Иван Суриков - Стихотворения Страница 7

Времена года

Из роз душистых мы венкиНа кудри возложили,Под звуки лиры золотойСмеялись мы и пили.

Под звуки лиры золотойИ нашего напева,Красный тирс держа в руках.Кружились в пляске девы.

И мягкокудрый мальчуганИграл нам на пептиде,И винодатель бог ЛиэйЛобзал уста Киприды.

И Феб туманной головойНад чашею склонился.И разрумяненный бог ВакхПод стол уже свалился.

И весел был и шумен пир,И напилися боги,И позабыли про своиНебесные чертоги.

Весной всего милей мне жаворонок звонкий.И пение ею отрадно слышать мнеВ полях еще лежит снег пеленою тонкой,А он уже поет песнь громкую весне.Доволен долею он скромного поэта;

Кружася к вышине, он счастлив без конца.Творит он песнь свою средь воздуха и света.Но людям не видать весеннею певца.

Ею не уловить внимательному взгляду.—Доступен он вверху лишь солнечным лучам:В блаженстве творчества находит он наградуЗа песни, за любовь к весне и к небесам.

Над полем, в воздухе, для глаз недостижимый.Он реет, потонув в роскошном блеске дня.—И льется песнь его и носится незримо.От утренней зари до вечера звеня.

И прямо и легко, как чистое пареньеМолитвы искренней, возносится она…Вот отчего люблю я жаворонка пенье:Я чувствую, что им душа просветлена.

Утро. Блещет роса, и сквозь лес от зариЯркий свет на поля разливается.За рекой, на лугу, по росе косариИдут, косят траву, наклоняются.

«Эй, ты, что ж отстаешь, соловей записной,Точно двигаешь бабу тяжелую?Размахнись посмелей да пошире косойИ ударь-ка, друг, песню веселую!..»

И плечистый косарь вдруг кудрями тряхнул,Поднялася ею грудь высокая,—Он кудрями тряхнул и легко затянул:«Ах ты, степь ли моя, степь широкая!

Поросла-убралась ты травой-ковылем,Да песками ты, степь, позасыпалась;На тебе ль от беды, на просторе степном.Не одна голова вихрем мыкалась.

И горела трава, дым до неба стоял,—Вырастали могилы бескрестные:По ним вихорь ходил, гром над ними стучалДа кружились орлы поднебесные!..»

Подхватила артель, дружно песня звенитИ по чистому полю разносится;Упадая, трава под косами шумит,—Как-то легче она с песней косится.

Ворота у рубах все расстегнуты, — грудьДышит легче, свободнее голая;Дружно косы блестят, дружно ноги идут,И спорится работа тяжелая.

Полдень. Солнышко в небе высоко стоит,От жары нет терпенья и моченьки:Плечи, голову, руки и жгет и палит,И невольно слипаются оченьки.

Всех стомила жара, всех замаяла лень,И, под гнетом тяжелой дремотушки,Люд рабочий от солнышка прячется в тень,Отдохнуть от жары, от работушки.

Лошадь щиплет траву и лениво жует.Тупо смотрят глаза полусжатые;Точно плетью, хвостом мух стегнет да стегнет,—Не дают ей покоя, проклятые.

Спят в тени косари, лишь лохматый барбос,Весь объятый какою-то негою,Глаз при щуря, глядит на пушистый свой хвост…Вот и он задремал под телегою.

Только мухи жужжат да в траве треско;Кто-то свищет там в ней, надрывается;Чуть заметно трава ветерком полудняКое-где под кустом наклоняется.

Точно в раме река тростником поросла,Спит, дремотой полдня очарована;Из травы пустельга лишь взмахнет, какИ повиснет вверху, как прикована.

Солнце за лес зашло, потянул холодок.Всколыхнул на реке влагой чистою,И в лицо косарей вдруг пахнул ветерокИз-за леса прохладой душистою.

Потянулся один, потянулся другой,—Вот и все, — и рукой загорелоюПротирают глаза и речною водойОсвежают лицо запотелое.

Взяли косы, бруском наточили, идут…Берегися, трава ты зеленая!Ох, недолго тебе красоваться уж тут,—Упадешь ты, косой подкошенная!

И с родимых полей тебя люди сгребут,Иссушенную травушку бледную.Как невесту, в чужую семью увезутНа житье горемычное, бедную!

