Николай Рубцов - Я буду долго гнать велосипед… (сборник) Страница 5

[1964]

Фальшивая колода

– Когда же, когда жеОтчалит проклятый паром?Как возятся долгоС погрузкой какого-то хлама! —Сердились, галдя,На своих чемоданах с добромЧетыре тузаИ четыре причудливых дамы…

Меж тем рассветало…И вот, озаряя ухабы,Взлетел раскаленный,Светящийся солнечный шар!В торговый ларекПотянулись с кошелками бабы,Вокруг слободыРасклубился сиреневый шарф —Туман полевой,И по заспанным смутным ямамПаром зашумел,Выплывая в могучий простор!..

Четыре тузаИ четыре внимательных дамыСо мной завели,Как шарманку, глухой разговорО хлебе, о ценах,О смысле какой-то проблемы…

– Эй, что ж ты, паромщик?Затей свою песню, затей! —Терпеть не могуРазговоров на общие темыСреди молодых,Но уже разжиревших людей!Сошел я с паромаИ сразу направился прямоДорогой лесами,Дорогой полями,а там —Четыре тузаИ четыре испуганных дамыЗа каждым шоферомНосились весь день по пятам…

Старый конь

Я долго ехал волоком.И долго лес ночнойВсе слушал медный колокол,Звеневший под дугой.

Звени, звени легонечко,Мой колокол, трезвонь!Шагай, шагай тихонечко,Мой бедный старый конь!

Хоть волки есть на волокеИ волок тот полог,Едва он сани к ВологдеПо волоку волок…

Звени, звени легонечко,Мой колокол, трезвонь!Шагай, шагай тихонечко,Мой бедный старый конь!

И вдруг заржал он молодо,Гордясь без похвалы,Когда увидел ВологдуСквозь заволоку мглы…

Видения на холме

Взбегу на холми упадув траву.И древностью повеет вдруг из дола.И вдруг картины грозного раздораЯ в этот миг увижу наяву.Пустынный свет на звездных берегахИ вереницы птиц твоих, Россия,Затмит на мигВ крови и жемчугахТупой башмак скуластого Батыя!..

Россия, Русь – куда я ни взгляну…За все твои страдания и битвы —Люблю твою, Россия, старину,Твои огни, погосты и молитвы,Люблю твои избушки и цветы,И небеса, горящие от зноя,И шепот ив у омутной воды,Люблю навек, до вечного покоя…Россия, Русь! Храни себя, храни!Смотри опять в леса твои и долыСо всех сторон нагрянули они,Иных времен татары и монголы.Они несут на флагах черный крест,Они крестами небо закрестили,И не леса мне видятся окрест,А лес крестовв окрестностяхРоссии…Кресты, кресты…

Я больше не могу!Я резко отниму от глаз ладониИ вдруг увижу: смирно на лугуТраву жуют стреноженные кони.Заржут они – и где-то у осинПодхватит это медленное ржанье,И надо мной —бессмертных звезд Руси,Высоких звезд покойное мерцанье…

Дуэль

Напраснодуло пистолетаВраждебно целилось в него;Лицо великого поэтаНе выражало ничего!Уже давно,как в божью милость,Он молча верилВ смертный рок.И сердце Лермонтова билось,Как в дни обидчивых тревог.Когда же выстрелгрянул мимо(Наверно, врагНе спал всю ночь!),Поэт зевнул невозмутимоИ пистолет отбросил прочь…

[1964]

О Пушкине

Словно зеркало русской стихии,Отстояв назначенье свое,Отразил он всю душу России!И погиб, отражая ее…

1965

Соловьи

В трудный час, когда ветер полощет зарюВ темных струях нагретых озер,Я ищу, раздвигая руками ивняк,Птичьи гнезда на кочках в траве…Как тогда, соловьями затоплена ночь.Как тогда, не шумят тополя.А любовь не вернуть,как нельзя отыскатьОтвихрившийся след корабля!Соловьи, соловьи заливались, а тыЗаливалась слезами в ту ночь;Закатился закат – закричал паровоз,Это он на меня закричал!Я умчался туда,где за горным хребтомМногогорбый старик океан,Разрыдавшись, багровые волны-горбыРазбивает о лбы валунов.Да, я знаю, у многих проходит любовь,Все проходит, проходит и жизнь,Но не думал тогда и подумать не мог,Что и наша любовь позади.А когда, отслужив, воротился домой,Безнадежно себя ощутилЧеловеком, которого смыло за борт:Знаешь, Тайка встречалась с другим!Закатился закат. Задремало село.Ты пришла и сказала: «Прости».Но простить я не мог,потому что всегдаСлишком сильно я верил тебе!Ты сказала еще:– Посмотри на меня!Посмотри – мол, и мне нелегко. —Я ответил, что лучшена звезды смотреть,Надоело смотреть на тебя!Соловьи, соловьизаливались, а тыВсе твердила, что любишь меня.И, угрюмо смеясь, я не верил тебе.Так у многих проходит любовь…В трудный час, когда ветер полощет зарюВ темных струях нагретых озер,Птичьи гнезда ищу, раздвигаю ивняк.Сам не знаю, зачем их ищу.Это правда иль нет, соловьи, соловьи,Это правда иль нет, тополя,Что любовь не вернуть,как нельзя отыскатьОтвихрившийся след корабля?

