Поль Валери - Собрание стихотворений Страница 7

Меня в себе движением таит.

Лишь я её вмещаю беспокойства!

Моя тоска, привязанности, свойства –

Лишь трещинки в тебе, Большой Алмаз!

В ночи своей – под мраморами, в яме –

Слепой народ, сплетается с корнями,

На стороне Твоей он в этот раз.

Растаяли в провале онемелом,

Средь красных глин побыв бульоном белым…

И чудо – жить! – ушло от них к цветам!

Где их душа? Излюбленные фразы?

Особый блеск? Теперь им оба глаза

Покрыла тьма, и черви вьются там.

Притворный визг притиснутой девицы,

Сверканье глаз, намокшие ресницы,

Отдавшийся полуоткрытый рот,

Упорный пыл и жаркие приливы,

И бедра, вдруг сведенные стыдливо,

Землёю став, ушли в круговорот.

А Ты, Душа, питаешь ли надежду,

Что Вечный Сон пременит лишь одежду

Злачёных волн, которой жизнь пестра?

Ты будешь петь, став с облаками схожей?

Святая страсть, пожалуй, смертна тоже –

Жизнь расползлась. Иди, Душа, пора!

Бессмертия мне чёрный образ страшен,

Он лаврами и золотом украшен,

Но станет смерть ловушкою для всех!

Что кажется манящей грудью млечной –

Святой обман: за жизнью быстротечной

Пустых глазниц раздастся жуткий смех!

О пращуры, что жили здесь когда-то,

Надежно вы засыпаны лопатой,

Помеха нам – ваш холмик земляной.

Вот – истина, вот – довод настоящий:

Голодный червь, во тьме ночной не спящий,

Он жив, он здесь, он за моей спиной!

Кто он? Любовь? Иль самоотрицанье?

Столь близок он, что всякое названье

Тут подойдет! Бессонно я лежу,

И он подполз, примерился, вцепился!

Ему я люб: о, он мне не приснился

Я целиком ему принадлежу!

Зенон! Зенон! Не ты ли, разъярённый,

Послал в меня стрелою оперённой?

Недвижная, летит она, звеня!

Все создал звук, стрела же всё убила –

Со скоростью стоящего Ахилла

Хелоны тень преследует меня!

Нет! Нет! Вставай! И в будущую эру!

Все формы прочь, отмерь иную меру!

Соленый ветр, войди мне снова в грудь!

Как свежестью сейчас пахнуло с моря!

Как пенный вал вскипает на просторе,

Родись, душа, очнись и снова будь!

О, Океан! О, гений в огневице,

О, солнечный кумир тысячелицый!

О, скопище пятнистое пантер!

О Гидра гидр! Восстань же, нависая,

Блестящий хвост сама себе кусая!..

Все замерло!.. И ветер новых эр

Поднялся вдруг! И жизнь – передо мною!

Встаёт, ревёт, и в скалы бьет волною!

И в пене брызг не видно уж земли!

Покоя нет! Сверкает гневом око!

И книга вновь распахнута широко!

И в пропасть с волн ныряют корабли!

Тайная Ода

Как славно сладостным паденьем

Во тьму забвения вернуться,

Оттанцевать и с наслажденьем

Во мху всем телом растянуться!

Лоб – в каплях пота, на него,

Cверкая, лег нездешний свет.

Неповторимо торжество –

И мига праздничнее нет!

Пусть тело в схватке с Геркулесом

За чудом чудо совершало –

Упало наземь тяжким весом

И грудой розовою стало!

Горит над спящим звездный строй,

Ты будешь медленно разъят –

Равно и Гидра и Герой

Вселенной вечной предстоят…

Телец! Возничий! Андромеда!

Какие формы Постоянства

Души высокая победа

Пустому придает Пространству!

Созвездьем на небе зажжён

Теперь ты Зверь иль светлый бог!

И всевселенски возглашён

Деяний блещущий итог!

Гребец

Усилье весл меня уносит вдоль излуки

И вырывает прочь из власти берегов,

Идет по глади строй размеренных кругов,

И тяжелы души натруженные руки.

Пускай вокруг меня листва горит в огне –

Я взмахом этот мир блестящий разбиваю,

Гляжу рассеянно и тихо напеваю,

И тонет небосвод в медлительной волне.

Какая тишина застыла над рекою,

В разводах на воде, в сплетении ветвей…

Плыви, моя ладья! Сомни, сотри, развей

Воспоминание великого покоя.

Очарованья дня! Бунтуя, никогда

Никто не мучил вас доселе столь жестоко.

Из детства вырванный, я вновь иду к истоку,

Где даже от имен – ни звука, ни следа.

Борюсь я с нимфою, огромной, протяженной

Что не дает мне плыть, сковав и изнурив.

Разбив холодный плен, медлительный порыв

Сумеет совладать и с властью обнаженной.

Как будто тайный звук текучих этих вод

Завесой жизнь мою окутывает чудно,

И радость древняя вступает безрассудно

В потока мерный шум и волн извечный ход.

Под сводами мостов, плыву я, леденея,

Где ветер кружится и воет от тоски,

Мой лоб они берут в тяжелые тиски

Но ость надменная той тяжести сильнее.

