Михаил Зенкевич - Стихотворения Страница 7

1915

МЕРТВАЯ ПЕТЛЯ

В тобой достигнутое равновесие,О Франция, поверить не могу,Когда на предполярном поднебесьеРучных я помню коршунов Пегу

Все ждешь — свихнувшийся с зубцов уступаМотор, застопоривший наверху,Низринется горбом на плечи трупаВ багряную костистую труху.

Но крепче, чем клещи руки могильной,Руля послушливого поворот, —И взмах пропеллера уже бессильныйПолощется, утративши оплот.

Мгновенье обморочное и снова,Как будто сердце в плоти голубой,У птеродактиля его стальногоПрерывистый учащен перебой.

И после плавный спуск, — так бьющий птицуО серебро кольца очистить клювСпадает сокол вниз па рукавицуИ смотрит в солнце, глазом не сморгнув.

О Франция, одни сыны твоиМогли сковать из воздуха и светаДля дерзких висельников колеиСвободней и законченней сонета!

1915

МАМОНТ

Смотри — Солнечную гирю тундрового мая,Булькающую золотом и платиной изнутри,Вскинул полюс, медленно выжимая.Сотням Атлантов непосильный гнет,Кажется, не выдержав, — тонкую пленкуПрободит и скользкой килою юркнетВнутренность из напряженного живота в мошонку.Нет! Как из катапульты, из кисти рукиПодбросил солнце и, извернувшись вкруг оси,Подхватил на лету. ЛососиВспенили устьев живорыбные садки.И, отцепляясь, ползутК теплым теченьям ледяные оплоты,И киты, почуяв весенний зуд,Разыгрываются, как нарвалы и кашалоты.Нырнет и ляжет, отдуваясь от глуби,И бьет фонтанами двойная струя.А на заре, леденцом зардевшись, пригубитОленью самку парная полынья.Дымится кровавая снедъ —В перешибленных моржевых бедрахХорьковою мордой белый медведьВыискивает сальники и потрох.Охорашивая в снежном трепетеПозвоночника змеиный костяк,Щиплют, разлакомясь, лебедиПолярные незабудки и мак.Слушай —Словно из шахты ломов звон.То мамонт, мороженой тушейОттаяв, рушит пластов полон.Все упорнейНажим хребта и удар клыков,Желтых с отставшею мякотью в корне.Чу… Лебединый зовИ гусиный гогот пронзилЛопуховые уши,Затянутые в окаменелый ил.И травоядную мудростью тысячелетий кроткий,Смотрит на солнце в проломленный лазИсподлобья один прищуренный глаз,А хрусталик слезится от золотой щекотки.Подними ж свой удавный хобот,Чудище, оттаявшее в черной крови,И громовый гимн проревиТитану, подъявшему солнце из гроба!Растоплена и размолотаПолунощной лазури ледяная гора.День- океан из серебраНочь- океан из золота.

1915

СИБИРЬ

Художнику Льву Вручи

Железносонный, обвитыйСпектрами пляшущих молний,Полярною ночью безмолвнейОбгладывает тундры Океан Ледовитый.И сквозь ляпис-лазурные льды,На белом погосте,Где так редки песцов и медведей следы,Томятся о пламени — залежи руды,И о плоти — мамонтов желтые кости.Но еще не затихТаящийся в прибое лиственниц и пихтОтгул отошедших веков, когдаРжавокосмых слонов многоплодные стада,За вожаком прорезывая кипящую пену,Что взбил в студеной воде лосось,Относимые напором и теченьем, вкосьМедленно переплывали золотоносную Лену.И, вылезая, отряхивались и уходили в тайгу.А длинношерстный носорог на бегу,Обшаривая кровавыми глазками веки,Доламывал проложенные мамонтом просеки.И колыхался и перекатывался на коротких стопах.И в реке, опиваясь влагой сладкой,Освежал болтающийся пудовой складкойСлепнями облепленный воспаленный пах…А в июньскую полночь, когда размолотИ расплавлен сумрак, и мягко куетСветозарного солнца электрический молотНа зеленые глыбы крошащийся лед, —Грезится Полюсу, что вновь к немуЛастятся, покидая подводную тьму,Девственных архипелагов коралловые ожерелья,И ночами в теплой лагунной водеДремлют, устав от прожорливого веселья,Плезиозавры,Чудовищные подобия черных лебедей.И, освещая молнией их змеиные глаза,В пучину ливнями еще не канув,Силится притушить, надвигаясь, грозаВзрывы лихорадочно пульсирующих вулканов..Знать, не зря,Когда от ливонских поморийСамого грозного царяОтодвинул Стефан Баторий, —Не захотелось на Красной площади в МосквеЛечь под топор удалой голове,И по студеным омутам ИртышаПредсмертной тоскою заныла душа…Сгинул Ермак,Но, как путь из варяг в греки,Стлали за волоком волок,К полюсу под огненный пологТекущие разливами реки.И с таежных дебрей и тундровых полейСобирала мерзлая земля ясак —Золото, Мамонтову кость, соболей.Необъятная! Пало на долю твою —Рас и пустынь вскорчевать целину,Европу и Азию спаять в однуЕвразию — народовластии семью.Вставай же, вставай,Как мамонт, воскресший алою льдиной,К незакатному солнцу на зов лебединый,Ледовитым океаном взлелеянный край!