1962

«Я весь в мазуте, весь в тавоте…»

Я весь в мазуте,весь в тавоте,Зато работаю в тралфлоте!

Я помню мол в огне заката,Когда на несколько минутВ тельняшках флотские ребята,Как тигры, вышли из кают.

Они с родными целовалисьИ каждый нежен был и тверд.Суда гудели, надрывались,Матросов требуя на борт!

И вот по воле капитанаОпять к неведомой землеПо мощным гребням океанаМы пробираемся во мгле.

Сидим, обнявшись, словно братья,Поем о тех, кто нас ласкал,Кому мерещатся проклятьяМатросов, гибнущих у скал…

И вот опять —святое дело!И наш корабль, заботой полн,Совсем не так осиротелоПлывет среди бескрайних волн!

Осенняя песня

Потонула во тьмеОтдаленная пристань.По канаве помчался —Эх – осенний поток!По дороге неслисьСумасшедшие листья,И порой раздавалсяМилицейский свисток.

Я в ту ночь позабылВсе хорошие вести,Все призывы и звоныИз Кремлевских ворот.Я в ту ночь полюбилВсе тюремные песни,Все запретные мысли,Весь гонимый народ.

Ну так что же? ПускайРассыпаются листья!Пусть на город нагрянетЗатаившийся снег!На тревожной землеВ этом городе мглистомЯ по-прежнему добрый,Неплохой человек.

А последние листьяВдоль по улице гулкойВсе неслись и неслись,Выбиваясь из сил.На меня надвигаласьТемнота закоулков,И архангельский дождикНа меня моросил…

[1962]

Мачты

В.Д. Коркину

Созерцаю ли звезды над безднойС человеческой вечной тоской,Воцаряюсь ли в рубке железнойЗа штурвалом над бездной морской, —

Все я верю, воспрянувши духом,В грозовое свое бытиеИ не верю настойчивым слухам,Будто все перейдет в забытье,

Будто все начинаем без страха,А кончаем в назначенный часТем, что траурной музыкой БахаПровожают товарищи нас.

Это кажется мне невозможным.Все мне кажется – нет забытья!Все я верю, как мачтам надежным,И делам, и мечтам бытия.

«Стихи на волю гонят нас…»

Стихи на волю гонят нас,Как будто вьюга воет, воетНа отопленье паровое,На электричество и газ!

Скажите, знаете ли выО вьюгах что-нибудь такое:Кто может их заставить выть?Кто может их остановить,Когда захочется покоя?

А утром солнышко взойдет, —Кто может средство отыскать,Чтоб задержать его восход?Остановить его закат?

Вот так поэзия, онаЗвенит – ее не остановишь!А замолчит – напрасно стонешь!Она незрима и вольна.

Прославит нас или унизит,Но все равно возьмет свое!И не она от нас зависит,А мы зависим от нее…

1965

«О чем шумят друзья мои, поэты…»

О чем шумятДрузья мои, поэты,В неугомонном доме допоздна?Я слышу спор.И вижу силуэтыНа смутном фоне позднего окна.

Уже их мыслиСилой налились!С чего ж начнут?Какое слово скажут?Они кричат,Они руками машут,Они как будто только родились!

Я сам за все,Что крепче и полезней!Но тем богат,Что с «Левым маршем» в ладНегромкие есенинские песниТак громко в сердцеБьются и звучат!

С веселым пеньемВ небе безмятежном,Со всей своей любовью и тоскойОрлу не параЖаворонок нежный,Но ведь взлетают оба высоко!

И, славя взлетКосмической ракеты,Готовясь в ней летать за небеса,Пусть не шумят,А пусть поют поэтыВо все свои земные голоса!

Ленинград, 1962