Даниил Андреев - Стихотворения и поэмы Страница 6

7

Я помню вечер в южном городе,В сухом саду ночлег случайный,И над приморскою окрайнойОдну огромную звезду:

Твердыней генуэзской гордостиПод нею крепость вырезаласьИ коронованной казаласьСквозь тамариск в моём саду.

Я знал: вдали, за морем плещущим,За этой роскошью сапфирнойВ ином краю дремоте мирнойТы в эту полночь предана,Но будет час – и утром блещущимТы с корабля сойдешь по сходнямСюда, где кровь моя сегодняТебя зовет и ждет без сна.

Без сна… как долго сон медлительныйКо мне в ту ночь не наклонялся!С амфитеатра ритмы вальсаЛились кружащимся ручьёмИ, учащая пульс томительный,Твердили о чужом веселье,О чьём-то юном новоселье,Об отдаленном счастье… Чьём?

Они утихли только за полночь,Но слабый шум не молк… откуда?Иль город ровным, крепким гудомДышал в горячем забытьи?Иль, страстную внушая заповедьМоей душе, неуловимоВо мне стучало сердце КрымаИ направляло сны мои?

И я постиг во сне, как в празднике,Лицо его утесов чёрных,Полынь его лугов нагорныхИ троп, кривых, как ятаган,Его златые виноградники,Его оград булыжный каменьИ плиты, стёртые векамиВ святилищах магометан.

А там, у бухт, на побережии,Гордясь свободным, тёмным телом,Шли, улыбаясь, люди в белом —Таких счастливых нет нигде, —И в этот край, живая, свежая,От корабля путём желаннымСошла ты солнцем долгожданнымПо еле плещущей воде.

8

Кто там: медуза? маленький краб лиПрячется вглубь, под камни?..Светлые брызги! Звонкие капли!Как ваша мудрость легка мне.

Ночью бродил я по сонным граням,Вскакивал, грезил, бредил —Как же не знал я, что утром раннимВстал пароход на рейде?

И почему, увидав над дорогойПятнышко голубое,Бросился к ней – гоним тревогой,Мимо громад прибоя,

Мимо скамьи в уютной пещере,Мимо оград, колодца…Остановилась, – ждала, не веря:Что за чудак несётся.

Дремлют в её серебристом взореЦарств утонувших камни…Белые дни! Янтарные зори!Как ваша песнь легка мне!

9

Убирая завтрак утренний,Ты звенишь и напеваешь,И сметаешь крошки хлебаПрямо в светлую ладонь;В доме нежен сумрак внутренний,А в окошке – синева лишь, —То ли море, то ли небо —Утра крымского огонь.

Там, мягчайшим бризом глажимый,Парус млеет в знойном свете,Нежа киль струёй прохладнойИ не помня ничего…Там, над бухтами и пляжами,Воздух светится, и детиСловно правнуки ЭлладыПьют, блаженные, его.

Хочешь – мы сквозь виноградникиПо кремнистым перелогамПуть наметим полудённыйНа зубчатый Тарахташ:Там – серебряный, как градинки,Мы попробуем дорогойУ татар миндаль солёныйИ вино из плоских чаш.

Меж пугливыми отарамиПеревал преодолеем,И пустыня нам предстанетВдоль по жёлтому хребту,Будто выжженная карами,Ураганом, суховеем,Где лишь каперсы, как стаяБелых бабочек, в цвету.

Там айлантами и кедрамиНам природа не предстанет,Матерью зеленокудройНе приветствует гостей,Только солнце вечно-щедроеЛюбоваться не устанетНа своих счастливых, мудрыхНа невинных двух детей.

И ни возглас человеческий,Ни обвалов грозный голосНе нарушат вековуюТишь, открытую лучу,Чтобы горы стали к вечеруОблекать свой камень голыйВ золотую, в голубуюЛитургийную парчу.

И, синея дымкой дальнею,Розовея, лиловея,Череду всех красок мираСменят в стройном бытии,Как во храме в ночь пасхальнуюЧередуют иереиМногоцветные подиры —Ризы пышные свои.

День открыт нам всеми гранями:Ритмом волн, блаженным жаром,Родниками, лёгкой ленью,Стайкой облаков, как пух, —Чтоб, влекомые желаньями,Шли мы вдаль, в его селенья,За бесценным Божьим даром —Страстью двух – и счастьем двух.

10

Оранжевой отмелью, отмелью белойВхожу в тебя, море, утешитель мой.Волной, обнимающей душу и тело,От горечи, пыли и праха омой.

Лишь дальних холмов мягко выгнутый выемДа мирных прибрежий златые ковшиУвидят причастье безгрешным стихиямОткрытой им плоти и жгучей души.

Лучистые брызги так ярко, так близкоСверкают, по телу скользя моему;Я к доброму Солнцу, как жертвы, как искры,Звенящую радугу их подниму!

