Дмитрий Быков - Гражданин Поэт. Наши – всё Страница 6

Все умрут, а я останусь

23.02.2012

«Битва за Россию продолжается, победа будет за нами».

Мы не можем похвастаться мудростью глазИ умелыми жестами рук,Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.Сигареты в руках, чай на столе – так замыкается круг,И вдруг нам становится страшно что-то менять.

До чего хороши Лужники в феврале, с этим шествием в виде хвоста!А в Газпроме синим баблом течет газ.Населенье в зубах, Путин в Кремле – эта схема проста,В ней на месте Кавказ и ГЛОНАСС, она не для нас.Лужники!Такие вот, блин, пироги!Мужики!Все, кто не с нами, враги.Мы поднялись с колен, опершись на кремлевский двучлен.Перемен?Хрен вам перемен!Рок-н-ролл уже мертв, а шансон еще жив, и «Любэ» зажигает с толпой,Перед нею последний герой сорвался на вой:«Наши деды пошли умирать под Москвой, и погиб под автобусом Цой,А те, кто живет подо мной, умрет подо мной!»

Передел?Слушай, какой передел?!

Перебздел,Слушай, ты так перебздел!И заценит Госдеп, что с усмешкой на это глядел:– Вери велл!– О’кей, вери велл!В стадионную чашу залили компот, где Лубянка и Нижний Тагил,Где намешаны жажда плетей, и злость, и нужда.Наши предки варились тут лет восемьсот, от рожденья до самых могил,А теперь они хочут детей. Скажите им «да»!

Полимервытеснил бронзу и медь.

Поимел —всех, кого мог поиметь!От Кремля, где привычно меняются редька и хрен,

Перемен,Мы не ждем перемен!

На смерть проекта

05.03.2012

5 марта 1953 года умер Сталин. 5 марта 2012 года вышла финальная серия проекта «Гражданин поэт»

Вот жаворонок всех смелейПоднялся выше облаков,А вдохновенный соловейПел детям песню из кустов.

Как ваш бесстыдный балаган,Я умер в пятый день весны,И в общем, я бы полагал,Что вы почтить меня должны.

Когда мне было двадцать лет,Свистя от голода в кулак,Я тоже был большой поэтИ сочинял примерно так:

«Вот жаворонок всех смелейПоднялся выше облаков,А вдохновенный соловейПел детям песню из кустов».

В стихах немного красоты,И сам я это понимал.Плох перевод, заметишь ты?Но хуже был оригинал.

Я пел о розах, о луне,И о поэзии святой,И о любви к моей стране,Что типа стонет под пятой.

В моих стихах, по ходу, нетНи ярких мыслей, ни картин.Я был посредственный поэт,Зато хороший гражданин.

Как символично, видит Бог,Что все у нас наоборот,Что ваш проект сегодня сдох,А мой, напротив, восстает!

Сегодня, в пятый день весны,Хотим мы или не хотим,Не только контуры ясны,Но даже запах ощутим.

Прошла волна лихих годин,Десятилетий череда,А я, поэт и гражданин,Опять не делся никуда.

Идет сопливая весна,Уже недолго до травы…А что страна? Да что страна!Ей все смешно – что я, что вы.

Поэт без гражданина

На наших концертах, как положено, бывает музыкальный сюрприз и фокус. Сюрприз – когда Миша поет. Фокус – когда я сочиняю к концу (обычно успеваю к середине) стихи на заданную тему.

В общем, делается это так: дают свет в зал, люди выкрикивают предложения, мы выцепляем самые свежие и по возможности парадоксальные, потом я подбираю поэта и сажусь за компьютер, а Андрей с Мишей начинают конферанс и чтение. Через час-полтора происходит фокус: выхожу я и читаю заказанное. Самое интересное, иногда давали настолько классные темы, что получались хиты.

Aбсолютный лидер просмотров за всю историю проекта, «Путин и мужик», написан на сцене, в Краснодаре, по заказу. Правда, и темы такой выигрышной больше не было – комбайны, да еще бадминтон!

В общем, мне очень нравилось сочинять на сцене.

Хлопают полтора часа Ефремову с Васильевым, как будто они все это написали, а в конце они объявляют тебя – и ты получаешь скромную долю любви. То есть, оказывается, ты там на сцене за компом сидел не для мебели. Сюрприз.

