Ольга Реймова - Парус, ветер и любовь (сборник) Страница 6

Но что поделать, она так решила. А вот зря! Не подумала Нина Фёдоровна, что жизнь идёт, не стоит на месте. Дочь взрослеет и когда-то будет устраивать свою личную жизнь, а Нина останется одна. Может быть, взяться за себя в конце концов и заняться своей внешностью? И пенсия не за горами, пять лет всего до пенсии… неужели…

«Да, пятьдесят лет — это уже много, — думала Нина, смотрела в вечернее небо на звёзды и на луну. — Почему я раньше не задумывалась о том, что время бежит, а с ним и моя жизнь?»

Она гуляла в сквере недалеко от дома. Теперь уже Максим стал частым гостем у них в доме. И почти всегда вечером он и Настя, её дорогая Нюся, проводили время за компьютером, пили на кухне чай или смотрели какой-нибудь фильм. Нину всё это напрягало, но она понимала, что у дочери должна быть личная жизнь и старалась не мешать им своим присутствием.

Иногда они уходили куда-нибудь, тогда Нина отдыхала и корила в душе себя за то, что её напрягает присутствие Максима, хотя рада за дочь, что наконец-то Настя встретила парня, который, похоже, ей нравится.

Когда Нина вернулась домой, Максима уже не было.

— Мама, а почему ты стала поздно приходить?

— Погуляла немного, погода хорошая, небо ясное, тепло, но к ночи чуть морозит. Как у вас с Максимом? Всё хорошо?

— Да, мамочка, я такая счастливая никогда не была. Он сказал, что любит меня!

— А ты?

— И я тоже его люблю.

— А где он работает, учится?

— Учиться он бросил. Говорит, что это пустая трата времени. То, что ему надо, он и так всё знает.

— Да ты что?! Такой самоуверенный! А где тогда он работает?

— Обслуживает компьютерную технику в коммерческих медицинских учреждениях. Мама, ты как-то отдалилась от меня, у тебя что-то в личной жизни изменилось?

— К сожалению, всё по-старому, не забывай, что мне уже скоро будет пятьдесят лет!

— Мама, а мне двадцать пять!

— Вот, обе уже старушки, — смеётся Нина.

— Мама, тебя к телефону!

Нина удивилась: кто бы это мог быть в такой поздний час? Взяла трубку и слышит знакомый, но давно забытый голос. «О, боже, неужели он?»

— Нина, узнала меня? Я звоню из Норвегии. Завтра приезжаю в Москву, встретишь?

— А что ты там делаешь, в Норвегии?

— Я уже пять лет здесь работаю. Нина, мне надо с тобой обязательно встретиться и серьёзно поговорить. Встретишь? Я вечером прилетаю, из аэропорта сразу к тебе, примешь?

— Володя, конечно, приезжай. Я рада видеть тебя…

Настя смотрела широко раскрытыми глазами на маму, затаив дыхание.

— Мама, кто это? Какой Володя?

— Я тебе расскажу, — тихо, растерянно выговорила Нина. И застыла в ожидании чего-то, как бы держа в руках книгу своей жизни с ещё не разрезанными страницами, которые ей предстоит раскрыть, прочитать и пережить.

Нина Фёдоровна внимательно посмотрела на Настю, которая присела на краешек дивана, вся напряглась и во все свои глаза смотрела на маму с удивлением, непониманием… и Нина Фёдоровна начала свой рассказ.

— Когда твой отец потерял ко мне интерес, то совместная жизнь стала невозможна. Я чувствовала его отдалённость, а порой пренебрежение ко мне. Мне это было больно. Даже не могу тебе описать своё состояние, что я испытывала при этом. Дело в том, что я была уверена в нём, в его чувствах, наверное, я заблуждалась по поводу его чувств, потому что сама любила и верила, а тут… я поняла: значит, кто-то занял моё место в его сердце. И не просто так занял, а так отодвинул, что возврата не будет. Я ему всё высказала, и мы развелись, при этом он вздохнул с облегчением, как будто снял груз, давивший на него долго-долго.

Нина замолчала и думала, как продолжить, как рассказать. Пережито много.

— В то время я работала в областной клинике, и нам в отделение дали нового заведующего. Он был очень серьёзный, обаятельный, и чувствовалась в нём надёжность. Поэтому его сразу все приняли по-доброму. Он никогда не торопился домой, часто оставался на ночное дежурство. Потом мы узнали, что семьи у него нет, поэтому у него была возможность частых ночных дежурств. Специалист он очень хороший. Тогда мне было только ещё тридцать восемь лет, и я не была такая толстая, мне часто говорили, что я красивая. Ну… и мы с ним полюбили друг друга. Он старше меня на шесть лет.

— Так это и был этот Володя, который звонил?

