Автор неизвестен - Европейская поэзия XVII века Страница 52

МУХАММЕД ХЕВАИ УСКЮФИ

Господи, смиренно просим:смилуйся над нами.Образ твой в себе мы носим,смилуйся над нами.

Не даров с корыстью молим,—ласки, как дождя над полем,облегченья нашим болям,смилуйся над нами.

Светлым сном умерь в нас муку,возлюби нас, дай нам руку,встречей увенчай разлуку,смилуйся над нами.

Сколько нас к тебе стремилось!Сердце в каждом истомилось,веруем в твою к нам милость,смилуйся над нами.

Жалок я, твой раб Хеваи.Но, от всех к тебе взывая,к небу возношу слова я:смилуйся над нами!

В путь мой заветный, в эту дорогукак мне решиться ныне пуститься?Этой дороги к господу Богусердце страшится. Только б решиться…

Что мы для Бога? Глина сырая.В жизни ваяет всех нас для рая,нас же за грех наш грозно карая,божья десница… Как мне решиться?

Власть надо мною в небе едина,сзади давно уж дней половина,разум и дух мой — все еще глина.Как же решиться к Богу явиться?

Бога молил я с жаркою дрожью:дай мне, земному, мысль свою божью,чтоб разграничить истииу с ложью,—есть ведь грапица! Только б решиться…

В рай твой, создатель, верю я свято,что же смятеньем сердце объято?Вот — я, Хеваи, ждущий заката:суд да свершится! Только б решиться…

ИВАН ГУНДУЛИЧ

В деревцах кудрявых ветры зашумели,радостно в дубравах соловьи запели,ручейков напевы ранний луч встречают,и венками девы юношей венчают.Дудочки пастушьи песнь слагают милым,услаждая души ясноликим вилам.Вилы голосисты водят хороводытам, где брег тенистый и прозрачны воды.Но к чему все это? Что мне ясны зори?Не найти привета мне в любимом взоре.Струи зажурчали, ветр вздохнул глубоко —мне в слезах печали слышен рев потока.В каждой песне — стоны, в мыслях — горечь яда,сердце — луг зеленый, где моя отрада.В этом ярком свете тьма слепит мне очи,ничего на свете, кроме вечной ночи.

Цвет багряный на востоке,вся земля в цветном уборе,расцветает луг широкий,расцветают в небе зори,льется дождь цветов веселых,будем рвать их дружно в долах!Все бело, красно и сине,всем цветам вокруг раздолье,пышен цвет на луговине,в темной чаще, в чистом поле.Это время сердцу мило,все цветами расцветило.

Свобода! Что краше тебя и дороже?Ты — помыслы наши, ты — промысел божий,ты мощь умножаешь, даруешь нам славу,собой украшаешь всю нашу Дубраву.Все жизни, все злато, все блага народа —лишь малая плата за луч твой, свобода!

О тщета людской гордыни,Чем себя ты утешаешь?Ввысь стремишь полет свой ныне,Завтра долу ниспадаешь.

Перед тленом все повинны,Все конец свой обретают.А высоких гор вершиныГромы прежде поражают.

Если небо безучастно,Все творенья быстротечны:Без него и власть безвластна,Царства сильные не вечны.

А фортуна беспрестанноКолесо свое вращает:Свергнет этого нежданно,А другого возвышает.

Днесь над саблею корона,Завтра — сабля на короне,Ныне царь лишился трона,Завтра — раб сидит на троне.

Сквозь несчастья — счастье блещет;Трон из крови возникает;Тот, пред кем весь люд трепещет,Страх и сам претерпевает.

От главы царя отводитВсе измены троиа сила,Но нежданно происходитТо, что память позабыла…

Юность! В дерзком устремленьеТы не ведаешь боязни,Даже смерть в лихом бореньеВидишь ты без неприязни.

И смела ты, и свободна,Мысль тебя не утруждает,Сложность дел тебе угодна,Трудность жизни не пугает.

