Владимир Солоухин - Поэзия Страница 6

О СКВОРЦАХ

Скоро кончится белая вьюга,Потекут голубые ручьи.Все скворечники в сторону югаНавострили оконца свои.

В силу древних обычаев здешнихМы жилища готовим певцам.За морями родные скворечниОбязательно снятся скворцам.

Здесь родились, летать научились,Значит, родина ихняя здесь.– Воротились! Скворцы воротились!Раздается мальчишечья весть.

Можно галку убить и сороку,Но обычаи наши строги:Ни один сорванец босоногийНа скворца не поднимет руки.

Но однажды за крайним овиномНаблюдал с удивлением я,Как серьезный и взрослый мужчинаПрямо в стаю пальнул из ружья.

Вся окрестность ответила стоном…– Сукин сын! Что ты делаешь тут?-Он ответил спокойно: – А что нам,Все равно их принцессы сожрут.

Ты-то молод, а мы, брат, бывалиИ видали таких молодцов…Помню, раз заходили в Австралию,Там на тонны считают скворцов.

Расставляются гиблые сети,Из капрона тончайшая снасть.Так зачем же от нас-то летать им?Чтобы в эти капроны попасть?

Заготовщику – денежки, дурно ли,Не опасный, а прибыльный труд!И везут их в столицы культурные,В королевские виллы везут.

Соберутся высокие гости,Драгоценные камни надев.И ломаются тонкие костиНа жемчужных зубах королев.

…Вот и снова погода сырая,Скоро кончится бешенство вьюг.По России от края до краяВсе скворечники смотрят на юг!

ВДОЛЬ БЕРЕГОВ БОЛГАРИИ ПРОШЛИ МЫ…

Вдоль берегов Болгарии прошли мы…Я все стоял на палубе, когдаПлыла, плыла и проплывала мимоЕе холмов прибрежная гряда.

Волнистая – повыше и пониже,Красивая – не надо ей прикрас.Еще чуть-чуть – дома, людей увижу,Еще чуть-чуть… И не хватает глаз!..

Гряда холмов туманится, синея,Какие там за нею города?Какие там селения за нею,Которых я не видел никогда?

Так вот они, неведомые страны…Но там живут, и это знаю я,Мои друзья – Георгий и Лиляна,Митко и Блага – верные друзья.

Да что друзья! Мне так отрадно верить,Что я чужим совсем бы не был тут.В любом селе, когда б сойти на берег,И хлеб и соль и братом назовут.

Ах, капитан, торжественно и строгоПроизнеси командные слова.Привстанем здесь пред дальнею дорогой,В чужой Босфор легко ли уплывать!

Корабль идет, и сердце заболело.И чайки так крикливы надо мной,Что будто не болгарские пределы,А родина осталась за кормой.

Вдоль берегов Болгарии прошли мы,Я все стоял на палубе, покаТуманились, уже неразличимы,Быть может, берег, может, облака…

ИДЕТ ДЕВЧОНКА С ГОР…

С высоких диких гор, чьи серые уступыЗадергивает туч клубящаяся мгла,Чьи синие верхи вонзились в небо тупо,Она впервые в город снизошла.

Ее вела река, родившаяся рядомС деревней Шумбери, где девушка живет.Остались позади луга и водопады,Внизу цветут сады и зной душист, как мед.

Внизу ей странно все: дома, автомобилиИ то, что рядом нет отар и облаков,Все звуки и цвета ее обворожили,А ярмарочный день шумлив и бестолков.

На пальце у нее железный грубый перстень,Обувка не модна, и выгорел платок,Но белые чулки домашней толстой шерстиНе портят стройности девичьих легких ног.

Идет девчонка с гор, такая молодая,Своей не осознав, быть может, красоты,А парни на пути встают, обалдевая,И долго вслед глядят и открывают рты.

Все взгляды на нее остались без ответа,Не дрогнула ничуть тяжелая коса.Идет девчонка с гор… С нее б создать Джульетту,Венеру вырубить, мадонну написать!

Идет девчонка с гор, в которых, не ревнуя,Мужчина тот живет, с обветренным лицом,Кто смело подойдет и жестко поцелует,Кто ей надел свое железное кольцо.

ТЕПЕРЬ-ТО УЖ ПЛАКАТЬ НЕЧЕГО…

Теперь-то уж плакать нечего,С усмешкой гляжу назад,Как шел я однажды к вечеруВ притихший вечерний сад.

Деревья стояли сонные,Закатные, все в огне.Неважно зачем, не помню я,Но нужен был прутик мне.