— Да, он. Но понимаешь, какое дело, как только я приду со свидания, ты лежишь с высокой температурой. Дед с бабушкой суетятся, не знают, как помочь. Вначале я не задумывалась ни о чём, любила без оглядки и не обращала внимание на всякие сплетни. А то, что ты стала часто болеть, чего раньше не было, — я считала, что виной всему возраст. А потом мы как-то с ним повздорили и долго не встречались, только на работе, официально — и всё. И ты перестала болеть по каждому поводу. Когда возобновились наши отношения, ты опять начала болеть, и так тяжело! Я подумала, что это какое-то наказание. Я опять прекратила встречи — и у тебя всё нормально стало. Я уволилась, перешла работать в городскую больницу и ему объяснила, что, наверное, так будет лучше. Он пытался меня переубедить, что мои выдумки — это просто бред. Но ты была мне так дорога, как никто в жизни. А потом побежали годы, и ты выросла, и он куда-то пропал. Я опустила руки, поставила на себе крест одиночества, и потекли тихо годы.

— Мам, так, значит, я всему виной?

— Нет, конечно. Сама я всё надумала. Ну, вот он позвонил, встретимся и всё с ним выясним.

— Мам, а вдруг он тебя с собой позовёт, ты бросишь меня? А как же я?

— Мы же не виделись много лет, я ничего не могу сказать сейчас. Настя, но ты уже совсем взрослая, у тебя своя жизнь. У меня же тоже должна быть своя.

— А разве я — не твоя жизнь, а?

Володя должен был прилететь поздно вечером, в 21.30. Пока доберётся из аэропорта Шереметьево, пройдёт часа полтора. Нина волновалась. Настя поглядывала на маму с интересом, она прежде не видела её такой взволнованной и растерянной. Она была всегда собранной и уверенной, по крайней мере так казалось Насте. Сердитой, недовольной она часто бывала, иногда весёлой, но чтобы с затаённым волнением, нет, не видела. Настя предлагала маме накрыть стол для встречи, но Нина не хотела.

— Мама, почему ты не хочешь накрыть стол? Гостей обычно так надо встречать.

— Нет, не будем накрывать. Я же не знаю, с какой целью он едет, и вообще о нём ничего не знаю. Стол всегда успеем накрыть.

— А ты волнуешься?

— Ничего я не волнуюсь, просто всё это так неожиданно. А вот как бы ты себя чувствовала на моём месте?

— Ну, уж я бы не оказалась на твоём месте.

— Это почему?

— Да потому, что не рассталась бы с человеком, которого любила, из-за каких-то предрассудков. Ну и что ж, что я болела? Это просто так совпадало, дети в детстве всегда болеют, ты же врач! И не понимала. Или… ты его не так уж сильно любила?

— Ой, Настя, он звонит, пойду, дверь открою.

— А мне как? Уйти или остаться?

— Конечно, останься!

Настя, широко раскрыв глаза, с любопытством смотрела на вошедшего мужчину. Высокий, стройный, густая седая шевелюра, красивые блестящие чёрные глаза с улыбкой. «Боже мой! Как мама могла его оставить?» — подумала Настя. И стала переводить взгляд с мамы на него и с него на маму. Они стояли, молча глядя друг на друга, не произнеся ни слова. Даже руки не подали друг другу. «Какая сдержанность, — подумала Настя, — или растерянность?» И она решила им помочь.

— Мама, ну что же вы оба молчите, хоть представь нас!

— Настя, это вот тот самый Володя. А это моя дочь Настя.

— Но ты, Нина, совсем не изменилась, всё такая же красивая. Настя, приятно познакомиться, — чуть поклонившись, сказал Володя.

— Ну всё, раскланялись, официоз развели, проходите, Володя. Можно я Вас так буду называть?

— Нина, какая дочь у тебя гостеприимная, не то что ты.

— Конечно, явился спустя десять лет и хочешь, чтобы я… встретила, как будто всё было лишь вчера?

— Чего ж, девочки, стол даже не накрыли? Я вот тут по дороге прикупил кое-что. Настя, вот пакет, накрывай.

— А у нас всё есть. Мам, где накрывать, на кухне или в комнате?

— Конечно, на кухне, — запротестовал гость, — чего это таскать туда-сюда, давайте по-свойски.

Благодаря Насте напряжение было снято, накрыли на стол, выпили за встречу, и начались воспоминания. Про то, как Нина прятала Володю от дочери, чтобы та не волновалась понапрасну, как Настя болела и прочее, и прочее. И поскольку Нина любила во всём определённость, она спросила Володю, о чём он хотел с ней поговорить и по какому поводу приезд. Володя молчал некоторое время, думал, как начать.

— После визита в Норвегию и знакомства с работой крупнейшей клиники сосудистой хирургии в Осло, я заболел желанием там поработать. Я ознакомился с выработанной обширной программой совместных проектов. В частности, норвежские специалисты планируют приехать для демонстрации новейших методик лапароскопических операций на аорте, которые в нашей стране ещё не выполняются. Наши специалисты выезжают в Норвегию для ознакомления с организацией работы наших коллег, обучения новым операциям.