Коста Хетагуров - Осетинская лира Страница 7

Если б стал обжора

Гордостью зверей,

Ты тогда, без спора,

Был бы всех знатней!

На обжорство злое

Честь я не менял.

Ребра от побоев

Кто из нас терял?

К овцам даже в стужу

Не кидался я.

Что позорней, хуже,

Чем судьба твоя?»

Волк ответил: «Это

Правда» – и ушел.

И тотчас же где-то

Закричал козел.

ПРИСЛУЖНИК

Привал в лугах с густой травой.

Пастух, ты песен не поешь.

Но что случилося с тобой,

0 чем горюешь, молодежь?

Кто на похлебке рот обжег,

На воду дует, говорят,

И тот, кто стать шпионом смог,

Во тьму упрятать имя рад.

Со стадом, горец, ты идешь,

Не устаешь от высоты.

Скажи мне, наша молодежь,

Зачем живешь не дружно ты?

Как не заметить в стаде нам

Бычка-красавца молодца?..

Не тайна – честных имена.

Не тайна – имя подлеца.

Скажу: средь русских вырос я -

Вина их не держал во рту…

Чего стесняться нам, друзья?

Поговорим начистоту.

А что сказать? Куда ни шло,

Скажу, что говорил всегда:

Прислужник – вот позор и зло,

Погибель наша и беда!

Волчиха стадо в поздний час

Разгонит по полю, во тьму.

Прислужник сделался сейчас

Алдаром, стал главой всему.

Сыта волчиха, все же ей

Охота рвать еще овец.

Прислужник клеветой своей

Позорит родину, наглец.

Не может даже скот считать

Чужой семью своих коров.

Прислужник ближнего бросать,

Как злобный враг, в огонь готов.

Отарой лучшей, скажем так,

Свою считает и овца.

Прислужник, серый, как ишак,

Плевок не может снять с лица.

Больные все в одном равны -

Лишь о своей болезни спор.

Прислужник для моей страны -

Ее болезнь, ее позор!

НОВОГОДНЯЯ ПЕСНЯ

Хозяева, хозяева!

К вам путники, – узнали вы?

С улыбкою всегдашнею

Введите в вашу башню их!

Хозяева, хозяева!

К вам новый год пожаловал.

Пусть, добротой охваченный,

Он даст вам всякой всячины!

Ловцу – оленя сильного,

Его хозяйке – сына бы,

А мне от пира вашего

Одну бы руку башила!

Хозяева, хозяева!

К вам путники, – узнали вы?

К вам новый год пожаловал

С дарами небывалыми!

ПОХОДНАЯ ПЕСНЯ

Дети Осетии,

Братьями станем

В нашем едином

И дружеском стане.

С нами высокое

Знамя народа.

К свету, с победною

Песней похода!

К правде сверкающей

Смело шагайте!

Трусы, бездельники,

Прочь! Не мешайте!

ПРИВЕТ

Не дал нам Бог благословенья,

Не нам судьбу свою вершить.

Не жди хвалы и песнопенья -

Не в силах мы благодарить.

Наш разум мал и сердце слабо,

А речь – как путник, что устал.

Ты был отцом народа, славой

Вершины гор перерастал,

Все доблести твои – живые!

Ста жизням жизнь твоя равна.

Ты завершил дела земные -

Большая башня сложена.

Незавершенные произведения

ХЕТАГ

Ох – хай!.. Что делать мне? Чем мне утешиться?

Уастырджи славный, ты слышишь мой голос?

Если бы мне для фандыра нестройного

Дал ты из гривы авсурга хоть волос!

Ох – хай!.. Что делать мне, о, что же делать мне?..

Друг незнакомый из милого края,

Не укоряй ты меня, одинокого,

Коль на фандыре не звонко сыграю!

Судят всегда о певцах одинаково:

Спой о себе – не понравишься людям…

Мы хороши, коль ни предку, ни кровнику

Честь похвалою воздать не забудем…

Ну, так о чем же, о чем я спою тебе?

Кто ты, земляк мой? Немного вниманья!

Может, себя похвалю я когда-нибудь,

Ныне ж – о предках послушай преданье…

Трудно сказать мне, давно ли, недавно ли

Было все то: дни минувшие темны.

Сам вот в десятом колене от Хетага

Числюсь я – бедный, бесславный, никчемный.

Род его, имя – несем и поныне мы,

Веру его же в сердцах сберегая.

Подвиги Хетага в горских преданиях

Связаны с временем хана Мамая.

Что же ты скажешь мне, друг мой неведомый?

О, я фандыр свой хвалить не посмею! -

Все же внимай мне; преданье о Хетаге

Перескажу я тебе, как умею.

