Алексей Кольцов - Стихотворения Страница 5

(11 июля 1830, полночь)

К N…

Опять тоску, опять любовьВ моей душе ты заронилаИ прежнее, былое вновьПриветным взором оживила.Ах! для чего мне пламенетьЛюбовью сердца безнадежной?Мой кроткий ангел, друг мрой нежный,Не мой удел тобой владеть!Но я любим, любим тобою!О, для чего же нам судьбоюЗдесь не даны в удел благой,Назло надменности людской,Иль счастье, иль одна могила!Ты жизнь моя, моя ты сила!..Горю огнем любви святым,Доверься ж, хоть на миг моимОбьятиям! Я не нарушуСвященных клятв — их грудь хранит,И верь, страдальческую душуПреступное не тяготит…

(19 июля 1830)

В АЛЬБОМ N N

Что мне, скажите, написатьВ альбом для милой девы?Напрасный труд! Мои напевыЕдва ль прекрасную пленят;Притом, что ей сказать, о чем?Хвалить ее напрасно —Она, как день прекрасна,Как серафим без крыл, мила, —То, что перед нею похвала!

(24 июля 1830)

ПОСЛАНИЕ Н… П…

И вы на нас грозой хотите?И вы, и вы кинжал остритеОтцу на старческую грудь!Накажет бог когда-нибудь!Припомните, что прежде были.Притом не вы ль мне говорили:"Я б мог давно-но не хочу;Нет, я и извергу не мщу,Нет, я не с варварской душою, —За зло плачу я добротою".Враги ль мы вам? Пусть бог сразит,Кто черный замысел таит!Злодеи ль мы? За что хотитеПолуубитого добить?Его старайтесь защитить!..Я знаю: сильному удобноНевинных ранить, — даже сродно…Но тот не человек — злодей!Вы ж покровитель, друг людей, —Держите ж слово — и не мстите,Прошу, кинжала не остритеОтцы на старческую грудь:Ей время в жизни отдохнуть.

(25 июля 1830)

НЕИЗМЕНИМОСТЬ

Мой друг, любовь нес съединяет,А невозможность разлучает;Иль на роду уж дано мнеЛюбить любезную во сне?А наяву — в тоске, в мученьиС тобою быть, подле сидетьИ лобызать тебя не сметь;И в ожиданьи и в сомненьиИ дни и ночи проводить!..Мы хочем время улучить,Где можно б было мне прижатьсяК трепещущей груди твоей,На снег ланит, на огнь очейГде б мог глядеть и любоваться.Но, нет! Подглядливые очиИ тут и там, везде следят;И днем, и в час глухой полночиОни нас, друг мой, сторожат.И как укрыться нам от взораНедоброхотливых людей?Kак неизбежного дозораНам избежать во тьме ночей?И как завистников тирановИль отклонить, иль обмануть?Какою силой талисмановИх очи зоркие сомкнуть?Но друг, пускай они глядятНа нас; за нами замечают,Любить друг друга запрещают;Пусть делают что, как хотятНо мы друг другу верны обаЛюбовь моя, твоя — до гроба!То что они, что их дозор,Что нам упрек, что нам позор?Мы стерпим все: и хоть украдкой,Хот мыслью, хоть надеждой сладкой

. . .

А все не запретят любить,Земные радости делить.

(28 июля 1830)

