Коллектив авторов - Поющие сердце поэта. О творчестве поэта Владимира Силкина Страница 6

Россия Владимира Силкина

Жизнь символична и легендарна. Такой видишь её в книге стихов Владимира Силкина «Кавказский крест» – собрании символов и легенд. Что такое символ – это множество смыслов в одном образе. Что такое легенда? Превращенная в поэтическую сказку достоверная быль.

По брусчатке, по площади КраснойЕдет Жуков на белом коне.Всё торжественно, празднично, ясноИ в душе, и в огромной стране.Ничего, что изрядно устали,Что не всем вручены ордена.Улыбается сдержанно Сталин,На котором большая вина…Только всё-таки Сталину жутко,Что не он вот на белом коне,А прославленный Сталиным ЖуковВсе итоги подводит войне.

Так вырастает образ-символ: «Едет Жуков, всего повидавший. И рискует своей головой».

Так вырастает легенда. Поэт ёмко пересказывает реальную биографию маршала, одновременно вводя её в легендарное жизненное пространство – в свой лирический мир. Координаты его – вся Россия.

Легендарный мир с именем Россия, даруемый нам Владимиром Силкиным, населён немногими людскими фигурами – Воина, Отца – тоже Воина в былом, Матери: «Мать-солдатка моя, Россия», Жены: «Я сто лет на белом свете проживу в бронежилете, а закончится война, отстегнёт его жена…»

Сына. Убитого друга. Мужиков – «людей русского подворья», что «держат солнце на руках». Даже конкретные исторические имена – из этого ряда. Даже незримо присутствующий образ Вождя – необходимый в этом мире, но пока Силкиным не названный.

Мир поэта осенён высоким духом. Это святой, сакральный мир, хотя и непросты отношения поэта с Провидением, высшей волей, посмертной судьбой – от жаркой, со свечой, молитвы Воинов до встречи с ладьёй Харона. В стихах Силкина Харон – активно действующее лицо, неотступный спутник Воинства, персонаж со своими чертами характера, не слишком симпатичными, «ведь ему, наверно, платят в царстве горести и тьмы». Вполне земной персонаж. Таким же удивительно земным у поэта оказывается и потустороннее пространство, тот свет, небесная обитель: «Обелисками со стороны мрачно смотрят Кавказские горы», а «По Днепровскую воду души павших летят…»

Легендарный мир России в лирике Силкина чётко расположен на его собственной обширной карте. На этой карте тоже немного обозначено: родная деревня, древний город Ряжск на Рязанщине, городская окраина, Красная площадь, Уссурийская тайга, Кавказский хребет, в простирающейся дали видны очертания границы державы, морские берега… Восток и Запад за ними.

Самолёты, железнодорожные линии, эшелоны, БТРы, подводные лодки: «И в сердце, как в мыс Поворотный, заходят твои корабли». Гарнизонные городки, речка на Рязанщине… Птицы в небе, звёзды над крышами жилых домов, липы у крылец, «вишни, отцово наследство, столько лет в тишине шелестят…».

Мне твоё признанье важно.– Здравствуй, поле в васильках!Над тобой мой змей бумажныйЗаблудился в облаках.

Даль далёкая и близкая, в которой берёзы, «как девчонки, зыркали в окно». Пронизанная голосами, песенная, грустящая гармонью: «Сторона моя родная, голосистая моя!»

Богатая ветрами русского чувства:Спелые ветры поютИ затихают во гневе.Белые тучи – на юг,Чёрные тучи – на север.Милая, я не клянусьВ благополучном исходе.Это же дикая грусть,Это бывает в природе.Только сейчас не спешиС неба обрушиться снегом.Близость родимой души —Неповторимая нега.

Любимая даль, там «льётся оранжевый свет неповторимо красиво»… Даль с вековым запахом гари и беды вновь и вновь обрушивающимся горько: «Снега над Припятью черны, осиротело дышат хаты, и сонный голос тишины одет в резиновые латы». Даль грозная. Мощная.

Живописные полотна её, кажется, застыли на миг в стихе поэта – и вдруг оживают в движении громадных пространств, великих событий.

На Орловско-Курском направленииВстали две армады, два врага,И звенит в преддверье наступленияКурская железная дуга.

Главная тема Силкина – война, битва за родное и родимое поле жизни и ныне, и в былом, и, возможно, в грядущем.

