Владимир Фирсов - Чувство Родины. Стихи и поэмы Страница 5

ЛЮБОВЬ СТЕПАНА РАЗИНА

Все кучнее туман у двора.Пей, гуляй, атаман,До утра.Пей, да так,Чтобы горе забыть,Чтобы Настю навек разлюбить,Разлюбить эту чертову дочь!Начинается буйная ночь…

Дремлет в ножнахДамасская сталь,Под иконойЛампада коптит.Под ногамиБитый хрусталь,Как ноябрьский ледок,Хрустит.

Опьянели дружки от вина,На соломе вповалку лежат…Что ж стоишь, атаман, у окне,Что же губы твои дрожат?Ты богат, ты красив, ты силен,О тебе даже песни поют.Только вот безнадежно влюблен,Очи Настины спать не дают.

Ой, не время грустить, атаман!Враг крадется неслышной тропой.Спит дружина твоя по домам,Если кто и не спит,Он слепой,Он ослеп в эту темную ночь,Он оглох в эту пьяную ночь…

Настя, Настя,Ты чертова дочь,Атаману ничем не помочь!Он немало красавиц знавал,Он умел с ними ласковым быть.Настя, Настя,Он клятву давалПозабыть о тебе,Разлюбить.

Настя, Настя,Сквозь ночь и туманПо размашистой шумной стернеНе любимый тобой атаманСкачет к ВолгеНа верном коне.— Настя, Настя,Прощай навсегда! —Скажет он,Уронив повода.Ой, холодная в Волге вода,Ой, случится беда…

Под ногамиПесок сырой.Конь с обрываГлядит вослед.— Волга, Волга,Теперь я твой!Был лихой атаман —И нет!Нет. И нету большой беды!Волга, Волга,Прими, прости… —Он бросается в глубь воды,Руки сильные опустив.Но не тут-то было —РекаОтступила,Вновь далека.— Не приму тебя,Не приму:Ты ведь нужен не только мне.Не приму тебяПотому,Что ты нужен Родной стороне…—

Настя, Настя,Сквозь ночь и туманПо размашистой шумной стернеНе любимый тобой атаманМчится в битвуНа верном коне.Ты не знаешь,Как там, у реки,Перед нимОтступили полки…Не твоя с нимЛюбовь была,Не она егоВ бой вела!

«Нелегкое дело…»

Нелегкое дело —На зорьке вставатьИ жить-поживать,Долги наживать.Но надо вставать,Травы косить,Лемех ковать,Уголь грузить…

Нелегкое дело —Вину признаватьИ жить-поживать,Друзей наживать.Но надо признать,К другу пойти,Чтобы сказать:— Слушай, прости!..

Нелегкое дело —За правду вставатьИ жить-поживать,Врагов наживать.Но надо вставать,Как вставали на бой,На ложь наплевать,Что бредет за тобой…Но нет тяжелейИ печальней оков,Когда ни друзей,Ни долгов, ни врагов.

«Мы падаем лицом к лицу…»

Мы падаем лицом к лицуВ высокую траву…Спасибо матери, отцуЗа то, что я живу.За то, что я могу любить,Могу любимым быть,Могу пахать, могу косить,Могу и чарку пить!Спасибо им за высоту,За эту синеву,За прямоту, за правоту,За все, чем я живу.Спасибо за уменье петь,Не думать о тепле,За счастье житьИ умеретьНа собственной земле!

«Вечно будет с тобой…»

Вечно будет с тобойЗемля, на которой ты вырос.Земля,Где на вербеПустует осенний скворечникИ уныло глядитВ одинокое синее небоИ не может поверить,Что птицы на юг улетели.Вечно будет с тобойЗима, где мордастые лоси,Равнодушно косясьНа далекий дымок, на деревню,По заснеженным тропамПроходят в снегу по коленоИ пугают сороку,Что с треском слетает со стога.Вечно будет с тобойЗемля, что весной оживает,Поднимает легкоНад собой голоса жаворонков,Земля, где на вербеЛикует весенний скворечникИ губастый теленокГлядит на него обалдело.