ЭЛЕГИЯ

В твои обьятья, гроб холодный,Как к другу милому, лечу,В твоей обители укромнойСокрыться от людей хочу.Скорее, смерть, сверкни косоюНад юною моей главою!Немного лет я в мире жил…И чем сей мир повеселил?И кто с улыбкой мне отраднойОт сердца руку нежно жал?Со мной кто радостью желаннойДелил веселье и печаль?Никто! Но в сей стране пустыннойОдин лишь был мне верен друг,И тот, как песни звук отзывный,Как огнь мгновенный, надмогильный,На утренней заре потух.Одна звезда меня пленялаЕще на небе голубомИ в черном сумраке густомНадеждой тайной грудь питала;Но скрылася она — с тех порПриветных звезд не видит взор.Без ней, как сирота безродный,Влачусь один в толпе людей,С душою мрачной и холодной,Как нераскаянный злодей.С людями, братьями моими,Еше хотел я жизнь делить;По-прежнему хотел меж нимиЯ друга по сердцу найтить.Но люди взорами немымиС презреньем на меня глядятИ душу хладную мертвят.К тебе от них, о гроб холодный,Как к другу милому, лечу,В твоей обители укромнойПокоя тихого ищу.О смерть! сомкни скорей мне вежды!Верни загробные надежды.

(30 июля 1830)

* Суму, кусок последний хлеба *

Суму, кусок последний хлебаОтнял у ближнего — и прав!Не он! — Но только тот блажен,Но тот счастлив и тот почетен,Кого природа одарилаДушой, и чувством, и умом,Кого фортуна наградилаЛюбовью — истинным добром.Всегда пред богом он с слезоюМолитвы чистые творит,Доволен жизнию земною,Закон небес боготворит,Открытой грудию стоитПред казнью, злобою людскою,И за царя, за отчий кровСобою жертвовать готов.Он, и не многое имея,Всегда делиться рад душой;На помощь бедных, не жалея,Всё щедрой раздаёт рукой!

20 августа 1830

Старобельск.

(Первая любовь)

Что душу юности пленило,Что сердце в первый разТак пламенно, так нежно полюбило —И полюбило не на час, —То всё я силюся придать забвенью,И сердцу пылкому и страстному томленьюХочу другую цель найтить,Хочу другое также полюбить!Напрасно всё: тень прежней милойНельзя забыть!Уснёшь — непостижимой силойОна тихонько к ложу льнёт,Печально руку мне даёт,И сладкою мечтою вновь сердце очарует,И очи темные к моим очам прикует!..И вновь любви приветный гласЯ внемлю страждущей душою…Когда ж ударит часЗабвенья о тебе, иль вечности тобою?..

21 августа 1830

Близ Мур-могилы.

(Мука)

Осиротелый и унылый,Ищу подруги в свете милой, —Ищу — и всем «люблю» твержу, —Любви ж ни в ком не нахожу.На что ж природа нам далаИ прелести и розы мая?На что рука твоя святаяИм сердце гордым создала?Ужель на то, чтоб в первый разПленить любовию священной,Потом упорностью надменнойСушить и мучить вечно нас?Ужель на то, чтоб радость раяВ их взоре видя на земли,Мы наслаждаться не могли,В любови муки познавая?..Но ты, земная красота,Не стоишь моего страданья!Развейся ж, грешная мечта,Проси от неба воздаянья!

27 августа 1830

Кирчинская слобода

(Сирота)

Когда мне шёл двадцатый год,Я жил звериной ловлейИ был укрыт от непогодРодительскою кровлей.Отец мой всех был богатей,Всяк знался с нашей хатой,Был хлеб, был скот рогатый…Моя богатая семьяКопейкой не нуждалась;Такому счастию родняС досадой улыбалась.И кто б подумать прежде мог,Что после с нами стало:Прогневался на грешных бог —Что было — всё пропало.Два года не рожался хлеб,Иссохнула долина,Утратилась скотина, —Нужда на двор — и денег нет!Травою заросло гумно,Кошары опустели,С последним нищим заодноИ в праздник мы говели.Ещё б мой жалкий жребий сносен был,Но с бесталаннойЯ всю семью похоронил…От скорби и от болиБез них для горького меняИ радости скончались;Чуждалась бедного родня,Соседи удалялись.Пришлось с могилою родныхНавеки распроститьсяИ горевать среди чужихС пустой сумой пуститься.И люди мирных деревень,Живя без нужд, не знают,Что вся мне жизнь есть черный деньИль, зная, забывают.

4 сентября 1830