Тема народная, решаемая поэтом в народном ключе, притом исключительно лирически, лично пережитая, преображённая личной памятью, думой, сердцем. И потому сюжетно неистощимая. Военные сюжеты Силкина – дымящиеся свежей кровью в вековой батальной традиции русской поэзии:

Но нынче особая гонка —Двуногие волки в цене.И пахнет от ран самогонкойНа этой дешевой войне.Достану подбитого «волка»,Отвывшего жизнь при луне,И самая горькая водкаПокажется приторной мне.Присяду в раздумье на камень,Вернувшись с трофеями в полк.Зажму свои уши руками,Завою неслышно как волк.

В этих сюжетах нынешнее солдатское общероссийское чувство: «Я ещё не вернулся с войны, столько пуль выковыривать надо из души из моей и страны, материнского жуткого взгляда…» Чувство, смыкающееся с отцовской памятью: «В который раз шагает из разведки в полёгший в рукопашной батальон…» С вековым и свежеострым прощаньем навеки:

Почему так жестока весна?Почему по ночам на крыльце досыпают морозы?А наутро стекают со стёкол резного окнаПод беседку её безутешные слезы?

И с символичным мироощущением поэта. Живущий в современной военной реальности, он вбирает её в символический и легендарный образ России, навеки свежеовеянный Победой. В движущуюся пространственную панораму:

Эшелон, оставив запад,Торопливо шёл домой,И витал в теплушках запах,Запах Родины самой.

Стихи Владимира Силкина обращены к героям его России, про них он слагает песню:

Ой, ты, солнышко палящее,Ты лети во все концы,Где остались настоящие,Удалые молодцы.

Поэт сам как солнце смотрит на родную страну. И хотя мир задыхается гарью, и павшие вспоминают: «Кто я? Где я? И что вокруг за темнота?», и невозможно сдержать возглас: «Друзья мои, да что ж все пули в нас…», и в трагической судьбе чернобыльских сёл уже заполнены страницы, и оседают на дне потонувшие корабли, разбиваются самолёты, а «я ещё не вернулся с войны, по горам мои думы блуждают, по-бандитски меня со спины волчьи дети ещё поджидают», и звучит в его лирике щемящий мотив собственной невечности на земле: «Скрипит земля, в ночи вращаясь, устав за миллионы лет, и я прощаюсь, я прощаюсь с тем, что навек оставит след», – Россия неизменно стоит перед взором поэта в торжественной яви, открытости, как вселенский дом, знакомый и выписанный художественной кистью во всех своих чертах. Прочно стоит. Ничто в России Владимира Силкина не укрыто от его сыновне-хозяйского взгляда. По воле его встречает «на земле человек человека».

Все тайны мира явила, поведала Россия преданному ей сердцу поэта.

Внезапна и неразгаданна лишь одна:Ты слепая, как простуда,Ты глухая, как вода.Как пришла из ниоткуда,Так и скрылась в никуда.Тайна любви…

Любовь поэта – это тишина в самом шумном многолюдье, звук голоса, идущий сквозь любые дали, это неведомого происхождения энергополя: «И такая надвинулась тишь, что почудилось, губы шептали: Значит, ты говоришь, не простишь? – Я не знаю, наверно, едва ли…» Той же энергетикой, весьма приблизительно определимой, как цветомузыка, творится и любовная лирика Владимира Силкина, в которой «сладко сквозь разлуку наша встреча сердце жжёт». Но и эту тайну поэт усаживает на русское крыльцо. И счастливо, нежно проступают ступенечки:

О, как летело времечко,Незримое почти.Шушукалась ступенечкаС шести и до шести.Ступенечка, ступенечка,Не уезжайте, Женечка.

Свою Россию поэт украсил женскими, девичьими именами, тем самым на поющей лирической ноте завершив её высокий, в живом движении образ.

И шлёт голубей-вестников к Господу. И ждёт, вслушиваясь, вглядываясь, вдумываясь, ответа:

Буду слушать молчание птиц,Ведь и этому надо учиться.Нет на свете счастливее лиц,Чем лицо соенённое птицы.Жизнь символична и легендарна…

Берёзовые песни

Новая книга стихотворений Владимира Силкина длиною чуть ли не в человеческую жизнь: первое произведение датировано 1975-м, а последнее – 2001 годом. Силкин настоящий полковник, сейчас находящийся в запасе; отец его – фронтовик. Об этом рассказывают стихи сборника, свидетельствуют фотографии на альбомной вклейке.

Я в места родные еду,Форма новая к лицу.Я спешу на День Победы,На свидание к отцу.

Владимир Силкин – поэт намеренно традиционный, он ведёт неторопкий рассказ о своих удачах и неудачах, о службе, о чеченской войне, о друзьях-товарищах и поддерживает разговор с такими же обыкновенными служаками и работягами о жизни, о родине, о возможном будущем своих детей.