Там, где Кубань, к черноморскому берегу

Войско Мамая аланы погнали…

Кровью окрасились воды кубанские,

Трупы в реке островками всплывали…

Много сражалось там юношей доблестных,

Многие отдали жизнь там отчизне…

Подвиги павших в жестком побоище

Те, кто остались, отметят на тризне.

Вот возвращаются славные воины,

С ними добычи богатой немало…

Бяслан, Асланбек и Хетаг задумчивый -

Трое храбрейших, три сына Инала -

Первыми едут. Отца постаревшего

В битву кровавую дети не взяли.

«Не опозорьтесь!» – Инал их напутствовал.

«Верь нам, отец наш!» – три брата сказали.

И сыновья оправдали доверие,

В блеске оружия, в сабельном звоне

Насмерть стояли; и в пекло сражения

Львами кидались горячие кони.

Бились три брата – три молнии грозные,

В бой за собою других увлекая.

Хлынула рать их весенней лавиною,

Смяла, разладила войско Мамая.

Ровно неделю сражались без устали,

Орды разбитые в страхе бежали.

День же восьмой для аланов был радостным:

Недруги скрылись за их рубежами…

Много людей истребили Мамаевых,

Много сокровищ аланам досталось.

Гордые, весело едут под знаменем,

Песня летит, побеждая усталость.

Радость и тем, кто остался в селениях, -

Кто? Старики лишь да жены и дети;

Вперегонки издалека торопятся,

Бросив дома, победителей встретить.

Каждый к селенью Инала заранее

Мчится, отстать от другого не хочет…

И от детей, от наряженных девушек

Поле пестреет и радует очи…

Вот уже выехал вместе в алдарами,

С другом Солтаном – испытанным, смелым,

С князем одним, абадзехским владетелем,

Старый Инал на коне своем белом.

Возле Кургана ристалищ заслышал он

Топот и песню о подвигах бранных;

Тронул коня он, и с легкостью беркута

Взвился скакун на вершину кургана.

Алый ковер, три подушки турецкие

Были разостланы там, на вершине.

Спешились. Князь опустился на нижнюю,

Выше – Солтан, а Инал – в середине.

Сзади стояли соседи их знатные;

Каждый, как юноша, строен был станом…

Тут задрожала равнина широкая, -

Войско аланов дошло до кургана.

Бяслан, Асланбек и Хетаг подъехали,

Борзых коней напоить приказали

И, подойдя, со словами приветствия

Перед отцом и гостями предстали.

«Рады вас видеть! – сказали старейшины. -

Что же наш враг? Не добился он толку?»

«Слава дауагам! – ответил им весело Бяслан. -

Клыки обломали мы волку!»

Неторопливо все ратные новости

Бяслан поведал гостям по порядку…

«Верьте, отныне в набег уж не ринется

Враг наш, забудет он волчью повадку!

Много добра из обоза богатого -

Всяких сокровищ, оружия тоже -

Взяли мы. Сам же Мамай обесславленный

Спасся, на битую выдру похожий.

Тот, кто в бою уцелел из насильников,

Больше не стал подчиняться Мамаю.

Сами к нам шли, или силой мы брали их, -

Пусть нам ячмень молотить помогают!..

Года не хватит о битве рассказывать.

Славой покрыл себя каждый наш воин.

Но не могу умолчать я о Хетаге:

Младший мой брат восхищенья достоин!..»

«Слава дауагам! – сказали старейшины. -

Мужество ваше и ваша отвага

Переживут в поколеньях столетия

И не забудутся. Слава дауагам!»

Был и отец сыновьями порадован, -

Их благородством, их доблестью бранной…

Встал он с ковра, озарившись улыбкою,

Встали и князь абадзехский с Солтаном.

Руку простер он с кургана зеленого.

Замерло войско, вниманье утроив.

Солнцем Инал поглядел – и взволнованно

Благодарил он бесстрашных героев:

«Чем оплачу вашу доблесть великую,

Дети любимые?.. Долго живите!

Ныне ж мне будьте гостями желанными,

Повеселите меня, отдохните!»

«Гай-да-га! Гай… Да пребудешь в обилии!»

Крик по горам прогремел ураганом,

Грянули воины песню, и конница

Снова рядами пошла под курганом…

Было народу великое множество

Ровно неделю в гостях у Инала…

Ой, никогда ни в какие столетия

Пира такого земля не видала!

В ярких нарядах кружились там девушки

В симде, – пригожие все, молодые.

Но к дочерям несравненным Солтановым

Были прикованы взоры людские.

Старшая – тихая, стройная, томная,

Взгляд, как полночные лунные дали.

Имя – Чабахан, но люди приветливо

«Светом луны» эту девушку звали.

Младшая, шустрая и шаловливая,

В танцах веселых красою блистала.

Звали Залихан ее. Словно солнышко,

Каждому сердце она освещала.

С разных сторон наезжало к ним свататься