Заря занимается, солнце садится.Сияют деревья в огне золотом;Тень от лесу движется, шире ложится.Ложится на землю узорным ковром.Домой косари потянулись с косами,Их грустные песни звенят средь полей,—И в воздухе пахнет травой и цветами.Спускается вечер с прохладой своей.

День вечереет, облакаЛениво тянутся грядою.И ночи тьма издалекаИдет неслышною стопою.

Идет и стелет по полямНочные тени осторожно,И слышит ухо тут и там,Как тонет в тьме звук дня тревожный

Пора на отдых, на покой,Заботы в сторону дневные;Уж над усталой головойЛетают образы ночные.

Утро. Тихо. В небе зоренькаЯрко пышет, разгорается.Поле спит, росой покрытое.Под росой трава склоняется.

На заре косарь траву коситКосой острою, широкою;Он косит, закрыт до поясаТравой сочною, высокою,—

И поет про степь родимую,Волгу-реченьку глубокуюДа про девицу любимую,Молодую, черноокую.

Как с сироткой повстречался он,—Их любовь сойтись заставила;Как нужда, злодейка лютая,Молодой их век замаяла.

Раскидала друг от друга ихЖить в чужих людях, в неволюшке.Под чужой избою стариться.Не видавши светлой долюшки.

Точно речка в пору вешнюю,Полем песня разливается.На заре, объят дремотою,Лес от песни просыпается.

Красна девица, в реке водыЗачерпнув, остановилася;Косаря она заслушалась,Из очей слеза скатилася.

В зареве огнистомОблаков гряда,И на небе чистомВечера звезда.

Наклоняся, ивыДремлют над рекой,И реки извивыВ краске голубой.

Звук свирели стройноЛьется и дрожит;На душе покойно.Сердце будто спит.

Засветилась вдали, загорелась заря:Ярко пышет она, разливается;В поле грустная песня звенит косаря;Над заливом тростник колыхается.

От дерев и кустов полем тени ползут,Полем тени ползут и сливаются:В темном небе, вверху, поглядишь — там и тутЗвезды яркие в мгле загораются.

Легкий сумрак ночиРазлился кругом.Светят неба очиТрепетным огнем.

Ходит над дорогой,Над селом родным,Месяц светлорогийСторожем ночным.

Словно дива-птицы,В небе облакаМчатся вереницей;Чуть журчит река.

Нивы, луг покрытыВлажною росой;Дремлет лес, повитыйГрезою ночной…

Тише все, темнее,—Не дрогнет листок;Спит, дохнуть не смея.Теплый ветерок.

Занялася заря —Скоро солнце взойдет.Слышишь… чу… соловейЩелкнул где-то, поет.

И все ярче, светлейПереливы зари;Словно пар над рекойПоднялся, посмотри.

От цветов на поляхЛьется запах кругом,И сияет росаНа траве серебром.

Над рекой наклонясь.Что-то шепчет камыш;А кругом, на полях,Непробудная тишь.

Как отрадно, легко,Широко дышит грудь!Ну, молись же скорей!Ну, молись, да и в путь.

Как в сумерки легко дышать на берегу!Померкли краски дня, картины изменились;Ряды больших стогов, стоящих на лугу,Туманом голубым, как дымкою, покрылись.

На пристани давно замолкли шум и стук;Все реже голоса доносятся до слуха;Как будто стихло все, — но всюду слышен звук,И тихий плеск воды так сладко нежит ухо.

Вот черный жук гудит… вот свистнул коростель…Вот где-то вдалеке плеснулось уток стадо…Пора бы мне домой — за ужин и в постель;Но этой тишине душа моя так рада.

И я готов всю ночь сидеть на берегу,И не ходить домой, и вовсе не ложиться.Чтоб запахом травы на скошенном лугуИ этой тишиной целебной насладиться.

На ширь глухих полей, под тень лесов густыхДуша моя рвалась, измучена тревогой,—И, может быть, вдали от горьких слез людскихЯ создал бы в тиши здесь светлых песен много.

Но жизнь моя прошла в заботе городской,И сил моих запас иссяк в борьбе суровой…И вот теперь сюда приплелся я больной…Природа-мать! врачуй и дай мне силы снова!

Осенью дождливойНочь глядит в окошко;В щели ветер дует…— Что дрожишь  ты, крошка?

Что ты шепчешь тихоИ глядишь мне в очи?Призраки ли видишьТы во мраке ночи?..