Смотри, как прекрасен Твой мир вдохновенныйИ в резвости волн, и в трудах мудреца,Как светятся души в бездонной вселенной,Пронзённые светом Твоим до конца!

11

Какое благовониеОт этих скал нагретых,От древних парапетовИ крепостной стены!Ты хочешь пить? – в колонииУ сонного платанаЖурчит вода фонтана —Святая кровь страны.

Испей её! И сразу жеТуман многовековыйИз влаги родниковойВ глубь сердца перейдётПоверьями, миражами,Легендами пустыниИ грезами, что нынеЕдва хранит народ.

Он тек тысячелетьямиБесшумно и незримоПо тёмным жилам Крыма,У старых гор в груди…Испей его. Ответь емуМолчаньем и доверьемЕго седым преддверьемВ дух этих стран войди!

Сольются в мощном образеЛадьи, дворцы, литавры,Прохлада хижин, лаврыВ полдневных городах,В Отузах, Ялте, ФоросеСады, как кущи рая,И с крыш БахчисараяПротяжный стих: «Аллах!»

И жизни ритм властительный,Державный и широкийПочуешь ты в потокеМимолетящих дней,Вот в этом утомительномПодъёме в город знойныйИ в горечи спокойнойКладбищенских камней;

В дрожащей сини воздухаНад будничным базаром,Где некогда хазарамПослушен город был,И в шумном доме отдыха,Где мчится мяч летучий,Где жизни пульс кипучийНе стынет, и не стыл.

12

Мы возвращались с диких нагорий,И путь лежал вдоль самой воды;Безгрозным бризом дышало море,Лаская и сглаживая наши следы.

А бриз был праздничным, вечно юным,Как будто с лугов Олимпийских нёсОн радость богов для всей подлунной,Для сердоликов, людей, мимоз.

Уже вечерело, и дом был близок —Наш старый дом на милом холме:Мы знали: он будет, как добрый призрак,Белеть навстречу в горячей тьме.

Мы знали: там, на веранде зыбкой,Увидим мы бедные руки той,Кто всё это лето нам светит улыбкой,Старческой мягкостью и добротой.

И будет пленительно сочетаньеУ доброй феи любовных днейШутливой речи, глаз грустной лани,И строгого лба старинных камей.

А после, в саду, сквозь ветки орехаТропических звёзд заблестит река,И ночь обнимет нас смутным эхомПрибоя у дальних скал Алчака…

Мы шли – и никто во всём мирозданьеНе властен был радость мою превозмочь,Спокойную радость, простое знанье,Что ты – со мной, и что будет ночь.

13

Свеча догорает. Я знаю.Над нами – бездонное море…Какая дремучая тишь!..

Усни: к несравненному раюСвела ты старинное гореДуши моей терпкой… Ты спишь?

А в горном собратстве на стражеЛуной Тарахташ серебрится;И в лунную кроясь фату,

Над сонмом склонившихся кряжейСозвездья стоят, как божница, —Торжественный зов в высоту.

О нет, высота не сурова, —Там молятся о человеке…Ты дремлешь? ты слышишь меня?

– Не вздох, не ответ: полуслово…Рука недвижима; лишь векиРаскрылись, дремоту гоня.

Всё глубже, – как в омуты; словноВ колодцы и шахты вселенной…Как сладок и жгуч этот страх!

Да канет же сердце безмолвноВ ущерб глубины довременной,В ещё не рожденных мирах.

Природа с такими очамиЗачатье у райского древаОт духа высот приняла…

Дитя моё! девочка в храмеС глазами праматери Евы,Ещё не постигшими зла!

Свеча догорела. Над КрымомЮпитер плывёт лучезарно,Наполненный белым огнём…

Да будет же Девой хранимымТвой сон на рассвете янтарномДля радости будущим днём.

14

Я любил эти детские губы,Яркость речи и мягкость лица:С непонятною нежностью любятТак березу в саду у отца.

Её легкая мудрость училаМою тёмную, тяжкую кровь,Ибо если вся жизнь есть точило,То вино – это только любовь.

Лишь порой этот ласковый говорОтходил, замерев как волна,Обнажая для солнца другогоСкорбный камень пустынного дна.

Сквозь беседы веранд многолюдныхВспоминал я заброшенный путьК ледникам, незабвенным и скудным,Где от снежных ветров – не вздохнуть,

Где встречал я на узкой дорогеБелый призрак себя самого,Небывало бесстрастный и строгий,Прокаливший до тла естество…

И над срывами чистого фирна,В негасимых лучах, в вышине,Белый конус святыни всемирнойПроплывал в ослепительном сне.

Его холод ознобом и жаромСотрясал, как ударом, мой дух,Говоря, что к духовным СтожарамУзкий путь не назначен для двух.

И тогда, в молчаливом терпенье,Ничего не узнав, не поняв,Подходила она – утвержденьеВековых человеческих прав.

И так сумрачно было, так странноСлушать голос, родной как сестра,Звавший вновь осушать невозбранноКубок радостной тьмы до утра.

15