Прохорова часто называли нашим спонсором, хотя оплачивал он только несколько наших гастролей – там, где у города не хватало собственных средств нас пригласить. Поскольку именно Прохоров был самой яркой, таинственной и уж точно самой длинной фигурой президентских выборов, стихи о нем заказывали на концертах чаще других. Скажем, приезжаем мы в Питер – а Прохоров там посетил пышечную и лично съел пончик. В Москве заказывают по эму о том, как он оправился после краха «Правого дела» и все-таки решил баллотироваться. А в Ростове, где он побывал за неделю до нас, ростовчане ему пожаловались, что до сих пор нет метро, и он пообещал его построить. В общем, инфоповодов он давал не меньше, чем Путин, и прикладывали мы его ничуть не мягче. И чем больше прикладывали, тем больше все убеждались: ну, точно спонсор! Даже и не знаю, что бы такое теперь про него написать.

Длинный человек

По мотивам Есенина

Друг мой, друг мой!Я очень и очень болен.Не пишу не читаю, не пью, не пою.То ли вправду до белкидовел я себя алкоголем,То ли выборы вынесли крышу мою.

Голова моя машет ушами,как копы дубиной.Мне мерещиться стала крутая фигня:Длинный человек,Длинный,Длинный,Мне полгода уже говорит:«Голосуй за меня».

Длинный человекВодит пальцем по мерзкой газетеИ, гнусавя надо мной,как во дворе хулиган,Говорит: неужели ты хочешь,чтоб были вот эти?Эти твари едросы, эсеры, зюган?

Посмотри, до чего я собойэтот список расширил!Поучаствовать можнов реальной борьбе.Голосуй за меня —потому что я столько натырил,Что немного останется даже тебе.

– Длинный человек, —я кричу в ответ,И комок омерзения щетинится в горле. —У тебя же, я знаю, и партии нет,Потому что тебяс руководства поперли!Не успел заслужить ты любовь хомяков,Как отправился в ссылку,осмеян народом.И вослед тебе нагло смеялся Сурков,И сквозь слезы назвалты его кукловодом.

Длинный человекПоднимает свой длинный палецИ, хихикая гнусно, как кузькина мать,Говорит мне:– Подрались, потом потрепались.А теперь я им, видишь, сгодился опять.Мы – политики,что нам порядок нормальный!Вся Россия стоит на крутом рубеже.Ты ж не хочешь, чтоб Путин,а чтобы Навальный.Он еще не натырил, а я-то – уже.– Уходи, уходи! – говорю задыхаясь.Но решительно он возражать не дает:– Ты ж не хочешь, чтоб кровь,Ты ж не хочешь, чтоб хаос,Соглашайся тогда на меня, идиот.Коль не хочешь гражданской войны,покури и утихни.Я в политику лезу, свободу любя,А коль мажешь на то,что, мол, Прохоров – ихний,Так ведь ихние все, начиная с тебя. —Длинный человек, ты прескверный гость.Эту наглость и сравнивать не с кем.Я взбешен, разъярен, и летит моя тростьВ нос его с логотипом «Онексим».Месяц умер, синеет в окошке рассвет,Силуэт мой размазан и смутен,Я в цилиндре, трусах, никого со мной нет,Я один. И, естественно, Путин.

Прохоров в Петербурге

По вечерам над ресторанамиГорит февральская заря,И Прохоров гуляет с фанами,Как равный с ними говоря.

Он прибыл в град святого Питера,Трех революций колыбель,Но не для лыж и винопития,Поскольку здесь не Куршевель.

Он перед выборной урноюВ большой фактически музей,В столицу славную культурную,Пришел искать себе друзей.

Команда после выступленияУтомлена морозным днем,Его, финансового гения,Спросила: «Где мы отдохнем?

Мы были вотчиною Валиной,Но все же город мы крутой,Не до конца еще заваленныйМосковской вашей лимитой.

Отведать мы могли бы многогоИз многоумных наших сфер —От бывшей сцены ТовстоноговаДо фильма “Фауст”, например».

Он, заслонясь от фотовспышечекИ прессы, вверенной Кремлю,Им прошептал: «А можно пышечек?Я очень пышечек люблю.Как раз сейчас, из зала вышедши,Окинув взглядом большинство,Я видел: здесь такие пышечки!»Но там не поняли его.

Виновны нравы негламурныеИль просто питерская жесть —Но там же люди все культурныеИ понимают все как есть.

В Москве повсюду нравы мерзкие,А тут культурен даже снег,Да и культурой правит Месхиев —Приличный, в общем, человек.

Тут у читающих и пишущихПоследний, в сущности, редут,И если кто попросит пышечек —Его туда и отведут.

И обалдел высокий Прохоров,Услуге питерской не рад,И, пышку сдобную попробовав,Сказал: «Спасибо, Петроград!»

Но, улыбаясь неиспорченноИ всех приветствуя рукой,Он попросил хотя бы пончика:Он все же с дыркою такой.

А если с дыркой – значит, видимо,С ним можно закрутить роман,Как доказал нам житель ПитераТополог Гриша Перельман.

Казачья метростроевская