Юлия Друнина - Стихотворения (1942–1969) Страница 5

1945

СТИХИ О СЧАСТЬЕ

За окошком веселится снег.Ты сидишь, спокойно напевая…Не могу забыть я о войнеИ все чаще, чаще вспоминаю,Как грохочет черная земля,Как встают пылающие зори.

Может, к счастью не привыкла яИли счастью не хватает горя?

Мы с тобою — искренние люди.Что ж, сознайся:                            разошлись пути.Нам от ветра                      собственною грудьюЗахотелось счастье защитить.Только разве это в нашей власти?Разве ты не понимаешь сам,Как непрочно комнатное счастье,Наглухо закрытое ветрам?

1945

«Я боюсь просыпаться ночью…»

Я боюсь просыпаться ночью,Не уснешь до утра потом.Будешь слушать, как мыши точатОдряхлевший, холодный дом.Будешь слушать, как ветер вьюжит,Голосит про окопный край…Отчего же такая стужа,Словно кто-то не верит в май?Словно я перестала верить,Что в одну из весенних датНеожиданно охнут двериИ, бледнея, войдет солдат.

1945

«Я — горожанка…»

Я — горожанка.Я росла, не зная,Как тонет в рекахМедленный закат.Росистой ночью,Свежей ночью маяНе выбегала я в цветущий сад.

Я не бродилаПо туристским тропамНад моремВ ослепительном краю:В семнадцать лет,Кочуя по окопам,Я увидала Родину свою.

1945

«Над твоей Прибалтикой туманы…»

Над твоей Прибалтикой туманы.Снежный ветер над моей Москвой.Не дотянешься до губ желанных,Не растреплешь волосы рукой.

С головою зарываюсь в книги,Под глазами темные круги.На вечерних тротуарах РигиСлышу одинокие шаги.

Вижу я балтийские туманы.Видишь ты метели над Москвой.Не дотянешься до губ желанных,Не растреплешь волосы рукой…

1945

«Русский вечер…»

Русский вечер.Дымчатые дали.Ржавые осколки на траве.Веет древней гордою печальюОт развалин скорбных деревень.

Кажется, летает над деревнейПепел чингисханской старины…Но моей девчонке семидневнойСнятся удивительные сны.

Снится, что пожары затухают,Оживает обожженный лес.Улыбнулось,                       сморщилось,                                              вздыхаетМаленькое чудо из чудес.

1946

О ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

Мне при слове                          «Восток»Вспоминаются сноваВетер,Голые сопки кругом.Вспоминаю ребят из полка                                      штурмовогоИ рокочущий аэродром.

Эти дни отгорелиТревожной ракетой,Но ничто не сотретИх след —Потому чтоВ одноАрмейское летоВырастаешьНа много лет.

1946

ПОЗОВИ МЕНЯ!

Позови меня!Я все заброшу.Январем горячим, молодымЗаметет тяжелая порошаЛегкие следы.

Свежие пушистые поляны.Губы.Тяжесть ослабевших рук.Даже сосны,                     от метели пьяные,Закружились с нами на ветру.

На моих губах снежинки тают.Ноги разъезжаются на льду.Бойкий ветер, тучи разметая,Покачнул веселую звезду.

Хорошо,                что звезды покачнулись,Хорошо              по жизни пронестиСчастье,               не затронутое пулей,Верность,                 не забытую в пути.

1946

НАД КАРТОЙ

Я люблю большие расстоянья,Я должна увидеть наявуСевера холодное сиянье,Южных океанов синеву.

Над Дальневосточною тайгоюДремлют сопки в отблесках зари,Там крадутся тигры к водопою,К мутноватым водам Уссури.

Пусть я этих тигров не видала, —В памяти надолго сберегуМолчаливого Дерсу Узала,Злобно шелестящую тайгу.

А в Карпатах — сосны в белых шубах,Улеглась задорная метель,Там шагают с песней лесорубы,Молодая дружная артель.

Топоры блестят на солнце зимнем,И поет упрямая пила,Осыпается мохнатый иней,Убегает белка из дупла.

…Черноморье. Волны бьют о скалы,Горы в фиолетовом дыму…Кажется, давно ль я отдыхалаВ пионерском лагере в Крыму?

Кажется, военные дорогиЛишь вчера из детства увели.Я хочу руками листья трогать,Муравейник палкой шевелить.

Я люблю большие расстоянья,Я должна увидеть наявуСевера холодное сиянье,Южных океанов синеву.

Над Москвой шумит походный ветер,Он зовет в далекие края.Кто сказал, что нет чудес на свете?Ты чудесна, Родина моя!

1946

«Пахнет свежей землей, известкой…»

Пахнет свежей землей, известкой.Деловито скрипят леса.Вновь ремесленников-подростковСлышу ломкие голоса.

Увидав паренька на крыше,Помахаю рукой ему:Это детство навстречу вышлоПоколению моему.

1946

ВЕСЕННЕЕ

Люди дрожат от стужиСеверной злой весной,А мне показались лужиНебом на мостовой.

Я расплескала небо.Волны бегут гурьбой.Если ты здесь не был,Мы побываем с тобой.

Мы побываем всюду:Кто уцелел в огне,Знает,           что жизнь —                                  чудо,Молодость —                         чудо вдвойне.

1946

ДРУГУ

Стиснуты зубы плотно.Сведены брови круто.Жесток упрямый волосНад невеселым лбом.Весь ты какой-то новый,Сумрачный, неуютный,Словно большой, добротный,Но необжитый дом.

Прячешь глаза в ресницы,Пристальный взгляд заметив…С ласковою усмешкойДумаю я не раз:«Кто же тебя полюбит,Кто же в тебя вселится,Кто же огонь засветитВ окнах широких глаз?»

1946

«Не знаю, где я нежности училась…»

Не знаю, где я нежности училась, —Об этом не расспрашивай меня.Растут в степи солдатские могилы,Идет в шинели молодость моя.

В моих глазах — обугленные трубы.Пожары полыхают на Руси.И снова             нецелованные губыИзраненный парнишка закусил.

Нет!       Мы с тобой узнали не по сводкамБольшого отступления страду.Опять в огонь рванулись самоходки,Я на броню вскочила на ходу.

А вечером                  над братскою могилойС опущенной стояла головой…Не знаю, где я нежности училась, —Быть может, на дороге фронтовой…

1946

«Много лет об одном думать…»

Много лет об одном думать,Много лет не смогу забытьБелорусский рассвет угрюмый,Уцелевший угол избы —Наш привал после ночи похода.Через трупы бегут ручьи.На опушке, металлом изглоданной,Обгоревший танкист кричит.Тарахтит веселая кухня,И ворчит «комсомольский бог»:— Вот, мол, ноги совсем опухли,Вот, мол, даже не снять сапог…

Гасли звезды.Села горели.Выли ветры мокрой весны.Под простреленными шинелямиБеспокойные снились сны…

На порогах шинели сбросив,Мы вернулись к домам своимОт окопных холодных весен,От окопных горячих зим.Но среди городского шума,Мой товарищ, нельзя забытьБелорусский рассвет угрюмый,Уцелевший угол избы.

1947