиряя ропот,не смогла доску сорвать?Преступленьем стало - противпреступлений восставать.

Но светло и обреченноиз толпы наискосокчья-то хрупкая ручонкаему бросила цветок.

Он увидел чьи-то косыи ручонку различилс золотым пушком на коже,в блеклых пятнышках чернил.

После худенькие плечи,бедный ситцевый наряди глаза, в которых свечидекабристские горят.

И с отцовской тайной больюон подумал: будет срок,и неловко бросит бомбута, что бросила цветок.

И, тревожен и задумчив,видел он в тот самый деньтени Фигнер и Засуличи халтуринскую тень.

Он предвидел перед строем,глядя в сумрачную высь:бомба мир не перестроит,только мысль - и только мысль!

Встанет кто-то, яснолобый, -он уже невдалеке! -с мыслью - самой страшной бомбойв гневно поднятой руке!

ЯРМАРКА В СИМБИРСКЕ

Ярмарка!         В Симбирске ярмарка!Почище Гамбурга!                 Держи карман!Шарманки шамкают,                  а шали шаркают,и глотки гаркают:                   «К нам,                            к нам!»В руках приказчиков                    под сказки-присказкивоздушны соболи,                 парча тяжка,а глаз у пристава                  косится пристальнои на «селедочке»[1] -                    перчаточка.Но та перчаточка                 в момент с улыбочкойвзлетает рыбочкой                  под козырек,когда в пролеточке                   с какой-то цыпочкой,икая,      катит            икорный бог.И богу нравится,               как расступаютсяплатки,        треухи               и картузы,и, намалеваны              икрою паюсной,под носом дамочки                  блестят усы.А зазывалы           рокочут басом.Торгуют юфтью,              шевром,                      атласом,прокисшим квасом,                  пречистым Спасом,протухшим мясом                и Салиасом[2].

И, продав свою картошкуда хвативши первача,баба ходит под гармошку,еле ноги волоча

И поет она,            предерзостная,все захмелевбя,шаль за кончики придерживая,будто молодая:

«Я была у Оки,ела я-бо-ло-ки,с виду золоченые -в слезыньках моченые.

Я почапала на Каму.Я в котле сварила кашу.Каша с Камою горька.Кама - слезная река.

Я поехала на Яик,села с миленьким на ялик.По верхам да по низам -все мы плыли по слезам.

Я пошла на тихий Дон.Я купила себе дом.Чем для бабы не уют?А сквозь крышу слезы льют...»

Баба крутит головой,все в глазах качается.Хочет быть молодой,а не получается.

И гармошка то зальется,то вопьется,             как репей...Пей, Россия,             ежли пьется,только душу не пропей!..

Ярмарка!         В Симбирке ярмарка!Гуляй,       кому гуляется!А баба пьянаяв грязи валяется.

В тумане плавая,царь похваляется...А баба пьянаяв грязи валяется.

Корпя над планами,министры маются...А баба пьянаяв грязи валяется.

Кому-то памятникподготовляется...А баба пьянаяв грязи валяется.

И мещаночки,             ресницы приспустив,мимо,      мимо:            «Просто ужас!                          Просто стыд!»И лабазник стороною,мимо,      а из бороды:«Вот лежит...              А кто виною?Все студенты             да жиды...»И философ-горемыканиже шляпу на лоби, страдая гордо, -                   мимо:«Грязь -         твоя судьба, народ!»Значит, жизнь такая подлая -лежи     и в грязь встывай?!Но кто-то бабу под локотьи тихо ей:           «Вставай...»Ярмарка!         В Симбирске ярмарка!Качели в сини,               и визг,                       и свист,и, как гусыни,              купчихи яростно:«Мальчишка с бабою...                      Гимназист!»Он ее бережно ведет за локоть,он и не думает, что на виду.«Храни Христос тебя,                      яснолобый,а я уж как-нибудь сама дойду...»И он уходит,             идет вдоль барокнад вешней Волгой,и, вслед грустя,                 его тихонечко крестит баба,как бы крестила свое дитя.Он долго бродит...                  Вокруг все пасмурней...Охранка - белкою в колесе.Но как ей вынюхать,                    кто опаснейший,когда опасны в России все!Охранка, бедная,                 послушай, милая:всегда опасней, пожалуй, тот,кто остановится,                 кто просто мимочужой растоптанности                     не пройдет.А Волга мечется,                 хрипя,                        постанывая.Березки светятся                 над ней во мгле,как свечки робкие,                   землей поставленные,за настрадавшихся на земле.

Ярмарка!         В России ярмарка!Торгуют совестью,                  стыдом,                          людьми,суют стекляшки, как будто яхонты,и зазывают           на все лады.Тебя, Россия,             вконец растрачивалии околпачивали в кабаках,но те, кто врали и одурачивали,еще останутся в дураках!Тебя, Россия,              вконец опутывали,но не для рабства ты родилась.Россию Разина,               Россию Пушкина,Россию Герцена               не втопчут в грязь!Нет,     ты, Россия,                 не баба пьяная!Тебе великая дана судьба,и если даже ты стонешь,                        падая,то поднимаешь сама себя!Ярмарка!         В России ярмарка!В России рай,              а слез - по край,но будет мальчик -                   он снова явится -и скажет праведное:                    «Вставай...»

          Б р а т с к а я   Г Э С