Если очень возгордишься —Море синее утопит,Если к солнцу устремишься —Солнце в крыльях воск растопит.

А иной юнец в гордынеСредь воды огнем пылает:Пав с небес, в морской пучинеС колесницею сгорает.

Александр в лета младые,В полноте великой славы,Ведал, что еще иныеЕсть и земли и державы.

Ныне младостью томитсяЧадо буйное Османов:Бедствий чадо не страшится,Все в плену самообманов.

Ах, Осман! В предел восточныйНе спеши! Царю присталоВерных слуг — совет урочный —Всех заслушать для начала.

Мудры слуги в их сужденьяхО чертах, тебе присущих:Своеволен ты в стремленьяхИ не знаешь дней грядущих.

Где в твоих решеньях сила?Мысль твоя еще незрела,Опыт — жизнь не подарила,Молод ты еще для дела.

За своей весной незрелойОсень леди, ее урока,Славы плод, еще неспелый,Не губи ты раньше срока.

Победить врага в сраженье,Покорить непокоренных —Благородное стремленьеСлавой всех мужей вспоенных;

Но кто бед не бережетсяИ коварства не страшится,Безрассудным назовется,В мненье общем умалится.

Так и лес в горах: для глазуОн зеленый и прекрасный,Но войди, увидишь сразу —В нем и гад, и зверь опасный…

Красота — благой природыДар счастливейший и сила;Почитают все народыВ ней все то, что сердцу мпло;

Луч, сравнимый с божьим взором,Райский цвет красы прекрасный,Благо, все дары в котором,Образ неба вечно ясный;

В ней пред миром рай открылоБога славное деянье,Где чело — восток; светило —Локон; лик — зари сиянье;

Радость в ней, и наслажденье,И сердец согласья мера,Душ сладчайшее томленье,Для очей предмет примера;

Сладкий мед, что грустью сладкой,Раз вкушенный, отзывает,Мир желанный жизни краткойДушам всем она вещает.

Если мощь красы сумеетС кровью знатной съединиться,Вдвое в силе преуспеет,И пред нею всяк склонится;

И тогда в великой славеТа краса распространяетВласть свою в любой державе,Мир, чаруя, облетает…

ИВАН БУНИЧ

Ах, не верь, моя Любица,ты воде озерной, чистой,как в ней верно ни отразитсялик твой райский, взор лучистый,—ибо вскоре отраженьеот тебя навечно спрячетсладость уст, красу движений,синеву двух звезд горячих.В воду с гордостью ты глядишься,но придет конец гордыне:пораженно отстранишьсяот воды, столь милой ныне.Юность быстро убегает —не от той ли тени черной,что порой и тебя пугаетв тихой глубине озерной?Время немо и сурово,в нем дороги нет обратно,—и, хоть день займется снова,наше утро невозвратно.Над своим ты не властна сроком,тороплив он, ненасытен:губы, взгляд, златой твой локон —все отнимет, как грабитель.Не смотри ж с такой любовьюна свое изображеньеи моей проникнись болью,о мой свет, мое утешенье!

Меня все корит моя юная вила:мол, я уж старик — не вернуть то, что было…Скажу ей в ответ: укоряешь напрасно,я пепельно сед, но ведь страсть не угасла —как огненный жар в груде белого пепла,любовь, хоть я стар, возгорелась, окрепла;я схож с той горой, что покрыта снегами,но к небу порой извергает и пламя.Любовь — словно голод. Умру, не насытясь.Пускай я не молод, но чем я не витязь!Я полон огня, — пе отринь, не разжалуй,ты возле меня блещешь розою алой —иль плох наш венок, где сплелась воединос тобой, мой цветок, белоснежность жасмина?

Ах, если б вечно в очи этимне смотреть влюбленным взглядом,я б тогда, с тобою рядом,стал счастливейшим на свете,—лишь твое лицо мне снится,жизнь моя, моя царица!

