Бен Джонсон - Вольпоне Страница 5

Шут Стоун скончался,

И кабаки нуждаются в шуте.

Сэр Политик

Стоун умер?

Перегрин

Мертв. Не думали, надеюсь,

Что он бессмертен?

(В сторону.)

Если б этот рыцарь

Известность получил - какой находкой

Он стал бы для английской сцены! Право,

Изобрази такого - скажут, фальшь

Иль злобный вымысел.

Сэр Политик

Скончался Стоун?

Перегрин

Мертв. Боже мой! Как это вас волнует!

Он вам родня?

Сэр Политик

Насколько знаю, нет.

Ведь этот парень был шутом ничтожным.

Перегрин

Но он вам, кажется, знаком?

Сэр Политик

Знаком.

Я знал его как ум весьма опасный,

Острее не найти во всей стране!

Перегрин

Возможно ли?

Сэр Политик

Он не дремал при жизни:

Еженедельно получал известья

Из Нидерландов (я наверно знаю!)

Для всех концов земли в кочнах капусты

И вести эти тотчас рассылал

Послам в лимонах, апельсинах, дынях,

И яблоках, и прочих фруктах. Даже

В скорлупках устриц или же моллюсков.

Перегрин

Я поражен.

Сэр Политик

Могу поклясться, сэр!

Я видел, как ему в одной харчевне

В кусочке мяса порученье отдал

Купцом переодетый иностранец,

И, раньше чем убрали со стола,

Ответ был послан в зубочистке.

Перегрин

Странно!

Но как же?

Сэр Политик

Просто. Был нарезан ростбиф

Кусочками определенной формы,

И этим передан был шифр.

Перегрин

Я слышал.

Он не умел читать.

Сэр Политик

Такие слухи

Пускали те, кто нанимал его;

Но он умел читать, знал языки,

И преотлично.

Перегрин

Сэр, еще слыхал я

Шпионами служили павианы;

Живет их племя где-то близ Китая.

Сэр Политик

Да-да, то мамелюки; не без них

Французы против нас интриговали.

Да очень уж они на женщин падки

Ну вот и проболтались. Но недавно

От одного из шайки их я слышал,

Что вновь они вернулись и готовы

За прежнее приняться, если только

В них надобность появится.

Перегрин

Вот ловко!

(В сторону.)

Как видно, он изрядный хвастунишка.

(Громко.)

Известно все на свете вам.

Сэр Политик

Не все,

Но многое. Я склонен наблюдать,

Хоть в стороне живу и от меня

Далек стремительный поток событий,

Но я слежу за ним и отмечаю

Все важные дела и перемены

Так, для себя; я знаю государств

Приливы и отливы.

Перегрин

Сэр, поверьте,

Фортуне я обязан, и немало,

За то, что довелось мне встретить вас,

Чей разум вместе с добротою вашей

Поможет мне во многом и наставит

В манерах, повеленье: плохи, грубы

Они сейчас.

Сэр Политик

Как! Вы пустились в путь,

Не зная правил путешествий?

Перегрин

Знал я

Простейшие, которые преподал

По книжке мне учителишка жалкий.

Сэр Политик

Какой ужасный вред нам причиняет,

Что мы детей достойнейших семейств

Каким-то поручаем пустозвонам!

Вы кажетесь мне юношей способным,

И хоть не в этом суть моих занятий,

Но так уж мне назначено судьбой,

Что всякий раз, когда мне приходилось

Давать советы высшего порядка

Таким же отпрыскам родов знатнейших,

Они на пользу шли.

Входят переодетые Моска и Нано в сопровождении людей, несущих все

необходимое для сооружения подмостков.

Перегрин

Кто эти люди?

Моска

Здесь, под окном. Вот-вот, под этим самым.

Сэр Политик

Рабочие подмостки строят. Разве

Об итальянских шарлатанах вам

Не говорил наставник?

Перегрин

Как же.

Сэр Политик

Вы их

Увидите.

Перегрин

Обманщики они,

Живут продажей мазей и пилюль.

Сэр Политик

И это все, что вам он рассказал?

Перегрин

Как будто.

Сэр Политик

Сожалею. Он невежда.

Нет просвещеннее людей в Европе!

Великие ученые, врачи,

Политики большие, фавориты

И тайные советники князей.

Красноречивей нет людей на свете.

Перегрин

А я слыхал - нахальнейшие плуты

С большим запасом выдумок, уверток,

Достойные доверия не больше,

Чем всякие поганые их зелья,

Которые с ужаснейшей божбой

Они вам превозносят до небес,

Чтоб, запросив сперва за них три фунта,

Их после уступить за два гроша.

