Артюр Рембо - Озарения Страница 7

I. После Потопа

Впервые напечатано без ведома автора в журнале "Ла Вог" Э 5 от 13 мая 1886 г. Не смешивать с последующей книгой в издании "Ла Вог" того же года, где "Озарения" были размещены вперемежку с "Последними стихотворениями", а порядок их изменен без объяснения причин перестановок.

Источник - автограф "рукописи Гро" (ныне хранится в Национальной библиотеке в Париже; помещено на условном листе I).

"После Потопа" интерпретируют как ключевое произведение книги Рембо, желающего абстрагироваться от мещанской грязи и показывать отмытый мир, радоваться ему. Вместе с тем начиная со слов: "На грязной улице..." описание представляется намеком на торжество Версаля, буржуазного предпринимательства и буржуазной прозы жизни, в которой мечется Рембо-"ребенок", вообще настоящий поэт.

Конец стихотворения можно понимать как призыв к новому очистительному потопу - к новой Коммуне (ср. с "О сердце, что для нас..." в "Последних стихотворениях").

Мазагран - кофе с добавлением воды или спиртного, бывшее в моде в Париже 60-70-х годов.

Слово "Отель" в подлиннике заключает игру омонимией, созвучием слова с клерикальными ассоциацияии ("алтарь") и с буржуазным ("отель").

Эвхарис (Эвхар_и_та) - значит "обаятельная", "приятная". Это имя одной из нимф, спутниц Калипсо, в романе "Телемак", написанном французским писателем XVII-XVIII вв. Фенелоном по мотивам "Одиссеи" Гомера. Эвхаристия религиозное таинство (нисхождение благодати на хлеб и вино при причастии, якобы превращающее их в плоть и, кровь Христовы). Рембо может иметь в виду сочетание обоих значений.

Другие переводы Ф. Сологуба, Т. Левита, Н. Балашова (фрагменты).

II. Детство

Напечатано там же, источник тот же, условные листы II-V.

Текст еще более загадочный, чем предыдущий. (Это особенно заметно в переводе Ф. Сологуба.)

В первом фрагменте иногда усматривают аналог живописной манере Гогена таитянского периода.

Второй фрагмент разные интерпретаторы, начиная от Эрнеста Делаэ и вплоть до Антуана Адана, пытались связать с конкретными биографическими фактами жизни семьи Рембо и - более успешно - с детскими зрительными впечатлениями поэта от окрестностей Шарлевиля. Этот отрывок представляет собой образец того фрагментарного, картинного, но бессвязно-алогичного построения, которое характерно для "Озарений" Рембо.

Следует обратить внимание на игру глагольными временами и положением глагола во фразе, создающую смену тональностей, воздействующих на читателя, возбуждающую и перестраивающую его внимание.

В третьем и четвертом фрагментах смысл надо искать в особой синтаксической и содержательной роли последней фразы.

Пятый фрагмент может быть понят более определенно, чем другие, в свете темы неприятия поэтом буржуазной цивилизации и мучительного ощущения им давящей тоски города.

Другие переводы - Ф. Сологуба, Т. Левита, В. Козового, II. Балашова (фрагмент).

Главки I и III в переводе Ф. Сологуба:

I

"Этот кумир, черные глаза и желтая грива, безродный и бездомный, более высокий, чем миф, мексиканский или фламандский; его владения, дерзкие лазурь и зелень, бегут по морским берегам, по волнам без кораблей, у которых свирепые греческие, славянские, кельтические имена.

На опушке леса, - цветы мечтаний звенят, блестят, озаряют, - девушка с оранжевыми губами, скрестивши ноги в светлом потопе, который бьет ключом из лугов, в обнаженности затененной, перевитой, одеянной радугами, зеленью, морем.

Дамы, кружащиеся на террасах около моря, - дети и великанши, великолепные, черные в серовато-зеленом мху, - драгоценности, стоящие на жирной почве цветников и освобожденных от снега садиков, - молодые матери и старшие сестры с очами паломниц, султанши, принцессы, походкою и торжественным одеянием, маленькие иностранки и особы слегка несчастные.

Какая скука, час "милого тела" и "милого сердца"!"

III

"В саду есть птица, - ее песня останавливает вас и заставляет краснеть.

Есть часы, которые не бьют.

Есть яма с гнездом белых зверьков.

Есть собор, который опускается, и озеро, которое подымается.

Есть маленькая повозка, которая оставлена в тростнике или мчится вниз по тропинке, вся в лентах.

Есть труппа маленьких актеров в костюмах; их можно увидеть сквозь опушку леса на дороге.