СОЛНЦЕ НА ПЛЕЧАХ

Ты знаешь, дорогая,Каждый вечер,Пока еще не выпала роса,Мне солнце опускается на плечиИ в путь зоветЗа дальние леса.Я знаю,Что за дальними лесами,За синими морями, далекоЕсть женщина с нездешними глазами,Но мнеС тобою рядом быть легко.Что из того,Что за морями где-тоЕсть в райских кущах чудо-города,В них много блеска и чужого света.И я туда не рвался никогда.Моя душа в душе березы белой,Ее заморским светом не согреть.И память,Что Россией заболела,Не вытравить из сердца, не стереть.Я болен этой памятью навеки.А солнцу что!Ему-то все равно,Чьи океаны,Чьи моря и реки.Великое — оно на всех одно…Что значу яВ сравнении с великимСветилом всех народов и веков!Когда мне дорог запах повилики,И дым костра,И тени от стогов,Когда молчат покинуто березы,Как будто слыша стуки топора.В такие ночи вызревают грозы.Ты спи, родная, спать давно пора…А я не сплю,А я бреду бессонноПо некогда исхоженной тропеНа грани тени и на грани солнца,Принадлежа РоссииИ тебе.

8 СЕНТЯБРЯ НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ

А. В. Сафронову

Последнего татарника огоньВ тот миг погас на Куликовом поле,Когда от боли озверевший коньЕго прибил железною подковой.

Закат угрюмо трогал высоту.Стихала битва.Пахло тенью росной.

Был страшен конь:Мундштук горел во рту,Ломая зубы,Обжигая десны.

Был страшен конь,Окрашенный зарей:В его крестцеС утраСтрелаТорчала,И он весь день метался одичалоНад трупами, над влажною землей.

Века…Века с того минули дня.Минули Освенцим и Хиросима.А я все слышуКрик невыносимый,А я все вижуЭтого коня.

Все вижу я,Как с кровью пополам —Не рьяно, а устало, постепенно —Еще зарей окрашенная пенаВ два ручейкаТечет по удилам.

Погасни же, кровавая заря!Яви прохладу,Тишину на раны…Из векового древнего туманаГлядит на мир восьмое сентября.

Я все понять бы в том тумане мог,Я все коню безгласному прощаю,Но как он боль, скажите,Превозмог,Когда ушел,Погасший,Из-под ногТатарника неяркий огонек,Гореть и жить уже не обещая?!

Кто был хозяин этого коня —Не мне судить!Да и не важно это.Коня, не увидавшего рассвета,Мне жальС высот сегодняшнего дня.

Он умирал,Не ведая о том,Что яСпустя векаО нем припомню,Что я приду на Куликово поле,Сорву татарник бережно, с трудом.С трудом…

И он горит в моих рукахСреди степной и обнаженной сини,НапоминаяЖизнь мою в веках,И смерть мою,И воскрешенье ныне.

Легли колючеНа мою ладоньЧетырнадцатый векС двадцатым веком…

А там,Над Доном,Бродит мирный коньИ слепоДоверяет человеку.

«Какая здесь, скажите, вера…»

Какая здесь, скажите, вера,Когда, не зная почему,Я вдруг, поверив,ЛицемеруСамозабвенно руку жму?И что ему, скажите, стоит,Себя улыбкой осеня,Радушно пригласить за столикИ выпить чарку за меня?А я уже сгибаю спину.Отдав размашистый поклон,Вдруг похожу на славянина,Что иноземцем взят в полон.А я уже как будто должен,Обязан дань ему платить,Не думать — до чего я дожил!И ложь в застолье говорить…О робость многовековогоСедого рабства на Руси!Держать за пазухою словоМеня отныне не проси!Ведь я не раб.Я весь заполненТой верой, что во мне жива,Тем самым Куликовым полем,Где дремлет горькая трава.

«Описать не берусь…»