Александр Беляев - Вторая половина. Стихи Страница 6

Гостья

В мой странный мир явилась осень,Шурша плащом из бурой прели.Мои часы пробили «восемь»,Мы молча пили и хмелели.

Как много ей хотел сказать я!Но все забыл – слова, упреки,Лишь слушал тихий шелест платьяИз желтых листьев и осоки.

Хотел припомнить все былоеИ пасть пред нею на колени,Сказать, что я ее не стою…Но лишь следил за пляской тени.

На стенах оплывали свечи,Сгущался сумрак в гулком зале…Я так мечтал об этой встрече,Но нас безмолвием связали.

Хотел читать стихи, поэмы,Что были в прошлом ей напеты…Но наши души были немы,Как легкий дым от сигареты.

Когда же гостья удалиласьВ глухую ночь навстречу тайне,И дробный дождь, как чья-то милостьНарушил долгое молчаньеВ мой странный мир вернулись звуки,А вместе с ними – мысль о ссоре,Где лишь деревья, словно рукиСплетались в тягостном укоре.

Февральская оттепель

Какая ранняя весна!Какое пепельное царство!В томленье прерванного сна,В целебной горечи лекарстваС ней что-то общее. Февраль,Похоже, безнадежно болен,И жмет водитель на педальСредь половодья вешней воли.Быть может это краткий мигИ завтра запоют метели?Так отчего ж синичий вскликСменился трелями свирели.И почему и хлябь, и грязь,И жесть безрадостного небаВчера с землей держали связь,Хоть и творили порчу снега,Сегодня ж… все наоборот,Снег портит лик тепла и прелиИ изнутри его грызетЧервь первой мартовской неделиНе наступившей. Только лесЕще по-прежнему дремотен,Еще не явен перевесВ бою живых и мертвых сотен.

Ушедшее

Когда-нибудь все это станет прожитым,Под слоем пепла тлеющим пожарищем,Моей печали ульем растревоженным,Где сладкий мед с гудящим роем жалящим.

Когда-нибудь несбыточным покажутсяИ дом и сад и прочая обыденностьИ ниточкой невидимою свяжутсяДуши томленье и пустая видимость.

В пространстве, для меня не существующем,Навеки из моей уплыв реальностиОн станет частью памяти тоскующей,Одной из вех одушевленной давности.

Как много их упало в звуки, запахи,В напоминанье, схожесть, узнавание:И желтый венчик первой мать-и-мачехи,И розовых фрегатов угасание.

Там целый город с башнями и шпилямиХранится, закодированный в образы,Промеренный не метрами и милями,Но ветрами, ласкающими волосы.

Оторванный от каменного молоха,Живущий жизнью лиц, мелодий, шорохов,То гаснущий быстрей ночного сполоха,То шелестящий старых писем ворохом.

Быть может, это несколько надуманно,Но знаю: в сердце спрятана вселенная,И сквозь нее проносятся безудержноПадучих звезд прекрасные мгновения.

Цикл «Серые краски»

Все рушится

Осень, теплая, словно котенок,Резвых мышек гоняла в саду,Шебуршала меж старых картонок,Затевала в листве чехарду.

То, как старый, ленивый котище,Что припомнил былые боиСонно жмурила в небе глазища,Золотые, как чаша Аи.

То сулила антракт, передышку,Безмятежность в сентябрьской тиши,То гоняла, как серую мышкуМысль по темным амбарам души.

На удачу, смеясь, намекала,Мол, дождался любимой поры:

Конец ознакомительного фрагмента.