Сэр Политик

Молчанье, сэр, ответ на клевету.

Сейчас вы, впрочем, сами убедитесь.

Друзья мои, кто будет выступать?

Моска

Скотто ди Мантуа.

Сэр Политик

Он сам? Тогда

Появится, я твердо обещаю,

Совсем не тот, кого вам расписали.

Я поражен, что ставит он подмостки

Здесь в закоулке. Выступать привык он

На самом видном месте. - Вот он сам!

Входит Вольпоне, переодетый доктором-шарлатаном, сопровождаемый огромной

толпой народа.

Вольпоне

(к Нано)

Лезь, дзанни, лезь!

Толпа

Влезай, влезай, влезай!

Сэр Политик

Смотрите, как бегут за ним! Он может

Собрать свободно десять тысяч крон

И положить их в банк.

Вольпоне всходит на подмостки.

Вы поглядите,

С какою важностью он выступает!

Осанка, жесты - хоть куда.

Перегрин

Вы правы.

Вольпоне

Благороднейшие синьоры и достойнейшие мои покровители! Может показаться удивительным, что я, ваш Скотто Мантуано, который имел обыкновение ставить свой помост в самом людном месте площади, у портика Прокураций, ныне, после восьмимесячного отсутствия, вернувшись в прославленный город Венецию, скромно расположился в этом пустынном закоулке.

Сэр Политик

Ну, что я говорил вам!

Перегрин

Тише, тише!

Вольпоне

Позвольте вам сказать: не такой уж я ощипанный петух, как принято говорить в Ломбардии, и не очень-то расположен уступать свой товар дешевле, чем он стоит, - не ждите этого. И не воображайте, что гнусные измышления наглого клеветника, позорящего нашу профессию, - я имею в виду Алессандро Баттоне, который публично заявлял, будто бы я осужден на галеры за то, что отравил повара кардинала Бембо, - хоть сколько-нибудь меня задели. Нет-нет, достойнейшие синьоры! Сказать по правде, я просто не в силах выносить толпу этих уличных шарлатанов, которые расстилают свои плащи на мостовой, словно собираются показать какие-то акробатические штуки, а потом нагоняют тоску всякими завалящими анекдотами, украденными ими у Боккаччо, на манер пошлого болтуна Табарена. А другие распространяются о своих путешествиях и томительной неволе на турецких галерах, между тем как, правду говоря, галеры эти были христианскими, а сами рассказчики весьма умеренно питались там хлебом с водой в виде епитимьи, наложенной на них духовниками за мелкую кражу.

Сэр Политик

Как гордо держится! Презренья сколько!

Вольпоне

Эти нагло-премерзкие, вшиво-паскудные, сволочные пропойцы одной щепоткою неочищенного антимония, красиво завернутой в десяток конвертиков, способны наилучшим образом уморить в неделю два десятка человек, а потом еще кобениться перед вами на подмостках. И однако же, у этих жалких, изголодавшихся людишек, чей мозг одеревенел от нужды и всяких лишений, найдется немало поклонников среди бедных ремесленников, питающихся салатом и сходящих с ума от радости, когда им удастся купить на полгроша этого снадобья; а то, что оно отправит их на тот свет, - им не важно.

Сэр Политик

Прекрасно! Где вы лучше речь слыхали?

Вольпоне

Что ж, туда им и дорога. А вы, уважаемые синьоры, должны знать, что наш помост, удаленный на сей раз от воплей всякого сброда, станет сценою радости и наслаждения. Ибо мне нечего вам продавать, или почти нечего.

Сэр Политик

Я говорил вам, чем он кончит!

Перегрин

Правда.

Вольпоне

Клятвенно вас заверяю, что я и шесть моих помощников не поспеваем изготовлять с должной быстротой этот драгоценный состав, который расхватывают у меня на квартире как здешние жители, так и приезжие, как почтенные купцы, так и сенаторы, пытавшиеся с первого дня моего появления здесь удержать меня в Венеции превеликими своими щедротами. Да это и понятно. Какая радость богачу от того, что его подвалы набиты бочонками муската или других прекраснейших вин, если врачи под страхом смерти предписывают ему пить только воду с анисовым отваром? О здоровье, здоровье! Благословение богача! Богатство бедняка! Какая цена за тебя слишком велика, если без тебя невозможно насладиться жизнью? Так перестаньте же беречь свои кошельки, почтенные синьоры, чтоб не укорачивать положенный вам срок жизни...