Лишь об одном могу мечтать я:дни и ночи быть с тобою,юной тешиться красою,—и, в твои попав объятья,восхищенно в них забыться,моя жизнь, моя царица!

Ах, если б мог я, дорогая,каждый миг, зимой и летом,упиваться твоим светом,от восторга умирая,—если б нам соединиться,жизнь моя, моя царица!

О, эту близость райским даромназывал бы я по праву;я тогда, тебе во славуотпылав сплошным пожаром,и со смертью б рад смириться,моя жизнь, моя царица!

О, глаза любимой,огнь мой неугасимый,очи-зарницы,звезды-денницы!Пламень небесныйс вешнею песнейне вы ли, не вы лив сердце мое влили?

О ласковые взгляды,родники отрады,счастья истоки!Свет свой глубокийдайте мне, дайте,не покидайтедуши моей влюбленной,вами вдохновлепиой.

Вы — мое спасенье,рассвет мой весенний.Луч ваш волшебный,чистый, целебныйсжег тьму и холод,снова я молод —душу воскресилаваша дивная сила.

Вила мне все перечит, что поделать с нею.Я — утесов крепче, она — скал прочнее.Каменного стала она, молодая:мучит, и немало, — все сношу, страдая.Коль к моей заботе приглядится кто-либо,скажет: я не из плоти, — просто камня глыба..Мы с моею гордой друг на друга похожи:она — камень твердый, я из камня тоже;из мрамора — вила, сам я — из гранита,она лед в себе скрыла, во мне пламя скрыто

Цвет-чародейка,в кубки налей-касветлого зельянам для веселья;видишь? — тут каждыймучится жаждой,все — в одно слово:«Будь же здорова!..»

Ой, молодая,пью за тебя я —и, не ревнуя,жду поцелуя:дай, чаровница,нам убедиться —слаще ли кубокэтих вот губок;винная ль чаркажжет нас так жарко,чары твои линас распалили.

Дорожи годами — мимолетно их бремя:вихрь, да тень, да пламя; сон, и мгла, и время.Вихрь ворваться может в день твой тихий, летний:все вокруг встревожит — и замрет, бесследный.Тень — твой провожатый; но сгустится темень —и обочь себя ты уж не сыщешь тени.Пламя будет живо, пока ест солому,и умрет в порыве к небу голубому.Сон, тебя желанным поманив виденьем,кончится обманом — грустным иробужденьем.Мягко мгла укрыла путь твой утром рано,но встает светило — и уж нет тумана.Время — это версты на твоей дороге:осени да весны, и — ничто в итоге.Наши годы — с нами, но не вечно их бремя:вихрь, и тень, и пламя; сон, туман и время.

Господи мой боже, как мне тяжко, трудно!Жизнь моя похожа на жалкое судно:мечется средь моря, суденышко это,ночной ветер черен, в небе нет просвета.А волна все круче, нет ветрил, нет весел,вот ладью до тучи вал морской подбросил —и обрушил с громом, обдавая хладом,в пропасть, к хлябям темным, что разверзлись адом.Бездна меня жадно поглотить готова,море беспощадно, и небо сурово.Глубь глядит могилой зыбкой и безвестной…Господи, помилуй! Мрак развей небесный,успокой ты ветры, волны усмири ты,—мой бог безответный, жду твоей защиты!

Вот они воочию, чудеса господни!Стал внезапно ночью белый день сегодня:солнышко пропало в черноте зловещей,но с тьмой совладало — и уж снова блещет…Боже всемогущий! Ты землю и звезды,весь мир этот сущий из хаоса создал.В свете ли денницы, в сумраке ль бездонном,все с тех пор вершится по твоим законам.Всюду — твоя сила, рук твоих творенье:тверди и светила, мрак и просветленье.

ЮНИЕ ПАЛМОТИЧ