Их ночь все тянется. Склоненьем головы

Я уступаю им и прикрываю веки.

И в каменную стынь ныряю я навеки

К презренью хладному бесплодной синевы.

Пальма

Чуть утишил ангел страшный

Благостынь опасных гром,

Ниспослал простые брашна –

Хлеб с обычным молоком.

Паки ангел мой и паки

Веком подает мне знаки:

Тише! В этом тайна вся!

Тише! Тише! Лишь в бесстрастьи

Пальма обретает счастье,

Изобилие неся!

Ветви чем её согбенней,

Чем тяжеле сладкий груз,

Тем она и совершенней,

Тем ей легше среди уз…

В вышних как трепещет кроной!..

Пусть волокон ток зелёный

Медленней подземных вод –

Не прервут его движенья

Ни земное притяженье,

Ни тяжелый небосвод!

Солнце с тенью рассужает,

Нежная, царит одна,

И сивилле подражает

Вещей трепетностью сна.

И хранит свои устои,

Всё на том же месте стоя.

Праздный ей невнятен зов!

Но в молчаньи благородном

Ждёт с достоинством свободным

Только мания богов!

На воздусех втихомолку

Легким золотом звеня,

Оболочкою из шелка

Дух песков обременя,

Возвышает голос вечный

Средь пустыни бесконечной,

Ветви простирает вдаль,

В мире со своей судьбою

Говорит сама с собою

И поёт свою печаль.

Но меж тем как над песками

В забытьи она поёт,

Понемногу, день за днями,

В ульях прирастает мёд.

Это сладостное бремя

Тихо налагает время,

Чей неторопливый нрав

Дней неспешных не считает,

Влагу блага накопляет,

Всю любовь в себя вобрав.

Ты возропщешь в ожиданьи

Дальних медленных времéн,

Но скупое созиданье

Не ускорит перемен.

Над пустыней тени мреют,

Золотые силы зреют,

Не хули неспешный труд:

Знай – живительные соки

В нам неведомые сроки

Ввысь торжественно взойдут.

Эти дни как будто пусты

И скушны, но почему

С жадностью тысячеустой

Корни впитывают тьму?

Прорастает в средостенье

Хищное переплетенье,

Тянется за нитью нить

В мира самую утробу,

Чтоб достичь воды и чтобы

Жажду кроны утолить.

Терпеливо в вышних жаждай!

Терпеливо! Знай, потом

Твой смиренный атом каждый

Спелым может стать плодом.

Пальма вдруг нам чудо явит

Крылья голубь ли расправит,

Ветви ль ветер шевельнёт,

Женщина ль к стволу прижмётся –

Ливнем влага вниз прольется!

На колени нас швырнёт!

Гром прокатывает мимо –

Всех нас в прахе распростерть.

Пальма! Неостановимо

Скаты сотрясает твердь!

Ты не постыдила время!

Выносив такое бремя,

Ты не сникла до поры!

Мысль! В работе многотрудной

Будь подобна пальме чудной

И расти свои дары!

Несколько стихотворений разных эпох

Снег

Ход лопаты один тишину нарушает –

Утром встав, там внизу кто-то снег расчищает.

Теплотой полусна все еще ты храним,

И глазам твоим свет за окном нестерпим.

Свежесть снега страшит, телу нежиться – сладко…

Без тебя, в темноте, сколько хлопьев украдкой

Средь глухой тишины ночью пало с небес!

Целый мир в пелене этой белой исчез!

Он – пустыня теперь, все черты его стерты,

Очарованный, спит в тишине распростертый…

Все же взгляд различит пару крыш и дымок,

Чтобы, все потеряв, безутешный, ты мог

Средь пустыни слепой, безголосой, безличной

Легкий след отыскать нашей жизни обычной.

Крушение

В который час судьба неотвратимо

Как тень падёт и корпус разорвёт?

Какая мощь рукой, неощутимо,

Весь остов наш во тьме переберёт?

Обрушась, смерч с обломков носа смоет

Все запахи – и жизни и вина.

Придёт прилив, вода могилу скроет –

Ровнять и рыть равно она годна.

И, гнусный трус, чье сердце дико бьется,

Что, пьяный вдрызг, блуждает средь морей,

Чья, качкой злой измученная, рвется

Душа бежать, и в ад попасть скорей,

Я, человек, высчитываю в страхе

Всю связь причин. И, с ясной головой,

Предвижу я, как время в полном крахе

Себя убив, завод сломает свой.

Будь проклят скот, чьей волей гнилью полны

Все палубы и трюмов чернота.

Гнилой ковчег к востоку тащат волны,

Тварь изнутри крушит его борта.

С пучиной мы в единого жонглера

Слились вдвоём, перемешав пестро

Все образы: вот чашка из фарфора,

Вот мать моя, вон шлюха из бистро.

A вон Христос, подвешенный на рее!

Он рвется в смерть со всеми заодно!

Кровавый глаз сияет Назарея –

Экзерг гласит: КОРАБЛЬ ПОШЁЛ НА ДНО!