Ребенок я был, а нуте-каВозьмите с ребенка спрос!И вот подошел я к прутику,Который так прямо рос.

Стоял он один, беспомощен,Под взглядом моим застыл.Я был для него чудовищем.Убийцей зловещим был.

А сад то вечерней сыростью,То легким теплом дышал.Не знал я, что может вырастиИз этого малыша.

Взял я отцовы ножницы,К земле я его пригнулИ по зеленой кожицеЛезвием саданул.

Стали листочки дряблыми,Умерли, не помочь…А мне,Мне приснилась яблоняВ ту же, пожалуй, ночь.

Ветви печально свесила,Снега и то белей!Пчелы летают весело,Только не к ней, не к ней!

Что я с тех пор ни делаю,Каждый год по веснеЯблоня белая-белаяХодит ко мне во сне!

СОСНА

Я к ночи из лесу не вышел,Проколобродив целый день.Уж, как вода, все выше, вышеДеревья затопляла тень.

Янтарь стволов и зелень хвои —Все черным сделалось теперь.В лесу притихло все живое.И стал я чуток, словно зверь.

А наверху, над мглою этой,Перерастя весь лес, одна,В луче заката, в бликах светаГорела яркая сосна.

И было ей доступно, древней,Все, что не видел я с земли:И сам закат, и дым деревни,И сталь озерная вдали.

В ЛЕСУ

В лесу, посреди поляны,Развесист, коряжист, груб,Слывший за великанаТихо старился дуб.

Небо собой закрыл онНад молодой березкой.Словно в темнице, сыроБыло под кроной жесткой.

Душной грозовой ночьюУдарил в притихший лес,Как сталь топора отточен,Молнии синий блеск.

Короткий, сухой и меткий,Был он как точный выстрел.И почернели ветки,И полетели листья.

Дуб встрепенулся поздно,Охнул, упал и замер.Утром плакали сосныСолнечными слезами.

Только березка тонкаяСтряхнула росинки с веток,Расхохоталась звонкоИ потянулась к свету.

РОСА ГОРИТ

Роса горит. Цветы, деревья, звериИ все живое солнца жадно ждет.В часы восхода в смерть почти не верю:Какая смерть, коль солнышко встает!

Не верю в то, что вот она таитсяИ грянет вдруг в преддверье самом дняТо для оленя прыгнувшей тигрицей,То лопнувшей аортой для меня.

В глухую полночь пусть пирует грубо,Но пусть земле не портит тех минут,Когда за лесом солнечные трубыУж вскинуты к зениту и – поют!

НА ПАШНИ, СОЛНЦЕМ ЗАЛИТЫЕ…

На пашни, солнцем залитые,На луговой цветочный медСлетают песни золотые,Как будто небо их поет.

Куда-куда те песни за деньНе уведут тропой земной!Еще одна не смолкла сзади,А уж другая надо мной.

Иди на край земли и лета —Над головой всегда зенит,Всегда в зените песня эта,Над всей землей она звенит!

БЕРЕЗА

В лесу еловом все неброско,Приглушены его тона.И вдруг белым-бела березкаВ угрюмом ельнике одна.

Известно, смерть на людях проще.Видал и сам я час назад,Как начинался в дальней рощеВеселый, дружный листопад.

А здесь она роняет листьяВдали от близких и подруг.Как от огня, в чащобе мглистойСветло на сто шагов вокруг.

И непонятно темным елям,Собравшимся еще тесней:Что с ней? Ведь вместе зеленелиСовсем недавно. Что же с ней?

И вот задумчивы, серьезны,Как бы потупив в землю взгляд,Над угасающей березойОни в молчании стоят.

* * *

У тихой речки детство проводя…

У тихой речки детство проводя,Про Волгу зная только понаслышке,Среди кувшинок весело галдятНарод забавный – сельские мальчишки.

И мне сначала было невдомек,Что в мире есть еще и не такое,Считал я долго тихий ручеекНу самой настоящею рекою.

Потом Печора, Волга и моря,Восторженное бешенство прибоя.Из-за безбрежья бьющая заряОгнем лизала море штормовое.

Я до тебя любви большой не знал,-Наверно, были просто увлеченья.За Волгу я наивно принималРечушку межколхозного значенья.

Ждала поры любовная гроза,Был день капельный, ласковый, весенний.Случайно наши встретились глаза.И это было как землетрясенье.

Неси меня на вспененном крыле,Девятый вал!Я вас узнал впервые,О, лунная дорога в серебре,О, волн тяжелых гребни огневые!

ВОДЫ