Леонид Филатов - Игра в «замри» Страница 5

1960

Память

Давай поглядим друг на друга в упор,Довольно вранья.Я – твой соглядатай, я – твой прокурор,Я – память твоя.

Ты долго петлял в привокзальной толпе,Запутывал след.Ну вот мы с тобою в отдельном купе,Свидетелей нет.

Судьба мне послала бродить за тобойДо самых седин.Ну вот мы и встретились, мой дорогой,Один на один.

Мы оба стареем: ты желт, как лимон, —Я лыс, как Сократ.Забудь про милицию и телефон,Забудь про стоп-кран.

Не вздумай с подножки на полном ходуНырнуть в темноту.Мы едем с тобою не в КарагандуИ не в Воркуту.

Чужие плывут за окном города,Чужие огни.Наш поезд отныне идет в никуда,И мы в нем одни.

…Как жутко встречать за бутылкой винцаСинюшный рассветИ знать, что дороге не будет концаТри тысячи лет…

1970

Вино из одуванчиков

Меня сочтут обманщиком,Да только я не лгу:Вином из одуванчиковТоргуют на углу.

Уж если одурачивать —То как-нибудь хитро:Вино из одуванчиков —Да это же ситро!

Нашли же чем попотчеватьДоверчивый народ, —А очередь, а очередь,А очередь – растет!

Закройте вашу лавочку,Не стоит тратить пыл:Вино из одуванчиковНикто еще не пил.

Алхимики, не вам чета,Тузы и короли —Вина из одуванчиковПридумать не смогли.

Напрасно вы хлопочете,Товар у вас не тот, —А очередь, а очередь,А очередь – растет.

Название заманчиво,Однако не секрет:Вина из одуванчиковНа белом свете нет.

Меня сочтут обманщиком,Да только я не лгу:Вином из одуванчиковТоргуют на углу.

Вино, понятно, кончилось,Киоск давно закрыт, —А очередь, а очередь,А очередь – стоит!

1970

Мгновение тишины

В сошедшей с ума Вселенной —Как в кухне среди корыт —Мы глохнем от диксилендов,Парламентов и коррид.

Мы все не желаем верить,Что в мире истребленаУгодная сердцу ересьПо имени тишина.

Нас тянет в глухие скверы —Подальше от площадей, —Очищенные от скверныМашин и очередей.

Быть может, тишайший гравий,Скамеечка и жасмин —Последняя из гарантийСпасти этот бедный мир.

Неужто, погрязши в дрязгах,Мы более не вольныСоздать себе общий праздник —Мгновение тишины?

Коротенькое, как выстрел,Безмолвное, как звезда, —И сколько б забытых истинУслышали мы тогда!

И сколько б НаполеоновЗамешкалось крикнуть «пли!»,И сколько бы опаленныхНе рухнуло в ковыли…

И сколько бы пуль напрасныхНе вылетело из дул,И сколько бы дам прекрасныхНе выцвело в пошлых дур!

И сколько бы наглых пешекУзнало свои места —И сколько бы наших певчихСумело дожить до ста!..

Консилиумы напрасны.Дискуссии не нужны.Всего и делов-то, братцы, —Мгновение тишины…

1972

Вот вы говорите, что слезы людские – вода?

– Вот вы говорите, что слезы людские – вода?– Да.– Все катаклизмы проходят для вас без следа?– Да.– Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас – лабуда?– Да.– И вам все равно, что кого-то постигла беда?– Да.– И вам наплевать, если где-то горят города?– Да.– И боли Вьетнама не трогали вас никогда?– Да.– А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?– Да…– Но вам удается ее усмирить без труда?– Да.– А если разрушили созданный вами семейный очаг?– Так…– Жестоко расправились с членами вашей семьи?– И?..– И вам самому продырявили пулею грудь?– Жуть!– Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?– Нет!– А вы говорите, что слезы людские вода?– Нет…– Все катаклизмы проходят для вас без следа?– Нет!– Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?– Да! Да. Да…

1972

Про Клавочку

Клавка – в струночку, лицо белей бумаги,И глядит – не понимает ничего.А кругом – все киномаги да завмаги,Да заслуженные члены ВТО.

Что ни слово – Мастроянни да Феллини,Что ни запись – Азнавур да Адамо!..Так и сяк они крутили да финтили,А на деле добивались одного:

«Клавочка, вам водочкиИли помидорчик?Клавочка, позволитеВас на разговорчик?»Как сомы под сваями —Вкруг твоей юбчонкиКрутятся да вертятсяЛысые мальчонки.

