Анна Ахматова - Стихи и проза Страница 7

Январь 1914 года

Из книги

БЕЛАЯ СТАЯ

Горю и ночью дорога светла.

* * *

Твой белый дом и тихий сад оставлю.Да будет жизнь пустынна и светла.Тебя, тебя в моих стихах прославлю,Как женщина прославить не могла.И ты подругу помнишь дорогуюВ тобою созданном для глаз ее раю,А я товаром редкостным торгую —Твою любовь и нежность продаю.

1913

УЕДИНЕНИЕ

Так много камней брошено в меня,Что ни один из них уже не страшен,И стройной башней стала западня,Высокою среди высоких башен.Строителей ее благодарю,Пусть их забота и печаль минует.Отсюда раньше вижу я зарю,Здесь солнца луч последний торжествует.И часто в окна комнаты моейВлетают ветры северных морей,И голубь ест из рук моих пшеницу…А не дописанную мной страницу,Божественно спокойна и легка,Допишет Музы смуглая рука.

1914

ПЕСНЯ О ПЕСНЕ

Она сначала обожжет,Как ветерок студеный,А после сердце упадетОдной слезой соленой.

И злому сердцу станет жальЧего-то. Грустно будет.Но эту легкую печальОно не позабудет.

Я только сею. СобиратьПридут другие. Что же!И жниц ликующую ратьБлагослови, о боже!

А чтоб тебя благодаритьЯ смела совершенней,Позволь мне миру подаритьТо, что любви нетленней.

1916

Слаб голос мой, но воля не слабеет,Мне даже легче стало без любви.Высоко небо, горный ветер веет,И непорочны помыслы мои.

Ушла к другим бессоница-сиделка,Я не томлюсь над серою золой,И башенных часов кривая стрелкаСмертельной мне не кажется стрелой.

Как прошлое над сердцем власть теряет!Освобожденье близко. Все прощу,Следя, как луч взбегает и сбегаетПо влажному весеннему плющу.

1912

Был он ревнивым, тревожным и нежным,Как божие солнце, меня любил,А чтобы она не запела о прежнем,Он белую птицу мою убил.

Промолвил, войдя на закате в светлицу:«Люби меня, смейся, пиши стихи!»И я закопала веселую птицуЗа круглым колодцем у старой ольхи.

Ему обещала, что плакать не буду.Но каменным сделалось сердце мое,И кажется мне, чтто всегда и повсюдуУслышу я сладостный голос ее.

1914

Тяжела ты, любовная память!Мне в дыму твоем петь и гореть,А другим — это только пламя,Чтоб остывшую душу согреть.

Чтобы греть пресыщенное тело,Им надобно слезы мои…Для того ль я, Господи, пела,Для того ль причастилась любви!

Дай мне выпить такой отравы,Чтобы сделалась я немой,И мою бесславную славуОсиянным забвением смой.

1914

Потускнел на небе синий лак,И слышнее песня окарины.Это только дудочка из глины,Не на что ей жаловаться так.Кто ей рассказал мои грехи,И зачем она меня прощает?…Или этот голос повторяетМне твои последние стихи?

1912

В. С. Срезневской

Вместо мудрости — опытность, пресное,Неутоляющее питье.А юность была — как молитва воскрестная…Мне ли забыть ее?

Столько дорог пустынных исхоженоС тем, кто мне не был мил,Столько поклонов в церквах положеноЗа того, кто меня любил…

Стала забывчивей всех забывчивых,Тихо плывут года.Губ нецелованных, глаз неулыбчивыхМне не вернуть никогда.

1913

А! Это снова ты. Не отроком влюбленным,Но мужем дерзостным, суровым, непреклоннымТы в этот дом вошел и на меня глядишь.Страшна моей душе предгрозовая тишь.Ты спрашиваешь, что я сделала с тобою,Врученным мне навек любовью и судьбою.Я предала тебя. И это повторять —О, если бы ты мог когда-нибудь устать!Так мертвый говорит, убийцы сон тревожа,Так ангел смерти ждет у рокового ложа.Прости меня теперь. Учил прощать господь.В недуге горестном моя томиться плоть,А вольный дух уже почиет безмятежно.Я помню только сад, сквозной, осенний, нежный,И крики журавлей, и черные поля…О, как была с тобой мне сладостна земля!

1916

Муза ушла по дороге,Осенней узкой, крутой,И были смуглые ногиОбрызганы крупной росой.

Я долго ее просилаЗимы со мной подождать,Но сказала: «Ведь здесь могила,Как ты можешь еще дышать?»

Я голубку ей дать хотела,Ту, что всех в голубятне белей,Но птица сама полетелаЗа стройной гостьей моей.

Я, глядя ей вслед, молчала,Я любила ее одну,А в небе заря стояла,Как ворота в ее страну.

1915

Я улыбаться перестала,Морозный ветер губы студит,Одной надеждой меньше стало,Одною песней больше будет.И эту песню я невольноОтдам за смех и поруганье,Затем, что нестерпимо больноДуше любовное молчанье.

1915

М. Лозинскому

Они летят, они еще в дороге,Слова освобожденья и любви,А я уже в предпесенной тревоге,И холоднее льда уста мои.

Но скоро там, где жидкие березы,Прильнувши к окнам, сухо шелестят, —Венцом червонным заплетутся розы,И голоса незримых прозвучат.

А дальше — свет невыносимо щедрый,Как красное горячее вино…Уже душистым, раскаленным ветромСознание мое опалено.

1916

О, это был прохладный деньВ чудесном городе Петровом!Лежал закат костром багровым,И медленно густела тень.

Ты только тронул грудь мою,Как лиру трогали поэты,Чтоб слышать кроткие ответыНа требовательное «люблю!».

Тебе не надо глаз моих,Пророческих и неизменных.Но за стихом ты ловишь стих,Молитву губ моих надменных.

1913

Я так молилась: «УтолиГлухую жажду песнопенья!»Но нет земному от землиИ не было освобожденья.

Как дым от жертвы, что не могВзлететь к престолу сил и славы,А только стелется у ног,Молитвенно целуя травы, —

Так я, господь, простерта ниц:Коснется ли огонь небесныйМоих сомкнувшихся ресницИ немоты моей чудесной?

1913

Н. В. Н.

Есть в близости людей заветная черта,Ее не перейти влюбленности и страсти, —Пусть в жуткой тишине сливаются устаИ сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна, и годаВысокого и огненного счастья,Когда душа свободна и чуждаМедлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ееДостигшие — поражены тоскою…Теперь ты понял, отчего моеНе бьется сердце под твоей рукою.

1915

Все отнято: и сила и любовь.В немилый город брошенное тело.Не радо солнцу. Чувствую, что кровьВо мне уже совсем похолодела.

Веселой Музы нрав не узнаю:Она глядит и слова не проронит,А голову в веночке темном клонит,Изнеможенная, на грудь мою.

И только совесть с каждым днем страшнейБеснуется: великой хочет дани.Закрыв лицо, я отвечала ей…Но больше нет ни слез, ни оправданий.

1916 Севастополь