Иоганн Гёте - Фауст Страница 52

(Уходит.)

Скалистые бухты Эгейского моря

Луна, остающаяся все время в зените.

Как преступницы и лгуньи,Фессалийские колдуньиНизводили беззаконноТрон твой наземь с небосклона.Но спокойно, примирениеПосмотри на блеск затонаИ на белые буруныРазволнованной лагуны.Служим мы тебе усердно,Будь, луна, к нам милосердна.

Вызовем трубой протяжнойНа простор равнины влажнойВсех со дна, из глубины!Из пучины, бурей взрытой,Мы сюда, в залив укрытый,Песнями привлечены.Мы для праздника наделиПерстни, цепи, ожерелья,Золотые пояса.Тут утопленниц каменья.Это — кораблекрушенийЗатонувшая краса.Это, демоны залива,Ваша страшная пожива.Моряки, ища причала,Разбивались здесь о скалы,Слыша ваши голоса.

Знаем мы, что в синей зыбиНежится порода рыбья,Отливая чешуей.Но на нынешнем весельеМы б увериться хотели,Что не рыбы вы душой.

Прежде чем сюда приплыли,Это мы сообразили.Отплывем от этих глыб,В глубину нырнем проворноИ докажем, что, бесспорно,Кровью мы теплее рыб.

(Удаляются.)

Исчезли вмиг.Попутным зефиромУносит ихК высоким кабирам.О них в СамофракииПредания всякие.Ходит молва:Сами себя производят, не зная,Кто они сами,Те божества.Месяц над нами,Останься всю ночь!Утро лучамиПогонит нас прочь.

Я б мог свести тебя с охотойС Нереем, мы у края грота.Но он ужасный мизантроп,Ворчлив, упрям и твердолоб.Одно уже людское имяРождает злобу в нелюдиме.Но будущность ему ясна,Вот оправданье ворчуна.Старик своим сужденьем строгимНередко был полезен многим.

Заглянем все ж. Я не боюсь,Что сгасну или разобьюсь.

Людской какой-то голос? Что за гость?О люди! В сердце будите вы злость!С богами вы желаете сравнятьсяИ над собой не можете подняться.Какой бы дивный я вкушал покой,Не будь мне жалко слабости людской!Напрасно проявлял я жалость эту,И пропадали зря мои советы.

И все же нас ответом удостой,Мудрец пучины, старец водяной!Вот в образе людском огонь пред нами.Ждет от тебя совета это пламя.

Совета? Кто оценит мой совет?Для увещаний в мире слуха нет.Хоть люди платятся своей же шкурой.Умней не делаются самодуры.Как я Париса предостерегал,Чтоб он чужой жены не похищал!Здесь, на границе греческой земли,Когда он предо мной стоял надменно,Я предсказал ему проникновенноВсе, что прозрел я мысленно вдали:Войну, приплытье греков, дни осады,Треск балок, дым, горящие громады,Захват твердыни, преданной огню,Пожар, убийство, бойню и резню.День судный Трои, гением поэтаНа страх тысячелетиям воспетый.Но вызывающего смельчакаНе удержало слово старика.В угоду чувству он попрал закон,И пал его виною Илион.По-богатырски пал, во всем величье,Орлов на Пинде сделавшись добычей.Улисса остерег я напередО том, что он к Циклопу попадет,И предсказал плененье у Цирцеи,Но стал ли он от этого умнее?Что спасся он, — счастливая случайность.А то б его не миновала крайность.

Конечно, грубость сердит мудреца,Но есть и благодарные сердца.Признательности капля перевеситТьму оскорблений, как они ни бесят.Пожалуйста, дай мальчику совет,Как до конца произойти на свет.

Не омрачайте моего чела.Я весел нынче. Побоку дела!Жду дочерей своих на праздник званый,Дорид прелестных, граций океана.Ни на Олимпе, ни у вас, нигдеНет равного их игрищам в воде.Перелетая и садясь, верхомСо спин драконьих на коней Нептуна,Они плывут в безудержности юной,Ныряют вглубь и носятся кругом.Они слились с водой так воедино,Что пена носит их, как паутину.Вот, показавшись из-за их голов,И Галатея[181] по верхам валовВ Венериной жемчужной колеснице,На цельной раковине стоя, мчится.С тех пор как нет Киприды с нами тут,Ее в Пафосе как богиню чтут.Свой выезд, остров, храм и все затеиВенера завещала Галатее;Ступайте прочь. В приятный этот часНе хочется мне гневаться на вас.Протей пусть разгадает вам загадку.Как народиться и расти зачатку.

(Уходит к морю.)

Шаг этот не дал ничего. НайдетсяПротей, он тут же тотчас расплывется,А если даст ответ, его языкЗагадочен и ставит всех в тупик.Но так как выход все ж необходим,Попробуем, Протея посетим.

Удаляются.

Что, издали белея,В волнах плывет к Нерею?Как паруса, вразвалку,Русалка за русалкойВрезаются, нагие,В родимую стихию.Сойдемте с косогора,Прислушаемся к хору.

Священные предметыУ нас в руках воздеты.Мы на щите Хелоны[182]Вам привезли, тритоны,Достойные служеньяБогов изображенья.

Ростом — сморчки,Силой — быки,Кабиры — спасеньеТерпящим крущенье.

Они — порука мираСредь празднества и пира.В морях под их охранойНе страшно урагана.

Милее отцаКабир для пловцаС разбитой галерыБлиз нашей пещеры.

С собой захватили мы трех,Четвертый остался, не мог.Он главный, сто к вам не тянет,Он важными мыслями занят.

Пусть боги, сойдясь меж собой,Порочат любого любой,Над ними трунить мы не смеем,Но чтим их и благоговеем.

Считалось ведь семеро их.

Куда ж подевали троих?

Никто не мог дать справок.Идет с Олимпа слух,Что есть восьмой, вдобавокК семи примкнувший вдруг.Они нам дали словоБыть тут, но не готовы.

Эти несравненныеВ жажде перемены,Как на волю пленные,Рвутся из вселенной.

Мы и луну и солнце чтим,И всех богов на свете молим,Мы делу тем не повредим,Когда в усердье пересолим.

Надо праздник с блеском справить.Он нас может всех прославить.

Герои древности — рунаИскали золотого.Но много больше вам ценаИ вашему улову!Кабиры выше, чем руно,Найти их было вам дано.

(Припев хором.)