А снабженец Соломон Ароныч Лифшиц —В дедероновом костюме цвета беж —Обещал сообразить японский лифчикИ бесплатную поездку за рубеж.

Говорил ей, как он хаживал по Риму,Как в Гонконге с моряками пировал…Ой, глушили Клавку так, как глушат рыбу, —Без пощады, чтобы враз и наповал!

«Клавочка, вам водочкиИли помидорчик?Клавочка, позволитеВас на разговорчик?»Как сомы под сваями —Вкруг твоей юбчонкиКрутятся да вертятсяЛысые мальчонки.

И сидел еще один лохматый гений,Тот, которого «поймут через века», —Он все плакал возле клавкиных коленейИ бессвязно материл Бондарчука.

Все просил и все искал какой-то «сути»,Все грозился, что проучит целый свет,А в конце вдруг объявил, что бабы – суки,И немедленно отчалил в туалет.

«Клавочка, вам водочкиИли помидорчик?Клавочка, позволитеВас на разговорчик?»Как сомы под сваями —Вкруг твоей юбчонкиКрутятся да вертятсяЛысые мальчонки.

Ну а третий все развешивал флюидыДа косил многозначительно зрачком,Намекал, что, мол, знаком с самим Феллини, —А по роже и не скажешь, что знаком.

Клавка мчится вкругаля, как чумовая,Задыхаясь и шарахаясь от стен:«Друг Сличенко», «сын Кобзона», «внук Чухрая»И «свояченик самой Софи Лорен»!

«Клавочка, вам водочкиИли помидорчик?Клавочка, позволитеВас на разговорчик?»Как сомы под сваями —Вкруг твоей юбчонкиКрутятся да вертятсяЛысые мальчонки.

Клавка смотрит вопросительно и горько —Ей не слышится, не дышится ужеВ этом диком и цветном, как мотогонка,Восхитительном и жутком кураже!..

Но опять шуршит под шинами дорога,И мерцает дождевая колея…Едет утречком на лекцию дуреха,Ослепительная сверстница моя.

1973

Двор

Вечером мой двор угрюмо глух,Смех и гомон здесь довольно редки —Тайное правительство старухЗаседает в сумрачной беседке.

Он запуган, этот бедный двор,Щелк замка – и тот, как щелк затвора.Кто знавал старушечий террор,Согласится – нет страшней террора.

Пропади ты, чертова дыра,Царство кляуз, плесени и дуста! —Но и в мрачной пропасти двораВспыхивают искры вольнодумства:

Якобинским флагом поутруВозле той же старенькой беседкиРвутся из прищепок на ветруТрусики молоденькой соседки!

1974

Письмо Сергею Образцову

Все мы куклы, Сергей Владимирович,В нашей крохотной суете,Но кому-то дано лидировать,А кому-то – плестись в хвосте.

И когда нам порой клиническиИзменяют чутье и такт —Вы подергайте нас за ниточку,Если делаем что не так.

Как Вы властвуете шикарно!Нас – до черта. А Вы – один.Вы – единственный папа КарлоНад мильенами Буратин.

Если вдруг Вам от наших штучекСтанет грустно и тяжело,Если вдруг Вам вконец наскучитВаше трудное ремесло

Или если Вам станет тошноОт кучумов и держиморд, —Вы отдайте нас всех лотошникуИ закройте мир на ремонт!

Но покамест Вам аплодируютХоть один-два-три пацана, —Вы держитесь, Сергей Владимирович,Потому что без Вас – хана!..

1974

Игра в «Замри»

Должно быть, любому ребенку ЗемлиЗнакома игра под названьем «Замри».Орут чертенята с зари до зари:«Замри!..»

«Замри» – это в общем-то детский пароль,Но взрослым его не хватает порой.Не взять ли его у детишек взаймы —«Замри?»

Нам больше, чем детям, нужны тормоза,Нам некогда глянуть друг другу в глаза.Пусть кто-нибудь крикнет нам, черт побери:«Замри!»

Послушай-ка, друже, а что если вдругТы мне не такой уж и преданный друг?Да ты не пугайся, не злись, не остри —«Замри!»

Противник, давай разберемся без драк —А что, если ты не такой уж и враг?Да ты не шарахайся, как от змеи, —«Замри!»

О, как бы беспечно ни мчались года, —Однажды наступит секунда, когдаМне собственный голос шепнет изнутри:«Замри!»

И память пройдется по старым счетам,И кровь от волненья прихлынет к щекам,И будет казаться страшней, чем «умри», —«Замри».

1975