«Сядь со мною рядом,Я к тебе прижмуся,—Жутко мне и страшно,Я одна боюся…

Слышишь… чу!.,  там кто-тоПлачет и рыдает…»— Это за окошкомВетер завывает.

«Чу! стучат в окошко…Это духи злые…»— Нет, то бьют по стекламКапли дождевые.

И ко мне, малютка.Крепко ты прижаласьИ веселым смехомЗвонко засмеялась.

Понимаю, крошка:Призраки — пустое!Дрожь во мраке ночи,Твой испуг — другое.

Это — грудь сжигаетЖар горячей крови;Это сердце проситИ любви и воли…

В телеге тряской и убогойТащусь я грязною дорогой…Лениво пара тощих клячПлетется, топчет грязь ногами…Вот запоздалый крикнул грачИ пролетел стрелой над нами,—И снова тихо… ОблакаНа землю сеют дождь досадный…Кругом все пусто, безотрадно,В душе тяжелая тоска…Как тенью, скукою покрытоВсе в этой местности пустой;И небо серое сердитоВисит над мокрою землей.Все будто плачет и горюет;Чернеют голые поля.Над ними ветер сонный дует.Травой поблекшей шевеля.Кусты и тощие березыСтоят, как грустный ряд теней,И капли крупные, как слезы,Роняют медленно с ветвей.Порой в дали печальной где-тоРаздастся звук — и пропадет, —И сердце грусть сильней сожмет…Без света жизнь! не ты ли это?..

Всю ночь кругом метель шумелаИ только смолкла пред зарей;Поутру сад стоит весь белый,Окутан пышной пеленой.

Идешь двором — и тонут ноги.В снег рыхлый вязнут глубоко;Ни грусти в сердце, ни тревоги,—Идешь, и дышится легко.

Смотрит с неба месяц бледный,Точно серп стальной;По селу мороз трескучийХодит сам-большой.

По заборам, по деревьямВешает наряд;Где идет, в снегу алмазыПо следу горят.

Шапка набок, нараспашкуШуба на плечах;Серебром сияет инейНа его кудрях.

Он идет, а сам очамиЗоркими глядит;Видит он — вот у калиткиДевица стоит…

Поглядел, тряхнул кудрями.Звонко засвистал —И пред девицей любимымМолодцем предстал.

«Здравствуй, сердце!.. Здравствуй, радость!» —Он ей говорит;Сам же жгучими очамиВ очи ей глядит.

«Здравствуй, Ваня! Что ты долго?Я устала ждать.На дворе такая стужа,Что невмочь дышать…»

И мороз рукой могучейШею ей обвил,И в груди ее горячейДух он захватил.

И в уста ее целует —Жарко, горячо;Положил ее головкуНа свое плечо.

И очей не сводит зоркихОн с ее очей;Речи сладкие такиеТихо шепчет ей:

«Я люблю тебя, девицу.Горячо люблю.Уж тебя ли, лебедицуБелую мою!»

И все жарче он целует.Жарче, горячей;Сыплет иней серебристыйНа нее с кудрей.

С плеч девичьих душегрейкаСъехала долой;На косе навис уборомИней пуховой;

На щеках горит румянец,Очи не глядят,Руки белые повисли.Ноги не стоят.

И красотка стынет… стынет…Сон ее клонит…Бледный месяц равнодушноЕй в лицо глядит.

И вот опять пришла весна,И снова зеленеет поле;Давно уж верба расцвела,—Что ж ты не расцветаешь, доля?

Что ж ты такая же опять,Как и была, убита горем?Идешь — не радует очейТебе весна зеленым полем.

Вот скоро птички запоют,В лесу кусты зазеленели;И стадо выгонит пастухИ заиграет на свирели.

В наряды пышные веснаСады оденет в ярком цвете;Играть и бегать по садамС веселой песней будут дети.

Дождемся ль, доля, мы с тобой.Что жизнь весельем озарится?Иль светлой радости для насНа белом свете не родиться?

Иль нам с  тобой не сужденоВстречать весну, как малым детям,И мы по-прежнему ееС тоской безвыходною встретим?

Взгляни крутом: как хорошоВесной мир божий расцветает!Как солнце весело глядитИ в поле травку пригревает!

Нет, не расцвесть нам, доля, нет!И не запеть на лад веселый.Одна,  знать, песня нам дана:Чтоб петь нужду да труд тяжелый

Память сердца