И, наконец, когда вы голодны и хотите пить, есть кто-нибудь, кто вас прогонит".

III. Сказка

Напечатано там же, источник тот же, условный лист V (где конец предыдущего стихотворения в прозе).

Редкое у Рембо цельно-повествовательное стихотворение в прозе. Цельность эта, однако, не очень способствует легкости понимания. Строились головоломные объяснения, будто Рембо отождествляет себя с юным трагическим римским императором Юлианом (Отступником) (род. в 331 г., правил с 361 по 363 г.), племянником Константина, пытавшимся разными мерами - от философского убеждения и вплоть до актов государственного насилия - сломить складывавшуюся диктатуру христианской церкви, восстановить языческую цивилизацию с ее блеском и культом красоты,

Вероятнее (и, пожалуй, единственно вероятна) версия Р. Этьембля и Я. Гоклер, поддержанная, в частности, Сюзанной Бернар, что Рембо более или менее иносказательно представил свои мечты периода ясновидения и их крушение, но представил их так, как их мог бы видеть человек, уже разочарованный в теории ясновидения.

Другой перевод - Ф. Сологуба (с исправлением опечатки: "содействия"):

"Государя утомило упражняться постоянно в совершенствовании пошлых великодуший. Он предвидел удивительные революции любви и подозревал, что жены его способны на лучшее, чем это снисхождение, приятное небу и роскоши. Он хотел узнать истину, час существенных желаний и удовлетворения. Было это или не было заблуждением благочестия, он хотел. По крайней мере он обладал достаточно обширным земным могуществом.

Все женщины, которые знали его, были убиты: какое опустошение сада красоты! Под ударами сабель они его благословили.

Он не требовал новых. - Женщины появились вновь.

Он убивал всех, которые шли за ним после охоты или возлияния. Все шли за ним.

Он забавлялся душением зверей роскоши. Он поджигал дворцы. Он кидался на людей и рубил их на части. Толпа, золотые кровли, прекрасные звери, все еще существовали.

Разве можно находить источник восторга в разрушении и молодеть свирепостью! Народ не роптал. Никто не оказывал противодействия его намерениям.

Раз вечером он ехал верхом. Гений появился, красоты неизреченной, даже неприемлемой. Его лицо и его движения казались обещанием множественной исключительной любви! невыносимого даже счастья! Государь и Гений вероятно уничтожились в существенном здоровьи. Как могли они не умереть? Итак, умерли они вместе.

Но Государь скончался в своем чертоге в обыкновенном возрасте. Государь был Гений, Гений был Государь. - Ученой музыки недостает нашему желанию".

IV. Парад

Напечатано там же, источник тот же, условный лист VI.

Типичное для "Озарений" стихотворение в прозе, стоящее на грани неопределенности и точности смысла. Существуют попытки увидеть в "Параде" воспоминания о цирковом параде-алле в Шарлевиле или об аналогичных зрелищах в Англии. Столь же вероятно предположение А. Адана об изображении религиозной процессии (конечно, без обязательного привязывания к какому-то конкретному впечатлению).

Может быть, это галлюцинация или сон (обратить внимание на последнюю фразу, не согласующуюся с предшествующими интерпретациями), не исключено, что все это - вместе.

Наконец, надо помнить урок "Пьяного корабля" - стихотворения, убедительнейшие зрительные картины которого не имели никаких некнижных источников, но в котором Рембо пророчески символизировал свое будущее здесь, возможно, отразился интерес к тему колониальному миссионерству, встреча с которым поджидала в 1870-1880-е годы Рембо, готового отправиться в Африку.

Нужно помнить, что перед читателем не изображение факта, а "озарение".

V. Антика

Напечатано там же, источник тот же, условный лист VII, на котором продолжается следующее стихотворение в прозе.

Полагают, что в основе лежит динамически, не по-парнасски воспроизведенное впечатление от какого-либо, может быть луврского, антика: двуродового кентавра или сатира или двуполого гермафродита. Не исключен и литературный источник, а также впечатления от статуи в вечернем парке или от изображения статуи (?).

Заглавие переводили также как "Древнее",

Другие переводы - Ф. Сологуба, Т. Левита, Н. Яковлевой.

Неизданный перевод Нины Герасимовны Яковлевой: "Прелестный сын Пана! На твоей голове венок из цветов и ягод, твои глаза, ядра драгоценные, блуждают. Испятнанные вином, твои щеки осунулись. Твои клыки блестят. Твоя грудь подобна кифаре, звенящей в твоих золоторунных руках. Твое сердце бьется в чреслах, где спит двойной пол. Пройдись, уже ночь, шевельни тихонько бедром, другим бедром и левой ногой".