РОССИЯ В 1917 г

С коих-то пор,Тысячелетья, почай что, два,Выкорчевывал темь лесную топор,Под сохой поникала ковыль-трава.И на север, на юг, на восток,К студеным и теплым морям,Муравьиным упорством упрям,Растекался сермяжный поток.Сначала в излуках речных верховийВысматривал волок разбойничий струг,Готовясь острогом упасть на нови,Как ястреб, спадающий камнем вдругНа бьющийся ком из пуха и крови.Выбирали для стана яр глухой,Под откосами прятали дым от костров,Кипятили костры со стерляжьей ухой,По затонам багрили белуг, осетров,Застилали сетями и вершами мель.Так от реки до рекиПробиралися хищники, ходоки,Опытовщики новых земель.А за ними по топям, лесам,К черной земле золотых окраинВыходил с сохою самМикула — кормилец, хозяин.Вырывая столетних деревьев пни,Целиной поднимая ковыль, седой,Обливаясь потом, в пластах бороздойУказывал он на вечные дни,Где должно быть ей — русской земле.Запекалося солнце кровью во мгле,Ударяла тучей со степи орда, —Не сметалась Микулина борозда.С ковылем полегли бунчуков хвосты.И былая воля степей отмерла,На солончак отхлынул Батый,Зарылся в песках Тамерлан.Так под страдою кровавой и тяжкой —Всколосить океана иссякшего дно —По десятинам мирскою запашкойСобиралась Россия веками в одно.А теперь… победивши, ты рада ль,Вселившаяся в нас, как в стадо свиней,Бесовская сила, силе своей?Ликуй же и пойлом кровавым пьяней.Россия лежит, распластавшись, как падаль.И невесть откуда налетевшего вороньяТучи и стаи прожорливой сволочиМарают, кишащие у тела ея,Клювы стервячьи и зубы волчьи.Глумитесь и рвите. Она мертваИ все снесет, лежит, не шелохнет,И только у дальних могил едваУловимою жалобой ветер глохнет.И кто восстанет за поруганную честь?Пали в боях любимые сыны,А у оставшихся только и естьСилы со стадом лететь с крутизны.Глумитесь и рвите. Но будет и суд,И величие, тяжкое предателям отцам,Сыны и внуки и правнуки снесутИ кровью своей по кровавым кускамРастерзанное тело ее соберут.И вновь над миллионами истлевших гробов,Волнуясь, поднимется золотая целина,По океанам тоскующий океан хлебов, —Единая, великая, несокрушимая страна!

Июнь 1917

ПОРФИБАГР

Залита краевым земля.От золота не видно ни згиИ в пламени тьмы мировойСквозь скрежеты, визги и лязгиЯ слышу твой орудийный вой,Титан! Титан! Кто ты — циклоп-людоедС чирием глаза, насаженным на таран,Отблевывающий непереваренный обед?Иль пригвожденный на гелиометреНа скалах, плитах гранитной печи,Орлу в растерзание сизую печеньОтдающий, как голубя, Прометей?..Ты слышишь жалобный стонРодимой земли, Титан,НеустанноБросающий на кладбища в железобетонСотни тысяч метеоритных тонн?..На челе человечества кто поводырь:Алой ли воли бушующий дар,Иль остеклелый волдырь,Взбухший над вытеком орбитных дыр?Что значит твой страшный вой,Нестерпимую боль, торжество ль,Титан! Титан!..На выжженных желтым газомТрупных равнинах смерти,Где бронтозавры-танкиПолзут сквозь взрывы и смерчи,Огрызаясь лязгом стальных бойниц,Высасывают из черепов лакомство мозга,Ты выкинут от безмозглой Титанки,Уборщицы человеческой бойни…Чудовище! Чудовище!Крови! Крови!Еще! Еще!Ни гильотины, ни виселиц, ни петли.Вас слишком много, двуногие тли.Дорогая декорация — честной помост.ОгуломВолочите тайком по утруНа свалку в ямы, раздев догола,Расстрелянных зачумленные трупы…Месть… Месть… Месть…И ты не дрогнешь от воплей детских:«Мама, хлебца!» Каждый изгрызДо крови пальчики, а в мертвецкихОбъедают покойников стаи крыс.Ложитесь-ка в очередь за рядом рядДобывать могилку и гроб напрокат,А не то голеньких десятка дваУложат на розвальни, как дрова,Рогожей покроют, и стар, и мал,Все в свальном грехе. Вали на свал…Цыц, вы! Под дремлющей ЭтнойДревний проснулся Тартар.Миллионами молний ответныйК солнцу стремится пурпур.Не крестный, а красный террор.Мы — племя, из тьмы кующее пламя.Наш род — рад вихрям руд.Молодо буйство горнов солнца.Мир — наковальня молотобойца.Наш буревестник — Титаник.Наши плуги — танки,Мозжащие мертвых тел бугры.Земля — в порфире багровой.Из лавы и крови восстанетАтлант, Миродержец новый —Порфибагр!..

1918